Дарья Кандалинцева - Где не светят звезды

Лир сердито выдохнул, провожая садовника взглядом.

— Ты права, Дафна, — произнес он, — на нас постоянно теперь будут так смотреть. Как на изгоев.

Покосившись на дворец, в который до сих пор боялась идти, Даф тоже вздохнула.

— Забудь об этом, — сказала она, поманив Хэллхейта за локоть. — Пойдем, лучше найдем твоего отца и пустующий трон Патила.

— В гробу я видел этот трон. Хотя… Нет, даже там не видел.

Стражники у входа не проронили ни слова, когда Дафна с Лиром вошли во дворец. Однако Даф заметила, как один из них поспешно пробубнил несколько неразборчивых фраз в динамик кибербраслета. Значит, об их появлении будут знать.

В холле все окутывал полумрак, окна закрывали тяжелые портьеры, и только декоративный огонь в светильниках и люстрах вырисовывал мистичные узоры на стенах.

— Подозрительно тихо, — заметил Лир.

Они обошли первый этаж и даже заглянули во внутренний двор, обращенный к уже начинающему клониться к закату солнцу, но так никого и не встретили. Шагая впереди Даф, Лир методично осматривал каждую комнату, но везде представала одна и та же картина: пустые диваны, отполированные вазы и гробовая тишина. Будто все было устроено специально так, чтобы у любого гостя ничего не вызвало подозрений. Ничего, кроме отсутствия тех самых гостей, конечно же.

Когда они проходили мимо кухни, им навстречу наконец выбежал мальчишка с кульком еды в руках. Увидев Хэллхейта, он замер на мгновение, а потом бросился прочь.

— Стоять! — приказал Лир.

Мальчишка застыл на месте, медленно обернулся и, точно готовясь извиняться, поднял глаза на Хэллхейта, когда тот подошел.

— Ваше величество, я не украл… — замямлил он, пряча кулек за спину. — Я относил обед вашему отцу, и генерал Пендрог сказал, я могу забрать остатки. Запеченных курликов очень сложно найти на рынке и…

— Где он?

— Ваш отец? — удивился мальчуган, с любопытством поглядев на Дафну. Она улыбнулась, надеясь, приободрить его, но, похоже, еще больше напугала. Мальчик опять опустил глаза.

— Нет, где Кинир? Слишком много мне говорят о нем сегодня.

— Генерал был с вашим отцом в малой библиотеке, когда я принес обед.

— И о чем они говорили?

— Это дурной тон, подслушивать чужие беседы, ваше величество. Я не…

— Но ты ведь не подслушивал, ты нехотя слышал, проходя мимо, верно, Имоджен? — глаза мальчишки блеснули, когда он понял, что наследник знает его по имени. Лир присел на корточки, оказавшись лицом к лицу с ним и, смягчившись, продолжил: — Я официально разрешаю тебе вернуться на кухню взять любую еду, какую захочешь и сколько сможешь унести, если скажешь мне сейчас, что обсуждали Кинир с моим отцом.

Имоджен уставился на Лира, теребя заштопанный ворот рубахи. В коридоре, помимо них троих, по-прежнему никого не было, и мальчик явно раздумывал, накажут ли его, если он просто убежит.

— Они ничего не обсуждали, ваше величество, — признался он. — Они молчали. Совсем. Они всегда молчат, Кинир лишь отдает мне приказы и больше не произносит ни слова.

Лир с Дафной переглянулись. Это было по меньшей мере странно. Дворец пустует, Кинир рассказывает всем выдуманную историю о героизме Лира, а теперь, оказывается, еще и раздает указы от имени Крейна? В голову Даф снова закралась мысль: не был ли Кинир новым орудием в руках тех, кто стоял за Хорауном и Смероном?..

— Но я ведь все еще могу взять еду? — испугался Имоджен, увидев полные сомнений лица Дафны и Лира.

— Я не забираю назад данных обещаний, — кивнул Лир, поднявшись на ноги. — Вперед.

Обрадованный мальчишка бросился обратно на кухню, и через пару секунду за дверью загрохотали кастрюли.

— У тебя талант к переговорам, — заметила Даф.

— Если бы все переговоры можно было решить парой запеченных курликов, — невесело усмехнулся в ответ Лир.

На втором этаже дворца портьер было еще больше, а света еще меньше, и воздух казался таким застоявшимся, что хотелось тут же открыть окно — что, собственно, Хэллхейт и сделал. Солнечные лучи хлынули внутрь, и мелкие частички пыли заискрились на коврах. Даф заметила паутину в углу и рассыпанные кем-то цветочные лепестки, уже превратившиеся в сморщившийся гербарий.

— Думаешь, Кинир как-то связан с отсутствием Крейна? — спросила она, рассматривая огромные картины на стенах: сцены легендарной битвы первых жителей Да’Арии с демонами Хаоса.

— Кинир предан нашей стране больше, чем кто-либо, кого я знаю, — задумчиво отозвался Лир, шагая рядом. — Он бы не стал сочинять историю с подавлением одного переворота, чтобы устроить другой. Хотя если решит, что цель оправдывает средства, наверно, не поступится ничем ради государственного порядка.

В это время на другом конце коридора показалась женщина в пышном бардовом платье, с аккуратно уложенной копной каштановых волос и букетом желтых цветов в руках. Заметив Лира, она широко распахнула глаза, точно увидела привидение, а затем развернулась на каблуках и резко зашагала прочь.

— И я рад тебя видеть, мама! — не скрывая сарказма, крикнул ей вслед Лир.

Женщина остановилась, ее худые плечи дрогнули, когда она обернулась. Однако пристальный взгляд Райаны миновал сына и сфокусировался на Дафне. Даитьянка поймала себя на мысли, что никто никогда не рассматривал ее столь придирчиво — точно очень хотел найти изъян.

— Дафна Аурион, рада знакомству, — произнесла Даф, гордо задрав подбородок.

Райана сморщила нос, но не ответила, и опять посмотрела на Лира.

— Так что, мам? Скажешь хоть…

Дверь комнаты, у которой стояла царица, громко захлопнулась, брошенный букет упал у порога.

— Само обаяние, — поджала губы Дафна.

— Это она еще в хорошем настроении, — проворчал Лир. Поколебавшись, он подошел и постучал в дверь. — Мам, тебе даже не интересно, где я был? И вообще, где отец, почему во дворце никого нет? Где все твои несносные подруги, вечно подбирающие мне невест, где твоя помощница, неустанно таскающаяся за тобой с новыми платьями?

Ответом на все вопросы Лира была полная тишина.

— Неужели ты до сих пор злишься, что я ушел тогда за «Книгой Судеб»? Да скажи хоть что-нибудь! — не выдержав, он со всей силы ударил кулаком по дверному косяку. — С Медредом ты так же себя вела? Только вот когда он погиб, вспомнила, что любила своего сына, и поэтому при каждом удобном случае теперь не упускаешь возможность сравнить меня с ним! Так что же, давай, сравнивай и сейчас!

В комнате послышались шорохи, и Даф подумала, что Райана сейчас откроет, но вместо этого звуки медленно перешли во всхлипывания, а затем в откровенный плач.

Лир выругался.

— Мне должно быть ее жаль, — признался он, прислонившись лбом к темному дереву, из которого была сделана дверь. — Мне должно быть стыдно. Вместо этого я не испытываю ничего, я даже не скучал по ней, Даф. Потому что она вечно превращает все в театральную сцену! Вот увидишь, через пару часов будет всем улыбаться как ни в чем не бывало, предлагать выпить с ней чаю и рассказывать, какие чудесные розы посадила в саду.