Борис Бабкин - Берег скелетов

— На нас напали посланцы Мендосы, — прошептала Долорес. — Их привел Луис.

— Теперь понятно, как они пробрались в замок, — процедил телохранитель.

— Трое рыбаков убиты, — сказал Джон. — Из наших никто не задет. Не хотел бы я иметь такого сына. Когда он встретил нас с рыбаками, я обалдел.

— Как она? — спросил по рации Гарри.

— В порядке, — ответил ему Чарли. — По крайней мере целуются очень страстно. Рыбаки полицию за собой увели, так что…

— Все оплатил не Аллен, — сообщил Гарри. — А сын Мигеля — Луис.

— Я понял это, когда увидел его с рыбаками. — Чарли усмехнулся.

— Все нормально, — сообщили по телефону Аллену. — Отработали отлично. Потерь не имеют. Рыбаки тоже особо не пострадали.

— Что с этим сукиным сыном? — спросил генерал.

— Вот вы как о помощнике!..

— Я бы его собственными руками удавил. Надеюсь, у испанской полиции…

— Они разбираются с рыбаками, а это то же, что ловить глубоководную рыбу голыми руками. Видеть, может, и видишь, но не дотянешься. Если что, генерал…

— Думаю, твоя помощь больше не понадобится, — Аллен засмеялся.

— Сэр, — послышался женский голос по внутренней связи, — Уорд.

— Включи.

— Дюпелье умер, сэр, — сообщил Билл. — Все, что он говорил, я записал. Правда, там что-то мистическое, мол, откроешь тайну, и весь твой род будет проклят, и…

— Прилетай, разберемся, — остановил его Аллен. — Организуй похороны. — Он встал и опустил голову.

— Что-нибудь желаете? — спросила Катю миловидная стюардесса.

— Нет, спасибо, — улыбнулась она.

— Кто эта очаровательная милашка? — повернувшись, спросил сидевший на три ряда впереди с другой стороны прохода плотный мужчина в хорошем костюме. — Почему я не знаю?

— Я бы не советовала тебе, Вилли, суетиться, — спокойно проговорила сидящая рядом элегантная дама. — Это женщина…

— Я вижу, что она не мужчина! — хохотнул, поднимаясь, Вилли и направился к Кате.

Дорогу ему преградили двое крепких молодых мужчин.

— Вы знаете, кто я? — недовольно спросил он.

— Сэр, — подошли к нему двое его телохранителей, — сядьте, пожалуйста. Эта дама — гостья генерала Аллена.

— Аллена? — Он покачал головой. — Извините, парни, — поспешно проговорил он.

«Генерала уважают, — подумала Катя, — или боятся. А я лечу в США. Никогда даже предположить не могла, что такое произойдет. Меня охраняют, как важную персону. Оказывается, из-за меня рейс задержали на девять минут. Какие лица были у этих важных господ, когда они увидели, что в салон вошла обычная женщина далеко не королевской внешности. Но когда узнали, к кому я лечу, все мгновенно перестали мной интересоваться. — Катя закрыла глаза. — Надо поспать».

— Она правда графиня? — спросил один из двух сопровождающих.

— Ты у генерала спроси, — усмехнулся другой.

— Значит, графиня, — улыбнулся первый. — Говорит по-французски почти чисто, по-английски вполне сносно. А секретность, как при вывозе агента, который провалился, — засмеялся он.

— Знаешь, чего не любит генерал? — спросил напарник.

— Нет.

— Вопросов, ответы на которые знает только он.

— Что? — Аллен посмотрел на седого толстяка. — Как…

— Все очень просто, генерал, — усмехнулся тот. — Я всегда говорю только то, в чем совершенно уверен. А сейчас я отвечаю на ваш вопрос точно. Такой шифр был изобретен давно. Его простота и сложность заключается в том, что буквы взяты из разных алфавитов, и, следовательно, в каждом языке все звучит по-своему. Надо выискать сочетание звуков, чтобы понять текст. Этим занимается один молодой и перспективный человек, но я вынужден вас предупредить, что он подлец и негодяй и запросто может продать ваш секрет, если ему кто-то предложит хоть немного больше. И я могу вас заверить, что в наше время именно этот кусок дерьма занимается расшифровкой точно такого же текста. Откуда он у него взялся, понятия не имею. Но за свои слова, генерал, я отвечаю.

— Сколько? — поинтересовался Аллен.

— Приятно иметь с вами дело, сэр, — засмеялся толстяк. — Думаю, ста тысяч вполне хватит. Но позволю себе небольшую поправку: сто тысяч в европейской валюте. К сожалению, наш доллар имеет тенденцию к снижению…

— Чек или наличные? — спросил Аллен.

— Пополам, — улыбнулся толстяк.

— Ну и что? — спросил по телефону Дик.

— К сожалению, пока ничего существенного, — ответил Морель.

— Послушай, Уилл, — процедил Дик, — мне это не нравится. Ты говорил…

— К сожалению, не получается. Кто-то шифровал это по своей системе. Я же привык работать по-другому.

— Сколько еще времени тебе надо?

— Минимум три дня. Я, кажется, нашел основу и понял, что к чему, но чертовски устал. Я только и делаю, что занимаюсь…

— Вот что, Уилл, — перебил Дик, — через трое суток я заеду, и ты отдашь мне готовую расшифровку.

— Все будет, отвечаю.

— Я приеду через трое суток, — процедил Дик.

— А почему ты не интересуешься…

— Делай работу! — закричал Дик и отключил телефон.

— Может, убить его? — спросил Гурон.

— Нет, — ответил абонент. — Он знает еще что-то.

— А вы не думали, что…

— Вот именно. Я именно так и думаю. Ты не можешь представить, сколько там денег.

— Но Дик мой боевой товарищ. К тому же благодаря ему я приобрел машину, о которой…

— И в благодарность готов пустить ему пулю в лоб?

— Не поэтому. Дик опасен. Он отличный солдат и умеет воевать. Я не хотел бы, чтобы он был моим врагом. Он уже мой враг, но он этого не знает. Самое простое — убить его, пока он ничего не понял.

— Нельзя. Дик многое знает. Кроме того, у него в Индии есть знакомые, а все это идет из Индии. Подождем, пока полностью не расшифруется, тогда решим, что делать. Но я уверен, что вопросы к Дику будут. А Морелю ты доверяешь полностью?

— Но ведь вышли на него вы.

— Я спросил, ты веришь Морелю?

— Я — нет, — покачал головой Гурон. — Для Мореля главное в этой жизни — деньги. Он дешевка, и если ему предложат больше, пусть на доллар, торговаться он не будет, а отдаст, что есть, тому, кто предложит.

— Вот этого я и опасаюсь. Но выбора нет. Морель единственный, кто может прочитать эти записи. Поэтому приставь к нему надежных людей.

— Этого нельзя делать по двум причинам. Первая: он испугается и вообще не сможет ничего делать. Вторая причина — Дик. Я уверен, что он следит за Морелем и сразу заметит посторонних. Тогда мы вообще не получим ничего. Даже наблюдение устанавливать нельзя: Дик сразу засечет и все сломает. Он опытный зверь, с ним не надо играть. Поэтому, даже если уберем его, мы будем в проигрыше.

— Что же делать?

— А это решать вам.

— Тогда все будет как сейчас. Морель расшифрует быстрее, чем сказал Дункану, и мы заберем документ. Если мы поймем его суть, Дик умрет. Если будут вопросы, захватим его и зададим их. Надеюсь, он ответит…