Желтый бес.

Андрей замолк, шумно выдохнул, переводя дух.

- Ну, согласен, - кивнул Антон. – А тебе-то что в интересах Франции?

- Деньги, - просто ответил Андрей. – Этот мир устроен так, что без них никуда. Нет Города Солнца на земле и не будет. Я служу Франции за деньги. А воевать против своих … Скажи, кого ты считаешь своими: того тамбовского мужика, что пашет на трех работах, чтобы прокормить семью, или наемника, который идет в армию, чтобы за деньги убивать тех, кого прикажут? Негров, индейцев, чеченцев – все равно, лишь бы платили. Мне рассказывали, что чечены могли отпустить из плена солдата срочника – чаще убивали, понятно, но все же случалось, отпускали. А вот контрактников только меняли на деньги или убивали. Потому что первые шли на войну по принуждению, а вторые – за деньги. Конечно, им говорили, что они защищают целостность России, борются с международным терроризмом … Озверевшему от безработицы и нищеты люмпену все равно, терроризм или коммунизм, лишь бы бабло давали. Одно дело – служить день за днем, исполнять повседневные обязанности. Если прикажут – воевать, а потом дальше служить. Совсем другое – вербоваться на короткий срок, за определенную сумму, на конкретную войну. Если это не наемничество, то что? Какие они, на хрен, защитники Родины? Я поступаю честно. Воюю за интересы французских компаний. Они платят мне согласно заключенного контракта. В истории Легиона не было случая, чтобы легионера обманули. Если и столкнусь в бою с нашими, то это будут такие же наемники, как и я.

- Ладно, - вздохнул Антон, - спорить не буду, тем более, что я в этих делах мало что смыслю. А ты сам-то как в плен попал?

- Да понимаешь, - покрутил головой Андрей, - так глупо получилось … неудобно рассказывать. В отпуске я, дали десять дней. Хотел отдохнуть и позагорать. Вообще-то дурь, в Джибути и так где угодно загорать можно и море есть, но страна дикая, сервиса ноль. В Египте хоть что-то имеется. Одним словом, выпил лишку ну и … Помню только, как дрался с черномазыми, потом получил по башке и отрубился. О том, что я капрал Легиона, бандиты не знают. Думают, что француз. Требовали адрес родственников, чтобы послать письмо за выкуп. А что я им скажу, если этих самых родственников у меня нет? Не верят, уроды! – засмеялся Андрей.

- А чего ж адрес Легиона не назвал? – удивился Антон. – Твои командиры получили бы известие о пленении, организовали сразу операцию по освобождению. Вы ж такая круть!

- Не все так просто, - помрачнел Андрей. – Освободят, конечно. Только вот сам факт, что легионер попал в плен, да еще к этим … - махнул он рукой, - одним словом, позориться не хочу. К тому же командировка предстоит на днях в Марокко. Могут отстранить. А за войну платят втрое и срок службы идет быстрее. Сам вляпался, сам и отмываться буду. Поможешь?

Антон почесал в затылке. Вспомнил, как его били, с каким презрением смотрели негры в дурацких юбках и в душе начал медленно разгораться огонек злобы.

- А чё нет? – пожал плечами.

Возвращаться решили вечером, когда спадет дневная жара. Андрей объяснил, где они сейчас находятся. Антон с удивлением понял, что они пересекли участок пустыни шириной около десяти километров. Потом река вынесла к горной гряде. Поднялись на плато и спустились в расщелину, опять к той же речке, которая петляет здесь самым странным образом.

- Мы случайно сюда забрались или ты заранее знал, куда идти? – подозрительно спросил Антон.

- Ну, примерно … В свое время я изучал северо-восток Африки по спутниковым фотографиям и так, в гугле. Определил координаты той деревеньки, где нас держали, вспомнил, где и что. Полной уверенности, конечно, не было, но, как видишь, сумел запутать следы и выйти к воде. Без нее мы бы загнулись на жаре.

- Теперь дряпаться обратно! – вздохнул Антон.

- Ничего, по холодку, не торопясь … Прогулка!

Андрей оказался прав. Молодой организм быстро восстановил силы, мышцы запомнили движения и карабканье по камням уже не казалось таким утомительным делом. Выбрались из расщелины, прошли по каменному плато. Спускаться вниз, опять к реке, страшновато. Антон с сомнением посмотрел вниз. Ущелье показалось бездонной пропастью, по дну которой несется бурлящий поток. Даже на секунду усомнился, что именно по такой реке они плыли. А подниматься по отвесной стене вообще немыслимое дело! Может, он как-то по-другому здесь оказался?

- Слабо? – спросил Андрей.

Антон пренебрежительно хмыкнул.

- Тогда делай, как я!

И Андрей начинает спуск, словно для него это так же просто, как перейти на другую сторону улицы. Антон тихонько вздыхает, мелко крестится и отправляется следом. Спускаться всегда труднее, чем подниматься. Дело в том, что все время смотришь вниз, чтобы не оступиться. Взгляд скользит по стене, волей-неволей упирается в дно пропасти. Если, конечно, его видно. А когда внизу все затянуто дымкой и земля не просматривается, тогда все иначе. Включается воображение. Такие картинки себе представляешь, что мороз по коже и руки дрожат, мышцы наливаются холодной водой, пальцы разжимаются … Надо как следует разозлиться на себя, обругать последними словами … ну, вобщем, сделать все, чтобы ободриться, поверить в собственные силы и тогда станет легче. Антон так и сделал. Постепенно ушла дрожь, мысли перестали суматошно метаться вокруг одного и того же – падение, дикий крик и смачный шлепок тела о камни. Он просто лезет по стене, не торопясь, спокойно. Тут много трещин, разломов, куда удобно ставить ноги и сухие пальцы совсем не скользят. Черт возьми, оказывается, быть альпинистом так просто!

- Ты засыпаешь, как муха на стекле! – спугнул приятные мысли раздраженный голос Андрея. – Пошевеливайся, стройбат!

Голос звучит как-то странно, словно издалека. Антон опускает взгляд, но напарника нигде не видно. Антон немного отклоняется от теплой стены, смотрит ниже … Мать честная! Да он уже на земле. Проклятый легионер стоит на дне ущелья и злобно скалится. Вот гад! Антон прикинул, сколько ему осталось. Получилось не так чтобы много, но этажей шесть будет. Ежели шмякнется, не встанет. Подгоняемый окриками Андрея Антон спускается вниз. Раздраженный издевками и матерными обзывалками, которыми в изобилии награждал его легионер, Антон совершенно забыл о страхе, полз вниз быстро и уверенно. Силы придавала мысль, что вот сейчас спустится и набьет морду нахалу. Когда до дна осталось метра полтора, Антон прыгнул. Едва ступни коснулись жесткой земли, развернулся и приготовился прыгнуть на обидчика с кулаками. Но гад ползучий куда-то исчез. Антон замечает движение, поднимает взгляд. Легионер, сволочь этакая, уже поднялся на другую стену так высоко, что до него камень не докинешь.

- Тьфу, зараза! – выругался Антон. Не помня себя от злости кинулся в реку. Течение оказалось очень сильным, на скользких камнях трудно держать равновесие и он на несколько минут забывает о напарнике. Когда выбрался на берег, Андрей был уже почти на краю обрыва и уверенно лез дальше. Антону ничего не оставалось, как карабкаться следом. Через двадцать минут злой и распаренный от пота Антон поднимается на гребень. Легионер сидит на плоском камне совсем рядом. Руки измазаны кровью, пальцы аккуратно сжимают кусок сырого мяса. По краям свисают клочья кожи, покрытой рыжей шерстью. Рядом лежит не то крыса, не то суслик. Голова расплющена, кровь и мозги вытекли на камень и успели подсохнуть.