Дарья Кандалинцева - Где не светят звезды

Солнце село, тусклые огни фонарей освещали тротуар, и без того длинная улица в Аниных глазах становилась бесконечной. Бесконечной, как ее проблемы, в которые она сама же себя затянула.

Она только что выставила себя идиоткой перед лучшим другом детства и уже никогда наверно не сможет почувствовать себя уютно на улицах родного города. А на Да’Арии Аня никогда вообще не будет чувствовать себя уютно, потому что даже среди даитьян слышать мысли друг друга, как они с Никком, не считается нормой!

Аня ощущала себя каким-то странным дефектом, не подходящим ни под одно правило во Вселенной… Почему? Она родилась такой? Сделала себя такой сама? Кто-то сделал с ней это? Интересно, Лир чувствовал себя так же? Иногда ей казалось, Хэллхейт единственный, кто на самом деле хоть иногда понимает землянку. Поэтому она не может перестать о нем думать, верно?

И все, что до сих пор знала Аня, даже с «Книгой Судеб» и чудны́ми снами про Ивэйн и Энриля, не давало ей ответы на эти вопросы. Последней надеждой найти ключ к загадке теперь была Ева.

«И Шан прав, незачем звонить маме, лучше прийти и узнать все, не мешкая».

— Как думаете, — спросил тот самый Шандар, когда Никку надоело с ним спорить, — мы сегодня успеем заглянуть в Ватикан? Я хотел взять почитать парочку манускриптов про Тамплиеров.

— Успеем, — согласился Тейн, отхлебнув из фляжки. Беспечность в его голосе окончательно вывела Аню из себя. — А я…

— Знаете что, хватит! — не выдержала она и выхватила у него уже полупустую бутылку. Пожилой мужчина, выгуливающий мопса на противоположной стороне улицы, неодобрительно покосился на них.

— Эй, это же «Далмор» пятнадцатилетней выдержки! — возмутился фомор, попытавшись забрать бутылку у Ани обратно.

— Чего?

— Виски, землянка, шикарнейший виски!

В ответ землянка демонстративно вылила остатки прямо на газон, на что Тейн скорчил болезненную гримасу. От того, найдут ли они сегодня Еву и узнают ли правду, зависело Анино будущее, без малого ее жизнь! А все вокруг ведут себя так, словно это какая-то игра, за которой можно провести время, если умираешь от скуки?

— Я понимаю, что для вас это все просто развлечение, что на Земле вам не писаны правила, а значит, можно глумиться и веселиться, сколько влезет, — продолжила Аня, швырнув пустую склянку в помойку. — Но для меня все серьезно! Речь о моем доме, о моей семье! Мне нужно найти маму, а если вам хочется к тамплиерам, то убирайтесь прямо сейчас!

Поняв, что переборщили, Тейн с Шаном не стали спорить, а лишь виновато опустили глаза, точно давая Ане время остыть. Иногда ей казалось, эти двое ведут себя так нелепо и вызывающе просто, чтобы привлечь к себе внимание, чтобы не чувствовать себя одинокими, так как ни у Тейна, и ни у Шана не было семьи рядом, а иногда — чаще — что они просто идиоты. Неужели нельзя помогать, не влезая в нелепые ситуации?

«Они лишь хотели разрядить обстановку, — попытался оправдать их Никк. — Если зацикливаться только на проблемах, те сожрут тебя целиком».

Аня метнула на него пожирающий живьем взгляд.

— И поэтому ты выставил меня психопаткой перед Максом?

— Начни мы ему врать правдоподобно, он бы не отвязался.

В этом была доля правды, но это лишь больше злило.

— Никаких больше краж, шуток над людьми и порчи чужого имущества! — нравоучительным тоном провозгласила Аня. Фонарь над ее головой мигнул. — Не на моих глазах.

— Как скажешь, — косясь на фонарь, икнул Тейн.

Дальше все отправились молча. Свернули в переулок, обогнули центр города, прошли пару улиц, где Аня ходила чуть ли не каждый день, когда училась в школе. Стараясь занять чем-то мысли, она стала рассматривать знакомые окрестности: неужели мама все это время была где-то поблизости? Может, даже наблюдала за ней? Но почему же ни разу не показалась? Невыносимо тяжело вдруг стало на душе — а что, если Еве и правда просто не было дела до дочери?

«Нет, не верю».

Может, у Ани осталось и не так много воспоминаний о матери — по-настоящему ярких, живые воспоминаний, не потускневших со временем и не превратившихся в полу-фантазии из детства — однако она не могла принять саму идею того, что мама могла просто уйти ради чего-то (или кого-то) другого, ничего не сказав, даже если это было связано с чем-то серьезным, таким, как война даитьян и фоморов. Нет, не та заботливая, любящая мама, какую помнила Аня. И отец в это тоже не верил.

Пока помнил.

«Что-то должно было случиться. Что-то… плохое?»

Аню не покидало едкое чувство беспокойства еще по другой причине: она видела то, что не замечала прежде. Давно знакомое зеленое здание слева вдруг оказалось другого, отличного от воспоминаний оттенка, новое высокое дерево появилось у поворота в парк, а на месте супермаркета вдруг оказался склад… Неужели столько всего изменилось за год? Или Аня раньше была такой рассеянной, что не обращала внимания?

— Мы пришли, — заявил внезапно Шан.

Аня забыла, о чем думала.

— Не может быть.

— Может. Телефон твоей мамы в этом здании, на этот раз я точно не ошибся в расчетах.

Они стояли у дверей антикварного магазина, того самого, где работал Майкл, друг Аниного отца! Что могла делать тут Ева? Только некогда блестящая витрина была теперь опутана паутиной и наглухо заколочена, и все выглядело чужим. Но ведь Аня бывала в этом магазинчике сотни раз, знала все закутки с детства или… не знала? Землянка опустила глаза: ручка входной двери, раньше выполненная в форме льва, держащего в пасти рубин, стала драконом, обвившим хвост вкруг осколка полумесяца.

«Может, замки поменял, — предположил Никк. — Если бы я коллекционировал всякую дорогую рухлядь, то вообще бы каждый месяц переезжал».

На этот раз Тейн не полез вперед и достал отмычку только, когда Аня ему кивнула. Замок глухо щелкнул через пару минут, и они вошли.

Здесь тоже что-то было не так. Стеллажи? Нет, на прежних местах. На прилавках меньше вещей? Нет света? Аня расстроенно вздохнула, оставив попытки понять. Боковым зрением она заметила, как Тейн тем временем замер, уставившись на какое-то темно-бурое пятно на ковре у двери заднего входа.

— Не смей читать мои мысли, — мрачно буркнул он, поймав на себе Анин взгляд.

Под прилавком валялись смятые листки бумаги, точно вырванные из тетради неудачные попытки написать письмо, и, увидев их, Аня вдруг осознала: изменения — это не переставленные шкафы, не новые лампы или дверные ручки, это атмосфера. Раньше у Майкла всегда царил образцовый порядок. Теперь же на полу мусор, на полках пыль, а в воздухе удушающий аромат непроветриваемого неделями помещения.

— Лир предупреждал, что портал нестабилен, но… Есть вероятность того, что он нестабилен настолько, чтобы перенести нас в параллельную реальность? — спросил Никк, прочитав мысли Ани. Вообще-то она подумала об этом в шутку, но вот голос даитьянина прозвучал вполне серьезно.