за живой и мертвой водой.

— Семена Советы в войско забрали, а Ядвигу с детьми шляхтичи к себе в Бялополье…

Петр уже не слышал, что говорила дальше тетка. Бялополье… Соседская девочка находилась там. Не это ли ключ к разгадке странного поведения Юрка? Что могла знать тетка, что могла она заметить? Первая любовь стыдлива, ее берегут от чужого глаза на донышке сердца, а Юрко к тому же скрытный по характеру. Глупый, безрассудный юнец. Не страшась ничего., бросился в огонь спасать свою полячку. Теперь старшему брату нужно спасать младшего и от огня, и от любви.

Однако все попытки увидеть Юрка, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз, оказались безрезультатными. Юрко не ночевал дома, да и днем заходил к тетке редко. Было похоже, что он что–то заподозрил и сознательно избегает встречи со старшим братом. Петр Карабаш изо дня в день откладывал свое возвращение в Ровно, где его ждали важные дела. Положение осложнялось, но все же он не терял надежды, что можно будет избежать следствия, ограничиться суровым разговором с братом. Нужно только выбить дурь из хлопца.

И тут–то над головой представителя центрального провода грянул гром. Сперва ему донесли о том, что Юрка вместе с какой–то молоденькой девушкой видели в хуторе Рутки, а через день стало известно, что в Рут–ках погибли два взвода бандеровцев, а сам хутор сожжен поляками дотла.

Петр был ошеломлен. Загадочные поступки брата, словно разрозненные звенья, сомкнулись вдруг в одну логически связанную цепь, обрели ужасный смысл: брат связан с поляками, помогает им. Всего мог ожидать Петр Карабаш, но только не этого. Нужно было действовать без промедления, решительно, сурово. Что бы ни натворил Юрко, его еще можно спасти.

Начальник районной СБ Месяц получил приказ представителя центрального провода — Юрка Карабаша найти, арестовать, доставить на стоянку. Никаких вопросов и объяснений. Первым будет допрашивать он, Ясный.

Юрка выследили вечером, когда он со стороны левады подходил к своей хате. Впереди на тропинке перед ним вдруг вырос незнакомый плечистый хлопец. Без оружия. Юрко смело пошел на него.

— Здоров, друже. Закурить найдется?

— Не курю, — сказал Юрко, сторонясь, но не сбавляя шага.

Хлопец сошел с тропинки, загораживая дорогу.

— Не спеши… Пойдешь с нами.

Юрко оглянулся, увидел еще двоих. Эти были с карабинами. Он понял — попался, но виду не подал, пожалел только, что нет ружья при нем.

— Куда это?

— Тут недалеко. Прогуляемся…

Юрко вроде задумался на секунду, встряхнул головой:

— Ну что ж, пошли, раз такое дело. А ошибки не будет?

— Нет…

— Смотрите, хлопцы… Пошли.

Нужно было их успокоить, показать, что он охотно повинуется им.

Повернули назад, к леваде, а там вправо по берегу ручья.

— Полицаи? — спросил Юрко. Он знал — хлопцы из эсбе, но пусть думают, что он не догадался.

Шедший впереди буркнул что–то невнятное. Хорошо. Ведут к лесу. Тоже хорошо. Но там, пожалуй, свяжут руки. Этого нельзя допустить. Важно уловить момент. Переднего он собьет с ног. Те, что позади, стрелять не станут. Все–таки — брат Ясного… Они это знают.

Юрко понимал, что его взяли неспроста и не без ведома брата. Тетка говорила, что Петр дважды приходил ночью, расспрашивал. Он знает про ружье. Значит, Тимкив рассказал ему. Не это страшно. Можно было бы отбрехаться… Страшно то, что его видели со Стефой в Рутках за день до того, как поляки сожгли этот хутор. Значит, Бялополье и Рутки. О Наталье Николаевне они не знают, учительница в безопасности; где он вчера пристроил Стефу, им тоже не известно. Бежать… Главное он сделал — Стефа с братиком нашла приют у надежного человека. Ну, а сам–то он найдет, где укрыться. На худой случай выкопает схрон в лесу. Если бы его приняли к себе советские партизаны… Не примут, не поверят — брат Ясного. Заподозрят, пожалуй, что он подослан к ним бандеровцами. К советским партизанам ему хода нет. Беда.

Вышли из села, свернули к мостику. Все правильно, ведут к лесу. На мостике передний остановился.

— Перекур…

Задние подошли ближе. Юрко оказался в кольце. Он догадался — сейчас навалятся, свяжут руки. Не раздумывая долго, хлопец пригнулся и толкнул того, что стоял перед ним. Конвоир перелетел через перила как сноп, бултыхнулся в воду, но Юрко погорячился, вложил слишком много сил в толчок и, потеряв равновесие, едва не упал сам. Он замешкался всего лишь на какую–то долю секунды, этого было достаточно для конвоиров, оставшихся на мосту. Его схватили, рукав пиджака затрещал, пуговицы впереди оторвались. Юрко отбросил руки назад, наполовину выскользнул из пиджака и со всего маху ударил кулаком в лицо того, кто обеими руками сжимал у запястья его запутавшуюся в складках рукава левую руку. Третий конвоир успел вцепиться пальцами в его чуб. На голову словно кипяток плеснули. Не обращая внимания на страшную боль, Юрко вывернулся, ударил конвоира в живот. Тут его схватили за ноги. В следующее мгновение все трое, сцепившись в клубок, свалились на перила. Прогнившие брусья не выдержали, рухнули. Падая, Юрко ухитрился укусить чьи–то пальцы.

В воде преимущество оказалось на стороне конвоиров. Все–таки их было трое. К тому же намокшая одежда затрудняла движения, и Юрко уже не мог выигрывать в быстроте и ловкости. Три пары рук вцепились в него и медленно погрузили в воду почти ко дну ручья. Запаса свежего воздуха в легких не было, и Юрко сразу же начал захлебываться, перед глазами поплыли оранжевые круги. А его держали и держали под водой, пока тело не начало корчиться в судороге.

Пришел в себя Юрко на берегу. Он лежал лицом к земле. Сильные приступы рвоты, казалось, выворачивали его наизнанку. Конвоиры, сопя, сплевывая набегающую на губы воду, вязали ему заломленные за спину руки. Вот так с тобой надо, хлопче, чтоб ты знал, в чьи руки попал, и не брыкался… Теперь будешь тихий.

Отдышавшись, конвоиры выжали одежду, переобулись. Все молча, ни единого слова. Затем так же молча подняли Юрка, хорошенько встряхнули, поставили на ноги.

— Пошли, — с тяжелым вздохом сказал плечистый. Он, видимо, был у конвоиров за старшего.

— А где мой карабин? Хлопцы, кто видел карабин?

— Шляк бы тебя трафил, друже Неплюй. Вечно у тебя… Ну, лезь в воду, ищи.

Неплюй долго бродил по ручью, волоча ноги по дну, нырял, чертыхался, когда вместо карабина вытаскивал корягу.

— Ты что там, раков ловишь? — не выдержал плечистый.

Наконец, карабин был найден. Юрка толкнули в спину к дороге.

Шли молча в прежнем порядке — плечистый впереди, двое сзади. У Юрка болело в груди, дышать было трудно. Казалось, в легкие ему засунули пучки прутьев от веника и они кололи, царапали нежную мягкую ткань, не давая сделать полный вдох и выдох. Теперь не побежишь…