Джеймс Роллинс - Амазония

Между речкой и церковью приютилась деревня почти в сотню хижин. Три четверти их были охвачены огнем.

Друзья поспешили вперед — на подмогу водоносной бригаде. Вокруг них суетилась разномастная толпа — смуглые индейцы, белые миссионеры, рейнджеры в камуфляже... После часа совместных усилий все они стали на одно лицо — одинаково покрытые сажей, вместе кашляющие и задыхающиеся в дыму.

Нат носился взад-вперед с ведрами среди тех, кто всеми силами сдерживал наступление огня со стороны горящей части деревни, где крытые листьями хижины мгновенно вспыхивали, словно гигантские факелы. С прибытием подмоги огонь все же удалось остановить. Не найдя себе выхода, он поглотил все, что оказалось в его власти и в конце концов угас, оставив после себя тлеющие угли, чад и разорение.

В суматохе Нат потерял профессора из виду и теперь присел отдохнуть рядом с высоким, широкоплечим бразильцем. Тот, казалось, едва сдерживал слезы, бормоча по-португальски что-то похожее на молитву. «Миссионер, должно быть», — догадался Нат.

— Прошу простить меня, — сказал он на португальском, стаскивая со рта и носа лоскут, служивший противодымной повязкой. — У вас кто-то погиб?

— Пятеро... Дети... — Голос бразильца дрогнул. — И еще многие пострадали от дыма.

— Что здесь случилось?

Миссионер вынул платок и отер с лица сажу.

— Я... я один во всем виноват. Я ведь должен был это предвидеть...

Он обернулся и глянул на храм с колокольней. Если не считать пятен пепла и копоти, они не пострадали от пожара. Священник опустил лицо в ладони. Спина его тихо вздрагивала от рыданий. Прошла минута, прежде чем он смог продолжить:

— Это я настоял на отправке тела в Манаус.

Натан вдруг понял, с кем говорит.

— Падре Батиста?

Так звали главу местной миссии — именно он обнаружил агента Кларка.

Рослый бразилец кивнул.

— Да простит меня Бог.

Нат повел Гарсия Луиса Батисту из почерневших развалин деревни через нетронутые огнем зеленые поля в сторону церкви. По дороге он кратко представился. Поравнявшись с одним из рейнджеров, покрытым сажей и потом, Натан попросил его направить к ним О'Брайенов. Рейнджер откозырял и удалился.

Нат помог падре взойти по деревянным ступенькам и проводил его внутрь через двустворчатые двери. В церкви было темно и прохладно. Ряды полированных скамей окаймляли центральный проход к алтарю с огромным распятием красного дерева. Зал был почти пуст за исключением нескольких изможденных индейцев, расположившихся на полу и скамьях. Нат пропустил падре вперед и усадил в первом ряду. Гарсия тяжело опустился, не сводя глаз с распятия.

— Все из-за меня.

Он уронил голову и воздел руки в молитве.

Нат сидел тихо, не смея прервать уединения миссионера. Затем двери храма распахнулись, и в проеме показались Келли и Фрэнк в компании профессора Коуве. Все трое были с головы до ног покрыты сажей и пеплом. Нат помахал им рукой.

Приближение незнакомцев отвлекло падре Батисту от молитв. Натан представил священника остальным. Когда все познакомились, он сел возле падре и попросил:

— Объясните нам, что здесь произошло. Как начался пожар?

Гарсия оглядел всех по очереди, тяжко вздохнул и уставился на носки башмаков.

— Всему виной мое легкомыслие.

Келли села по другую руку от священника.

— Что вы хотите сказать? — осторожно спросила она. После секундной паузы падре снова заговорил:

— В ту ночь, когда бедняга вышел из леса, шаман яномамо клял меня за то, что я привел его в деревню. Он предупреждал, что тело должно быть сожжено. — Падре посмотрел Нату в глаза. — Как я мог сделать такое? Наверняка этот Кларк был человек семейный. Возможно, даже христианин.

Натан похлопал его по руке.

— Разумеется.

— И все-таки рано я сбросил со счетов предрассудки индейцев. Я обманулся, сочтя их готовыми принять католичество, многих даже крестил. — Падре качал головой.

— Не стоит себя винить, — подбодрил его Нат. — Просто некоторые верования так сильны, что с ними невозможно расстаться сразу, даже приняв крещение.

Батиста поник головой.

— Поначалу все шло хорошо. Шаман позлился на меня за отказ кремировать тело, но затем немного остыл, узнав, что его вывезут из деревни. По крайней мере, выглядел довольным.

— А что было потом?

— Неделю спустя у двоих детей началась лихорадка. Ничего особенного в том не было — такие вещи случаются каждый день. Но шаман рассудил, что болезнь была вызвана проклятием, которое принес с собой мертвец.

Натан кивнул. Он собственными ушами слышал подобные измышления. В понятии многих индейцев болезни вызываются не столько травмами или заразой, сколько колдовством шамана из соседней деревни. На этой почве нередко вспыхивали войны.

— Я ничем не смог переубедить их. Через несколько дней заболело еще трое, в том числе ребенок яномамо. У индейцев стали сдавать нервы. Несколько семей даже снялись и уехали. Распевы шаманов и бубны гудели всю ночь напролет.

Гарсия закрыл глаза.

— Я радировал о медицинской помощи, а когда через четыре дня приехал доктор из Джанты, никто из индейцев не позволил ему осмотреть детей. Шаман яномамо их всех подговорил. Я ходил к ним, просил, но они наотрез отказались лечиться. Отдали детвору этому шарлатану.

Нат хмыкнул, услышав острое слово. Он переглянулся с профессором Коуве — тот слегка тряхнул головой, призывая сохранять молчание.

Падре продолжил:

— В одну из ночей умер первый ребенок. Его оплакивала вся деревня. Чтобы скрыть неудачу, шаман объявил место проклятым и призывал срочно покинуть его. Я, как мог, старался остановить панику, но все шли на поводу у шамана. На заре он и его сподручные подожгли свое шабоно и сбежали в джунгли.

Гарсия плакал, не скрывая слез.

— Этот... этот ирод оставил детей там. Он сжег их всех заживо!

Падре закрыл лицо ладонями.

— Тушить огонь было почти некому, вот он и перекинулся на соседние хижины. Если бы вы не подоспели, сгорело бы все. И церковь моя, и паства.

Натан тронул его за плечо.

— Не отчаивайтесь. Мы поможем вам отстроиться заново.

Он оглянулся на Келли с братом, чтобы те подтвердили.

Фрэнк прочистил горло.

— Разумеется. Группа рейнджеров и ученых останется здесь после того, как мы уйдем в джунгли. Так что ваши гости и наши коллеги с радостью согласятся доставить сюда материалы и поработать на восстановление деревни.

Эти слова, видимо, ободрили священника.

— Благослови вас Господь.

Он промокнул глаза и высморкался.

— Сделаем все, что в наших силах, падре, — заверила его Келли. — Но у вас свои сроки, а у нас — свои. Мы надеемся отследить путь покойного прежде, чем пойдут дожди.

— Конечно, конечно, — устало произнес Гарсия и встал. — Расскажу все, что знаю.