Дарья Кандалинцева - Где не светят звезды

— И не хочу, чтобы на Да’Арии без нас пролетело пару столетий, — добавил Никк. — Помнишь, что говорил Лир?

— Вранье, Лир что-то перепутал, — выдернув из его рук свой дневник, Аня бросила тот на стол. — Сколько раз мы уже ходили сквозь портал АмараВрати, и время везде течет одинаково.

— Да, только до этого прошел год.

— Одиннадцать месяцев.

— Не суть. Если это какие-то временные скачи, — посмотрев на ворох документов, валявшихся на полу, Никк опять извлек что-то, — закономерность которых не нашли даже Лир с Нааеком, то те непредсказуемы. Ирн мне сказал, что на прошлой неделе они с Чарной ходили за пиццей в Неаполь, вернулись через час, а на Земле провели почти месяц.

Аня стало холодно, то ли от этой мысли, то ли от погоды, и она поспешно закрыла окно. Ей не хотелось размышлять о том, что у нее, возможно, не так много времени, чтобы найти маму, как она полагает.

— Не может такого быть, Никк.

— Думаешь, Ирн соврал? Зачем?

— Но тогда копии Ирнея и Чарны из прошлого должны прямо сейчас бродить где-то по Земле. И Ирн ни за что бы не стал терпеть Регинслейв целый месяц, они бы поубивали друг друга на второй день!

Никк не ответил, листая потрепанную книжицу. Аню каждый раз удивляло, как спокойно он относится к ее сердитому настроению, не огрызается, не повышает голос в ответ, а как будто просто отказывается замечать. Это сбивало с толку.

Отец опять завозился за стеной, разговаривая с телевизором. Аня вздохнула.

— Здесь мой дом, Никк, — сдалась она. — Пока я не найду маму и не выясню, как вернуть папе память, не успокоюсь.

«Знаю».

«Знаю, что знаешь. Это я себе напоминаю».

Никк долго молчал, все шелестя страницами, Ане наблюдала за его методичными движениями и нахмуренным взглядом. Всегда, когда брат Дафны размышлял над чем-то, на лбу у него, точно между бровей, пролегала тонкая морщинка. Будто мысли были зашифрованы в этом месте.

— Сначала придумывают ответ, — наконец перестав листать, произнес Никк. — А уж потом для него создают загадку. Значит, ответ есть всегда, нужно лишь его отыскать.

Аня недоверчиво посмотрела на протянутую ей книгу, старинный трактат по астрономии, и раскрытая глава рассказывала о влиянии фаз луны на продолжительность жизни растений.

— И? — на исписанных Евой полях раз за разом вычерчен трехлистный лотос, точь-в-точь как тату на Анином запястье. — Если ты забыл, Никк, я сделала татуировку именно потому, что увидела рисунок здесь.

— Ты не туда смотришь, — он расправил замятый угол страницы. — Я сегодня вспомнил, что когда ты была с Лиром в Патиле, я ходил в суталскую библиотеку и нашел чью-то записную книжку. Там, — он указал пальцем, — на обложке было то же самое.

Сама не зная зачем, Аня провела пальцем по аккуратным буквам. Она понятия не имела, что означает написанное слово, но что-то внутри, как забытый из детства день, будто откликалось в ответ.

«Лăры».

Перед Дафной возвышались два воина, высеченные из половинок разошедшейся когда-то от землетрясения горы. Они сжимали поднятые к небу клинки — один в правой руке, другой в левой — концы которых соприкасались и исчезали в утреннем тумане высоко над головой. У Даф сердце замирало в груди. Она чувствовала себя ничтожной, беззащитной букашкой перед навеки застывшими у северных ворот Нараки стражниками.

— Либо наши предки и впрямь были гигантами, либо были жутко самонадеянными, — усмехнулся Лир, заметив ее растерянное лицо.

— Не могу поверить, что действительно собираюсь войти, — прошептала Даф. За спиной остался океанский берег, только-только разливающийся по небу рассвет покрывал водную гладь алеющим золотом. Никогда еще океан не казался Даф таким знакомым, таким безопасным местом.

А что если взять и сбежать? Да-да, просто броситься прочь. Исчезнуть, спрятаться, телепортировать куда-нибудь на другой конец планеты, где никто никогда не сможет найти даитьянку. Не заставит взглянуть в лицо своим страхам, о которых…

— Даф?

Паника разрасталась, пожирая изнутри. Здесь, за этими воротами, стоит город, который Дафна ненавидела и боялась почти всю свою жизнь. Обитель кровожадных фоморов, цитадель несправедливости и зла, царство Крейна, который у нее на глазах убил Элеутерея.

— Я в ужасе, — призналась она.

В ответ Лир лишь улыбнулся. Легкая улыбка едва коснулась уголков его губ, но его глаза наполнились таким теплом, что Дафне почудилось, воздух в ее легких стал горячее.

Да, даже в самых ярких снах она не могла вообразить, что когда-либо добровольно решится прийти в Патил как гость, а не с обнаженным мечом. Но она пришла. А теперь что же? Боится? Нет, страх — это не то, что может остановить ее.

Дафна Аурион сильнее любого страха.

Продолжая улыбаться, Лир протянул ей руку, словно приглашал на танец. И Даф приняла приглашение. Их пальцы переплелись, анâтьи на их ладонях соприкоснулись, и неуловимый разряд тока пронесся по телу, а достигнув сердца, растаял.

Рука об руку, фомор и даитьянка направились в город. Из-за открытых ворот не доносилось ни звука, и угольно-черная мгла пожирала смутные силуэты по ту сторону — иллюзия, предназначенная, как и статуи великанов, отпугивать непрошеных посетителей.

Шаг.

Один шаг во мглу, и Даф готова была поклясться, что пространство вокруг вспыхнуло синем пламенем, поглотив ее. Однако жалящего вкуса огня она не ощутила. Вместо этого в лицо хлынул ветер и наполнил мир приторной симфонией городской суеты: возгласы людей, стук сапог по брусчатке, завывания все того же ветра в соседних кварталах.

— Я ненавижу это место ровно настолько, насколько люблю, — произнес Лир.

Дафна открыла глаза. Мгла рассеялась, обнажив длинную улицу, по бокам которой примостились узкие, высокие домики с резными балконами. Точно коллекция готических церквушек, какие Даф видела на Земле в оставшихся со времен средневековья городах.

— Разве не… — она недоверчиво оглянулась. Черные каменные стены, опоясывающие столицу, остались на месте. — Я смотрела старые фотографии Патила, карты, и везде был лабиринт из черных небоскребов, выточенных в горном массиве.

— Район новый, — подтвердил Лир. — Во время одной из битв с даитьянами, альмандиновая бомба попала сюда, и все здания рассыпались в пыль. Восстановить их оказалось невозможно, поэтому отец компенсировал утрату как мог.

Квартал был безумно красив: изящные башенки переходили одна в другую, лестницы переплетались, а серебряные крыши искрились на солнце. Если магия существовала, она определенно обрела свой приют здесь.

— А это что? — Даф указала на две светящиеся изнутри колонны, подпирающие свод одного из домов. Благодаря неровному мерцанию тени в них оживали, словно живые души, пытающиеся вырваться на свободу. — «Демоны», — подумала Дафна, поежившись.