Мария Камардина - Леди и вор [СИ]

Джеймс пожал плечами, стараясь глядеть в лицо собеседнику, а не на дремлющую змею. Значит, предстоит проверка? Интересно, в чем она будет заключаться.

— Мне еще не настолько надоела моя жена, чтобы пользоваться таким случаем, — он изобразил самую обаятельную из своих улыбок. Разговоры по душам бармену давались неплохо, не хватало разве что пары особых коктейлей, чтобы развязать язык этому типу… Впрочем, за ужином он не прикасался к вину, так что планам напоить доктора и вытянуть из него что-то интересное сбыться было не суждено.

Ливси иронично изогнул бровь.

— Полно, Джеймс. Вы можете дурить голову команде, но не мне. Женщина с драконьей меткой не может быть женой обычного человека.

Джеймс сам не ожидал, насколько это высказывание его заденет. Однако давать выход эмоциям было нельзя.

— Вы ведь обещали не задавать вопросов, — напомнил он.

— Я обещал не задавать вопросов ей, — уточнил доктор. — Насколько я знаю своих сородичей, как только подходящая девушка попадает в поле их зрения, супруг для нее находится очень быстро — не удивлюсь, если ей не было и восемнадцати, когда ее выдали замуж. А мне бы не хотелось, чтобы посторонние драконы лезли в мои дела.

Он поднялся и прошелся по каюте. Камин сегодня не горел, в свете электрической лампы Ливси не походил ни на контрабандиста, ни на дракона, однако человек со змеей в руках в любом интерьере выглядел бы внушительно.

— Видите ли, Джеймс… В культуре драконов женщинам отводится очень важная роль. Возможно, вы в курсе наших проблем с размножением? Отлично. Так вот, женщина, способная выносить дитя дракона, ценна невероятно. Я не могу причинить ей вред, это абсолютное табу. И, разумеется, я не стану задавать ей вопросов, на которые она не захотела бы отвечать. — Доктор развернулся и взглянул на собеседника в упор. — Но ничто не помешает мне выпотрошить вас, при необходимости в буквальном смысле. Вы, люди, такие хрупкие создания…

Он приятно улыбался — вот только золотые глаза с вертикальным зрачком портили все впечатление. Джеймс знал немало способов заставить человека говорить, причем без последствий в виде трупа. А уж человек — или дракон, — с медицинским образованием тем более должен знать, куда и с какой силой нажать, чтобы получить ответы на свои вопросы.

Лис не был бы Лисом, если бы не умел врать достаточно достоверно. Он прекрасно понимал, что доктора не устроит сказочка, которую он скормил Эрни — впрочем, на «Призрак» они с Аннабель действительно попали случайно, и особого смысла что-то скрывать не было. Вот разве что умолчать о знакомстве с лордом-ректором — вряд ли контрабандисты при упоминании его имени законопослушно вернут пленников домой, скорее уж вышвырнут за борт, чтобы разгневанный лорд Элессар не связал с ними исчезнувших друзей… Этого дракона и его нрав знали все без исключения.

Джеймс уже открыл рот, чтобы выдать правдоподобную речь, как доктор выдвинул ящик стола и вытащил оттуда две знакомые статуэтки.

— Прежде чем сказать хоть слово, хорошенько подумайте. Вам ведь наверняка приходило в голову, что этот малыш, — Ливси кончиком пальца погладил дракончика по гребню, — не зря привел вас именно сюда, а я могу быть знаком с его хозяином. Увы, познакомиться с леди Аннабель раньше мне не довелось. Итак, что же супруга графа Грея делала ночью в библиотеке с посторонним мужчиной?

Вопрос, а не приложил ли Ливси руку к исчезновению графа, был готов сорваться с языка, но спешить с обвинениями не стоило.

— Она вдова. Реджинальд Грей погиб чуть больше десяти лет назад, несчастный случай на охоте.

Джеймсу показалось, будто по лицу Ливси скользнула тень.

— Я не знал, что он мертв. Печально. Отчего же она не вышла замуж снова? Молодая, красивая — вся жизнь впереди.

Джеймс заставил себя расслабить пальцы — те помимо воли норовили сжаться в кулаки. Его матери тоже говорили про жизнь, про молодость, про других мужчин, и что траур закончится и нужно будет налаживать жизнь. За спиной убитой горем женщины родные сестры шептались: «мальчику нужен отец», и повторялось это так часто, что девятилетний Джимми возненавидел эту фразу на долгие годы.

Хорошо, что у Анны не было чувств к мужу — только к ребенку.

— Она предпочла воспитывать сына — которому я хочу вернуть мать в целости и сохранности. Меня, знаете ли, печалит количество сирот в этом мире, не хотелось бы его увеличивать.

Он произнес эту фразу намного резче, чем хотелось, однако Ливси вдруг улыбнулся — радостно, даже мечтательно. Но его взгляд почти сразу потух.

— Весьма мило с вашей стороны. Особенно если учесть, что вам с ней, уж простите, ничего не светит. Куда удобнее было бы сбежать в одиночку — капитан уверяет, что вы и не из таких ситуаций выкручивались.

На сей раз кулаки сжались быстрее — увы, пустить их в ход было невозможно. Доктор говорил не самые приятные вещи — зато честно. Наверняка любой из команды так бы и поступил, да и приличному лису стоило заботиться о собственной шкуре. Что ему чужая женщина с чужим ребенком?

Женщина, которая ему доверилась.

Джеймс на мгновение задержал дыхание, потом выпрямился и растянул губы в вежливой улыбке.

— Я не брошу Аннабель на этом корыте — и мне, уж простите, наплевать на ваши законы и всех драконов, вместе взятых. Я ответил на ваш вопрос?

Ливси смотрел ему в глаза так долго, будто всерьез прикидывал, не стоит ли нарушить диету еще одним помощником капитана. Аннабель вряд ли что-то грозит. А вот его вполне могут вышвырнуть за борт на корм русалкам. Соврут безутешной «супруге» про роковую случайность, а там обаятельный доктор придумает, как утолить ее печаль. Подарит еще пару платьев, мало ли, что там таится у него в сундуке…

— Хорошо, что у вас нет когтей, — произнес он бесцветным тоном, — иначе вы испортили бы мне кресло. А что касается наших законов… К сожалению, они не в состоянии излечить общество — лишь продлить агонию. И это вплотную касается проблемы, которую я пытаюсь решить.

Ливси несколько надменным жестом велел Джеймсу продолжать и дальше слушал, не перебивая. О том, как Лис и Анна познакомились, об Уильяме, о приглашении в поместье, о тайнике в библиотеке…

— Письмо, разумеется, осталось в Англии, — с долей досады произнес доктор, даже не пытаясь изобразить вопросительную интонацию. — Очень жаль… Увы, тут уже ничего не сделаешь.

Он прошелся по каюте, поглаживая растревоженную змею. Той явно не нравился шум, она непрерывно скользила между пальцами хозяина, словно намеревалась уползти подальше. Джеймс отлично ее понимал, однако деваться им обоим было некуда.

— Не думаю, что вы мне врете. А если и врете, то в мелочах. Что ж, пришла моя очередь откровенничать.