Генри Хаггард - Рассвет

Пароход отплывал в полдень пятницы, и в четверг вечером Артур покинул Паддингтон с почтовым поездом, прибывавшим в Дартмут около полуночи. Возле пирса в Дартмуте он и еще несколько пассажиров нашли лодку, которая ждала их, чтобы отвезти на большое судно, выкрашенное в тускло-серый цвет, неподвижно и торжественно стоявшее в гавани; пока они гребли к нему, пароход разительно отличался от того активного, подвижного существа, которым ему суждено было стать в течение следующих суток. Прилив, плещущий в железные борта корабля, свежий, сильный запах моря, высокие мачты, устремленные к небу, словно гигантские пальцы, звон корабельного колокола на мостике, сонный стюард и душная каюта — все это было приятным отклонением от повседневного однообразия существования Артура, и он подумал, что жизнь все еще отчасти стоит того, чтобы жить, даже если ее нельзя сейчас прожить с Анжелой.

В самом деле, мы настолько зависим от обстоятельств и настолько подвержены влиянию окружающей нас обстановки, что Артур, который всего несколько часов назад был погружен в пучину лютой депрессии, после ужасной борьбы с простынями, которые стюарды застилают по принципу, непонятному для сухопутных жителей и, вероятно, лишь отчасти понятному им самим, с немалым удовлетворением и приятным чувством возбуждения улегся на свою узкую койку.

Следующее утро или, вернее, самую раннюю его часть Артур посвятил — пока не думал об Анжеле — раскладыванию багажа и обустройству в своей маленькой обители, затем — осмотру прелестных пейзажей Дартмутской гавани, один вид которых способен заставить любого человека, стремящегося раздвинуть пределы своего существования, горько пожалеть о своем решении покинуть родную землю; и, наконец, беглому знакомству со своими попутчиками. Все это — с той ледяной невозмутимостью, которая характеризует истинного и урожденного британца.

Однако главным событием этого утра было прибытие почтового поезда, доставившего мешки и сундуки, предназначенные для отправки в различные африканские порты, последние письма для пассажиров и пеструю группу самих этих пассажиров. Среди последних Артур без труда узнал двух евреек, о которых говорил клерк в конторе; их сопровождали, по-видимому, мужья, чью примечательную внешность подчеркивало сочетание нестерпимого блеска их бриллиантовых запонок и грязных ногтей.

Единственным другим пассажиром дамского пола, насколько Артур мог видеть, была хорошенькая черноглазая девушка лет восемнадцати, которая, как он впоследствии узнал, отправлялась под присмотром капитана в качестве гувернантки в Кейптаун и, судя по глубокой меланхолии на ее лице, не особенно радовалась этой перспективе. Однако миссис Карр нигде не было видно, хотя ее громоздкий багаж, а также роскошное плетеное кресло уже подняли на борт при помощи мощной лебедки.

Вскоре судовой эконом послал старшего стюарда, джентльмена, которого Артур принял за первого помощника — так хорош был его мундир, — собрать у пассажиров письма, и Артуру стало неуютно при мысли, что он один не может послать никому ни одного письма. Прозвенел колокол, предупреждая провожающих, чтобы они поспешили к своим лодкам, но по-прежнему не было видно никого похожего на новую знакомую Артура. По правде говоря, он был немного разочарован, потому что миссис Карр успела возбудить в нем любопытство и заставить желать более близкого знакомства.

— Я не могу больше ждать, — услышал он голос капитана. — Она догонит нас на «Кинфаунсе».

Пробило полдень, с причалов бросали последние канаты. «Динь-динь-динь!» — раздался звонок в машинном отделении. «Тук-тук-тук!» — застучал огромный винт, которому предстояло вращаться без остановки и отдыха множество часов… Огромный корабль содрогнулся всем телом, как пробуждающийся спящий, и, быстро наполняясь жизнью, дернулся, начиная движение. Квартирмейстер с двумя матросами уже готовились поднять трап, как вдруг к борту стремительно подлетела шлюпка, среди пассажиров которой Артур без труда узнал миссис Карр, сидевшую у руля и весело смеявшуюся. Остальные, не смеявшиеся пассажиры лодки, как он догадался, были ее слугами, а полная, серьезная особа в очках, вероятно — мисс Терри, компаньонка.

— А теперь, Агата, — крикнула с кормы миссис Карр, — поскорее прыгайте на трап!

— Моя дорогая Милдред, я не могу! Честное слово, не могу. Да ведь эта штука движется!

— Но вы должны подняться по ней, иначе придется поднимать вас на веревке. Вот, я сейчас покажу вам! — И миссис Карр, ловко пройдя по шлюпке, смело прыгнула в крепкие объятия матроса, ожидавшего на сходнях, а оттуда взбежала по ступенькам на палубу.

— Итак, Агата, я лично еду на Мадейру. Я не знаю, что собираетесь делать вы, но решение нужно принимать быстро!

— Больше не могу удерживать лодку, мэм, ее сносит! — сказал лодочник.

— Давайте, мэм, я вас поймаю! — подбодрил мисс Терри матрос на сходнях.

— Ах, Боже мой, Боже мой, что же мне делать? — простонала мисс Терри, заламывая руки и не в силах решиться на прыжок.

— Джон! — крикнула миссис Карр слуге, стоявшему позади мисс Терри и выглядевшему очень встревоженным. — Не стой там, как дурак, поставь мисс Терри на трап!

Миссис Карр, очевидно, приучила своих людей повиноваться, потому что, получив такой экстравагантный приказ, Джон схватил сопротивляющуюся и визжащую мисс Терри в охапку и понес ее к краю лодки, где ее подхватили два матроса и под радостные возгласы взволнованных пассажиров вытащили на палубу.

— Ах, миссис Карр, — укоризненно сказал старший помощник, когда мисс Терри была благополучно усажена на скамью, — вы опять опоздали.

— Вовсе нет, мистер Томпсон. Я терпеть не могу проводить на корабле больше времени, чем это необходимо, поэтому, когда поезд прибыл, я села в лодку и отправилась в гавань. Я знала, что вы не уйдете без меня.

— О, мы должны были уйти, миссис Карр; шкиперу уже доводилось вас ждать.

— Ну вот, я здесь, и обещаю, что больше так не буду.

Мистер Томпсон рассмеялся и отошел. В этот момент миссис Карр заметила Артура; обменявшись приветствиями, они завели разговор, и миссис Карр начала рассказывать о пейзажах, которые наблюдала, пока шлюпка направлялась к кораблю. Вскоре эта интереснейшая беседа была прервана: судно закачалось на волнах, и раздался голос мисс Терри:

— Милдред! Мне бы очень не хотелось повторять подобное. Я начинаю чувствовать себя больной.

— И это неудивительно, если вы возьмете в привычку подниматься по трапу вниз головой. А где Джон? Он проводит вас в вашу каюту. Первая палуба, рядом с моей.

Однако Джон уже исчез с вещами.

— Милдред, пришлите кого-нибудь поскорее, умоляю вас, — сказала мисс Терри напряженным тоном человека, чувствующего приближение критической ситуации.