Уилбур Смит - Горящий берег

Ее вновь обдало волной облегчения — Сантэн раскрыла дверь своей комнатки, вошла и неслышно закрыла ее за собой. Обернулась к постели и удивленно застыла: вспыхнула спичка, занялся фитиль, и комнату озарил желтый свет.

На ее кровати, накинув на плечи шаль, сидела Анна, которая зажгла фонарь. Ее красное лицо под кружевным ночным чепцом было неподвижно и грозно.

— Анна, — прошептала Сантэн. — Я все могу объяснить. Ты не сказала папе?

Тут скрипнул стул у окна, и Сантэн, повернувшись, увидела, что там сидит отец и зловеще смотрит на нее единственным глазом.

Она никогда не видела на его лице такого выражения.

Первой заговорила Анна.

— Моя малютка по ночам, как шлюха, бегает за солдатами.

— Он не солдат! — возразила Сантэн. — Он летчик.

— Разврат, — сказал граф. — Девушка из рода де Тири ведет себя как продажная девка.

— Папа, я выхожу за Мишеля. Мы все равно что женаты.

— До вечера субботы ты не замужем.

Граф встал. Под его единственным глазом темнел синяк — след бессонницы, волосы на голове стояли торчком.

— До субботы, — грозно прорычал он, — ты не выйдешь из этой комнаты, дитя. Только за час до начала церемонии.

— Но, папа, мне надо на холм…

— Анна, забери у нее ключ. Поручаю ее тебе. Чтоб из дома ни ногой.

Сантэн стояла посреди комнаты, озираясь, словно в поисках выхода, но Анна встала, сильной мозолистой рукой взяла ее за руку и отвела в кровать.

Пилоты эскадрильи группами по три-четыре человека стояли под деревьями на краю сада, негромко разговаривали и курили последние сигареты перед вылетом, когда по тротуару подбежал Майкл, на ходу застегивая шинель и натягивая перчатки. Предполетный инструктаж он пропустил.

Эндрю кивнул ему, ничего не сказав об опоздании и не объявив об этом молодым пилотам, а Майкл не извинился. Оба остро сознавали, что их сегодня ждет. Эндрю открыл фляжку и выпил, не предложив Майклу: сознательно.

— Взлет через пять минут. — Эндрю взглянул на небо. — Кажется, подходящий день, чтобы умереть.

Так он обычно говорил о хорошей погоде, но сегодня эти слова резанули Майкла.

— В субботу я женюсь, — сказал он, как будто эти обстоятельства были взаимосвязаны. Эндрю, не донеся фляжку до губ, посмотрел на него.

— Маленькая француженка из шато? — спросил он, и Майкл кивнул.

— Сантэн. Сантэн де Тири.

— Ах ты хитрый пес! — Эндрю заулыбался, забыв о своем недовольстве. — Так вот где ты был! Что ж, даю тебе свое благословение, мой мальчик. — И он «благословил» фляжкой Майкла. — Пью за вашу долгую и счастливую совместную жизнь.

Он передал фляжку Майклу, но тот помедлил перед тем, как выпить.

— Ты окажешь мне честь, если согласишься быть моим шафером.

— Не волнуйся, мой мальчик: когда ты полетишь в бой, я буду у твоего крыла, клянусь.

Он взял Майкла за руку. Они улыбнулись друг другу и вдвоем пошли к зеленой и желтой машинам, стоящим во главе строя эскадрильи.

Один за другим просыпались моторы «Уолсли Вайпер», под деревьями сада стлался синий выхлопной дым. SE5a, подпрыгивая, покатились по неровной земле к месту общего старта.

Сегодня вылетала вся эскадрилья, поэтому Майкл не шел ведомым у Эндрю, а летел во главе звена «Б». В его звене было еще пять машин, двое из пилотов новички и нуждаются в защите и охране. Хэнк Джонсон возглавлял звено «В»; он помахал, когда Майкл проезжал мимо, и пристроил свою машину за ним.

Едва поднялись в воздух, Майкл дал своему звену сигнал держаться тесным строем и последовал за Эндрю, подтверждая его поворот налево; этот поворот должен был провести их над самым холмом за шато.

Он поднял очки на лоб и спустил шарф с носа и рта, чтобы Сантэн могла увидеть его лицо; управляя одной рукой, он приготовился, пролетая, дать их тайный знак. Вот и холм. Он смотрел в ожидании, и улыбка исчезла с его лица.

Он не видел Нюажа, белого жеребца. Майкл как можно дальше высунулся из кабины, и Эндрю впереди сделал то же самое, вертя головой в поисках девушки на белой лошади.

Они пролетели. Ее не было. Холм оставался пустынным. Майкл оглянулся на отдаляющийся холм, желая удостовериться. Он чувствовал, что его тело словно налилось тяжестью: на сердце лег холодный камень дурного предчувствия. Ее нет. Их талисман им изменил.

Он натянул шарф на нос и прикрыл глаза очками. Три звена начали подъем, чтобы получить жизненно необходимое преимущество в высоте и пересечь гряду на высоте двенадцать тысяч футов, прежде чем образовать боевой порядок для патрулирования.

Мысли Майкла продолжали возвращаться к Сантэн. Почему ее не было? Неужели что-то случилось?

Он обнаружил, что ему трудно сосредоточиться на окружающем небе. «Она унесла нашу удачу. Она знает, что это для нас значит, и бросила нас. — Он покачал головой. — Нельзя об этом думать. Смотри за небом! Не думай ни о чем, кроме неба и неприятеля».

Свет разгорался, воздух был чистым и холодным, как лед. Поверхность под ними покрывал геометрический узор полей и усеивали деревни и городки северной Франции, но прямо впереди коричневая полоска рваной, изуродованной земли обозначала линию фронта, а над ней висели разбросанные клубы утренних облаков, с одной стороны тусклые, как проступающие синяки, а с другой, со стороны восходящего солнца, — ярко-золотые.

На западе — широкая долина реки Соммы, где прижался к земле готовый к прыжку зверь войны, а на востоке солнце бросает в небо большие огненные копья, так что когда Майкл повернул голову, его ослепило это сияние.

«Никогда не смотри на солнце», — строго напомнил он себе.

Из-за этого он допускает ошибки, как новичок.

Они пересекли хребет, глядя вниз на противоположные траншеи, змеившиеся по зелени.

«Не сосредоточивайся! — снова предупредил себя Майкл. — Никогда не смотри на один объект».

Он возобновил обзор — круговой, как пристало пилоту-ветерану, обшаривая глазами все небо, бросая взгляды вправо и влево, вверх и вниз.

Несмотря на все усилия, мысли о Сантэн и ее отсутствии на холме упрямо возвращались, и Майкл неожиданно понял, что уже пять или шесть секунд пристально смотрит на одно и то же облако в форме кита. Он опять сосредоточился.

— Боже, да возьми себя в руки! — вслух рявкнул он.

Эндрю в ведущем звене подавал какие-то сигналы, и Майкл снова повернулся, чтобы определиться.

Три самолета в четырех милях к юго-востоку, под ними, на высоте две тысячи футов.

Дружественные. Он узнал двухместные самолеты «де хевиленд». Но почему он не увидел их первым? У него ведь самое острое зрение в эскадрилье.

Возьми себя в руки.

Он изучал линию леса южнее Дуэ, удерживаемого немцами города к востоку от Ланса, и заметил недавно выкопанные орудийные позиции на опушке.