Fallout: Equestria

— Не могу сидеть и дальше в позолоченной клетке , — запела Вельвет. — В оковах проживая каждый новый день. Пора этой птичке спорхнуть со своей ветки; Я готова перейти на новую ступень.

— Я был слепым лишь потому, что сам глаза закрыл , — присоединился Каламити. Его голос было не сравнить с Вельвет Ремеди, но он поразительно гармонично подхватил ноту. — Видел только то, что от меня хотели. Отряхнуться ото лжи черёд мой наступил; Нарушь все правила, взмахни крылом и вместе полетели!

Ни-фи-га себе! Вот уже второй раз за день я осела на круп, удивлённо открыв рот. Вельвет Ремеди и Каламити продолжали петь, не заметив того, что я остановилась и пялилась на них. Я поднялась на ноги и порысила их догонять.

Часть моей души была переполнена счастьем от созерцания моих друзей за таким занятием. Часть моего разума восторженно визжала, видя, как Вельвет сочиняла новую песню. И, наконец, была надоедливая, циничная, приземлённая часть рассудка, которая настаивала на том, что эта пара оповещала всю округу о нашем существовании. Я подозревала, что Вельвет Ремеди об этом и не задумывалась — она пробыла в пустошах всего на несколько часов дольше меня и имела гораздо меньше опыта в путешествии по ним; она не была склонна думать о таких вещах. Каламити, с другой стороны, скорее всего, было всё равно. Вряд ли существовало много угроз, от которых он не мог бы просто улететь, и я подозревала, что он иногда забывал, что путешествует с двумя рождёнными ползать пони.

Я старательно игнорировала ту докучающую часть себя. Пока что эта песня помогала мне волочить копыта.

Когда мы обогнули крутой холм, песня Вельвет и Каламити грубо оборвалась.

— Понятия пока что не имею, как написать бридж, — застенчиво призналась Вельвет, — но припев силён.

Каламити, проникшийся проектом, согласился. Расправив крылья, он вспорхнул в небо, и приземлился на высокий утёс, выступавший из скалы. Затем он пригнулся.

— Впереди чё-то есть. — Он спланировал обратно к нам с утёса. — Там вокруг груды каких-то машин собралась кучка пони. — Каламити проверил, заряжено ли боевое седло. — На рейдеров вродь смахивают.

— Вроде смахивают? — переспросила я предостерегающе.

— Угу... ну... эмм, лучше к ним поосторожней приближаться, — зарделся Каламити, — Бережёного Селестия бережёт и всё такое. К счастью, они ещё нас не заметили, так чт…

— Ты в этом уверен, пони? — произнёс мрачным голосом кто-то над нами. Облаченная в броню грифина с глухим стуком приземлилась напротив нас, застыв в боевой позе — когти острые как бритвы, неровный шрам, пересекавший её клюв и ту часть лица, где когда-то был левый глаз, а в мгновенно расстёгиваемой кобуре под грудью ждал своего выхода трёхствольный энерго-магический дробовик.

* * *

Потрёпанную в битвах грифину звали Гауда, и мы были её “гостями”. Должна признаться, она выглядела... впечатляюще.

Гауда по железнодорожным путям отвела нас к чему-то, что мой ПипБак нарёк Узловой Станцией Р-7. “Груда каких-то машин”, как её изначально назвал Каламити, оказалась старым, ржавым поездом и нагромождением вагонов, формирующих баррикаду на путях. Вагоны показались мне странными — я никогда до этого не видела вагоны для перевозки крупного скота. У локомотива отсутствовали колёса. Судя по оплетающим его побегам кактусов, мимо Седьмой Развязки поезда не проезжали по крайней мере десяток лет.

Пони превратили застрявший поезд в сторожевую заставу. Из вагонов выдались хижины, образуемые ржавыми листами металла. Судя по резкому запаху навоза, старая стрелочная будка играла роль туалета. Вельвет Ремеди со слезящимися глазами поднесла копыто к носу.

— Слыхал истории, как работорговцы в таких перевозили свой товар, — заметил Каламити, увидев, что я разглядываю вагоны. — Своими глазами, правда, такого не видал.

Прикинув размеры вагонов и их количество в составе, я содрогнулась: немало же они перевозили рабов!

С другого боку, эти пони явно не использовали вагоны для таких целей. Они были одеты в такую же броню кустарного производства, что я когда-то позаимствовала у рейдеров, у нескольких было энерго-магическое оружие. Последнее было направлено на нас, стоило нам только приблизиться.

Я поджала уши, вспомнив, как такая штука испарила одного из тягловых пони, оставив от того светящуюся кучку розового пепла. Ко мне также пришло осознание того, что я уже видела подобное в свой первый день вне Стойла — управляемый Наблюдателем спрайт-бот обратил в прах блотспрайта. (Наверное, всё-таки спрайт-боты были результатом инженерии не только земных пони.) Несмотря на ситуацию, в которой мы находились, мои мысли были далеки от насущных проблем. Что Наблюдатель тогда сказал по поводу блотспрайтов? Результат воздействия Порчи на параспрайтов. А это то же самое, что и магическая радиация? Или всё-таки что-то другое?

— Хой! — крикнула Гауда. — Пропустите их, мне надо поболтать с этими пони.

Несколько пони подняли копыта в приветствии, сопроводим это ответным “Хой”, затем вернулись к тому, чем занимались до нашего прихода. Коричневого цвета кобыла без одной ноги пыталась костылём запихнуть батареи в цепь питания для многоствольной энерго-магической пушки. Розовый единорог снял несколько из этих стволов и теперь прочищал их. Он двигался заторможенно, будто у него была нарушена моторика, но телекинез продолжал быть подвижным и точным. Его тело было покрыто старыми шрамами — дюжинами их, возможно, больше сотни — и все на спине и задних ногах. Когда-то его отхлестали до полусмерти. Многократно.

Мой взгляд вернулся к моим спутникам. Каламити замедлил шаг, заглядевшись на пушку. Вельвет Ремеди была больше обеспокоена, если не приведена в ужас, состоянием некоторых пони.

Изголодавшийся жеребёнок выбежал рысцой из ниши, образованной ржавыми листами металла, неся на шее фляжку, которую стал предлагать каждой пони, которых я насчитала всего полдюжины.

— Во что же это мы ввязываемся? — тревожно прошептала, склонившись ко мне поближе, Вельвет.

Гауда жестом когтя и крыла направила нас в единственный пассажирский вагон поезда, ютящийся около ржавеющего локомотива. Судя по запаху перьев и перхоти, наполнявшему его, этот вагон служил Гауде домом. Или хотя бы офисом.

— Захлопните дверь, — приказала она голубой земной пони, зайдя вслед за нами. Дверь закрылась с пронзительным металлическим визгом, до меня донёсся звук задвигаемого засова. Мы были заперты наедине с грифиной.

Я не без иронии мысленно отметила, что при других обстоятельствах такое поведение было бы большим тактическим просчётом со стороны грифины — три на одного, двое из нас могли постоять за себя. (Думать о себе, как о пони, способной уверенно вести боевые действия, было непривычно и в какой-то степени неприятно. Уже не в первый раз я задумалась о том, изменяли ли меня пустоши в лучшую или худшую сторону, или же просто изменяли меня.) Сейчас же, однако, я была не в состоянии использовать левитацию, так что, если бы дошло до драки, нам была бы труба. По этой же причине я, собственно, и приняла “приглашение” Гауды ранее. За это время соотношение сил не изменилось.