Александр Ирвин - Осколки нефрита

— Чарли! — позвал Ройс, перекрикивая скрип фургона. Чарли был старше и успел попутешествовать. — Ты ведь был в Питсбурге?

— Два раза. — Чарли не оглянулся. Сидит там, небось, как на подушках. Ройс и сам бы сел на козлах, но не мог доверить Чарли охрану девчонки. Она была связана по рукам и ногам и спрятана в куче соломы, но Ройс все равно боялся, что она убежит. Ведь сбежала же она от Стина, причем еще до того, как научилась бог знает каким уловкам уличной жизни. Стин ее недооценил, и, учитывая все странные происшествия последнего времени, Ройс не собирался повторять его ошибку. Лучше уж быть повнимательнее.

Девчонка заерзала под соломой, и Ройс пнул ее, просто чтобы напомнить о своем присутствии.

— Ну тихо, ты! — рявкнул он. — Ничего, не задохнешься.

По крайней мере он на это надеялся. Девчонка могла дышать сквозь кляп, он специально проверил, да и по-любому, нос у нее свободен. Правда, соломенная пыль в фургоне мешала дышать и ему, а ведь он не закопан лицом в солому. Ладно, она все еще брыкается, пусть ее. Если затихнет надолго, придется выкопать ее оттуда и убедиться, что жива. Чакмооль знает, что девчонка у них, и нельзя теперь привезти ее дохлой.

Ройс вспомнил вопрос, который хотел задать Чарли.

— А в Питсбурге можно сесть на пароход в Луисвилл?

Чарли фыркнул.

— В Питсбурге начинается река Огайо. Там пароходов больше, чем людей.

Огайо. Это ведь где-то недалеко от Луисвилла? Ройс ни одного дня не проучился в школе — ни до того, как уехал из Ирландии, ни после. За пределами Нью-Йорка он бы сразу потерялся. Однажды ему довелось побывать в Бостоне, но вряд ли он сумеет найти Бостон на карте. В какую сторону течет река Огайо?

— Проклятие! — пробормотал он, не желая больше задавать вопросы Чарли.

А, ну и черт с ним! Чтобы заниматься своим делом, география не нужна, так что обойдемся.

Еще через час путешествия по тряской дороге Ройс был готов опустить свое избитое до синяков седалище на что угодно — лишь бы оно не брыкалось под ним, как дикая лошадь. Он вдруг понял, что всерьез подумывает, не усесться ли на девчонку вместо подушки, и решил, что пора вылезать из фургона. Поразмяться немного. Солнце стояло почти прямо над головой — или по крайней мере так высоко, как оно вообще поднимается в это время года. Стало быть, пора перекусить и вздремнуть.

Дорога спускалась с холмов, извиваясь по широкой долине. Ройс заметил блеск воды за деревьями и закричал:

— Эй, Чарли! Перерыв на обед!

И тут же понял, что обедать нечем. Чакмооль так поспешно отправил их в путь, словно они были почтовыми голубями.

Ну и что теперь делать до самого Питсбурга? Траву жевать прикажете?

Однако Чарли знал кое-что, неизвестное Ройсу. Остановив лошадей, он перепрыгнул через голову Ройса и приземлился рядом с девчонкой, в заднем левом углу фургона. И сразу начал копаться в соломе.

Долгое тошнотворное мгновение Ройс глазел на него, открыв рот.

Господи Иисусе, никак он собрался откусить кусок от девчонки! И как это потом объяснять Стину? Да черт с ним, со Стином, что с ними сделает за это чакмооль?

Ройс вскочил на ноги и вытащил из рукава нож. Лучше уж прирезать Чарли, чем привезти обкусанную девчонку!

Но тут Чарли сказал: «Вот ты где!» — и поднялся, держа в коротеньких ручках жирную коричневую курочку и смахивая соломинки с ее окровавленной шейки.

Он увидел Ройса с ножом и довольно ухмыльнулся:

— Да ты уже все приготовил!

«Так приготовил, что тебе и не снилось», — подумал Ройс.

— Где это ты птичку раздобыл?

— У старика Джона, подарившего нам этот фургончик, на ферме не оказалось собаки. Фермеру без собаки нельзя, а то курочки живо летать научатся. — Чарли протянул Ройсу тушку. — Выпотроши ее и давай обедать.

Ройс покачал головой и убрал нож обратно в рукав.

— Это лезвие не для птичек, — сказал он.

— Тогда зачем достал? — Кустистые брови Чарли сошлись на переносице. — Не девчонку ж ты ткнуть собирался?

— Только в ногу, если сбежать надумает, — не моргнув глазом ответил Ройс, не давая Чарли возможности сфокусировать свои подозрения. — Чтоб помедленнее бежала.

— Так она ж связана!

— Ну да, так ведь мы собирались развязать ее, пусть пописает. — Выражение лица Чарли очень не понравилось Ройсу. Он глубоко вдохнул и поднял руку. — Ладно, ладно, ты прав, не стоит. Не будем ее развязывать. Одному из нас придется подержать ее на весу, пока она будет делать пи-пи.

— Ты поосторожнее, — ответил Чарли, все еще не сводя глаз с рукава, в котором Ройс спрятал нож. — Стин нам яйца оторвет.

На этом он вылез из фургона и отошел в сторонку — к замеченной Ройсом речушке. Речка падала вниз водопадиком и разливалась под ним небольшим водоемом. Чарли присел на берегу, вытащил свой собственный нож и умело выпотрошил курицу.

Потом бросил куриные кишки в воду, и тошнотворная судорога пробежала по потрохам самого Ройса. Голова закружилась, перед глазами поплыло — как будто он смотрел сквозь солнечный свет и не мог разглядеть, что там на другой стороне. Запахло дождем. Ройс поднял взгляд на безоблачное небо, где рядом с туманным солнцем сияли звезды. В ушах барабанил дождь.

Муравьи двигались ровной солдатской шеренгой по краю колес, а на досках самого фургона выступили капли смолы.

«Господи помилуй!» — подумал Ройс, вспомнив ночь в музее Барнума, и повернулся к Чарли, собираясь спросить, чувствует ли тот запах дождя.

Вода вспенилась пузырями, и чакмооль вырвался на поверхность. Схватил Чарли за оба запястья и резко их вывернул.

Чарли выронил нож и выпотрошенную птицу и раскрыл рот, но если ему и удалось закричать, то крики заглушил дождь.

Упершись изо всех сил ногами, Чарли попытался вырваться, однако он сидел, уже наклонившись вперед, и чакмооль без труда затащил его в воду. Чарли был похож на карапуза-переростка: он отбивался, махал руками, вопил и извивался, словно чумазый мальчонка, которого несут отмываться.

В самом глубоком месте вода доходила чакмоолю только до плеч, но Чарли не умел плавать. И когда чакмооль отпустил его под водопадом, карлик камнем пошел на дно. Чакмооль снял свою накидку и разложил ее на воде — там, где ушел на дно Чарли. Ройсу показалось, что перья накидки стоят вертикально и колышутся, словно от сильного ветра.

Накидка приподнялась — Чарли рвался на поверхность. Словно мать, пеленающая младенца, чакмооль поймал карлика и туго обернул вокруг него накидку. Чарли вырывался из железных объятий чакмооля, и Ройс недоумевал, как накидка не порвется: Чарли однажды голыми руками задушил лошадь.

Но чакмооль держал крепко и затащил карлика под водопад — потуги Чарли ослабели. В потоках падающей воды Ройс едва различал смутный силуэт: чакмооль стоял прямо, держа в руках жуткий сверток и даже нежно покачивая его. Сквозь шум дождя и отдаленные громовые раскаты Ройсу почудились звуки колыбельной.