Татьяна Олейник - Она ушла, но обещала вернуться

– Может ты специально пошла вместо мальчишки, чтобы в академию попасть? – он не сводил с меня прищуренных глаз.

– А что, так можно было? – я вжала голову в плечи, но глаз не отвела.

– Можно, – хмыкнул маг. – Пойдем, доложим командиру Ратибору.

– Может, не надо, – отчего-то мне стало страшно.

– Не бойся. Поверь, он обрадуется, – Маркус взял меня за плечи и легким движением развернул в сторону лагеря.

– Вам что, за такое премию выписывают? – спросила я по пути.

– Ты о чем? Что за премию? – удивился он, а я прикусила язык.

«Что-то расслабилась ты, Катюша! Неужели головная боль последних мозгов лишила? То эксперименты на глазах у свидетелей, то слова непонятные говоришь! Давай завязывай с глупостями!»

– В смысле, вам награду дают за найденных магов? – постаралась исправить положение.

– За обычных нет. Просто польза для государства. Воевать стало сложно, и еще один маг, действительно, лишним не будет. А награду дают за некромантов.

По коже пробежал мороз, хорошо, что Маркус идет позади и не видит моего лица.

– И часто их ловят? – не удержалась и задала опасный вопрос. Этот маг служит в легионе и должен знать о ситуации больше чем знахарка.

– Зачем тебе? Награду хочешь получить?

– Нет, просто интересно. Я в нашей глуши мало что слышала. Думала, ты можешь больше рассказать. Вдруг встречу некроманта.

– Сомневаюсь. Они перестали рожаться уже давно. Первый за долгое время некромант родился в королевской семье.

– Ого! И что с ним сделали?

– Не с ним, а с ней. Это была племянница короля. Его брат умудрился скрывать дочь почти тридцать лет. Несколько месяцев назад ее казнили ядом василиска, – мне показалось, что Маркус был не восторге от этого. Поэтому решилась расспросить подробней, до лагеря осталось несколько метров, надо успеть поговорить.

– Почему именно ядом василиска?

– Эх, темнота!! Совсем одичали в своей глуши! Если некроманта убить ядом голубого василиска, то его сила не возродится в другом теле. Тебя действительно нужно отправить в академию, вообще ничего не знаешь. А ведь необученный маг хуже урагана.

Разговор пришлось прекратить, мы вошли в лагерь. Но я крепко задумалась над тем, что сказал маг.

Новость, о том, что среди новобранцев необученный маг, действительно, обрадовала командира Ратибора. Я даже стала сомневаться, что им не дают вознаграждение за найденных неучтенных магов, уж больно сильно он радовался, даже перестал придираться ко мне.

Ужин прошел в спокойствии. Все деревенские угрюмо устраивались на ночлег, и лишь команда не ставить их в караул обрадовала людей и немного сняла напряжение.

Маркус очертил лагерь охранным кругом от нечисти, за который нельзя выходить до утра. Он также не забыл захватить в круг кустики, на случай, если кому-нибудь приспичит: «Предусмотрительный парень».

Пока все занимались подготовкой ко сну, я сидела на бревне у костра. Поднеся озябшие руки ближе к огню, почувствовала, как чей-то пристальный взгляд пытается проделать дыру в моем затылке. Выждала несколько секунд и, не выдержав, резко оглянулась: «Так и знала!» Маг прожигал меня взглядом и даже не смутился, когда я поймала его на подглядывании.

– Хочешь что-то спросить? – решила не тушеваться. Никогда не была робкой и в этот раз не стала идти против своего характера.

– Нет, – ответил здоровяк и продолжил смотреть. От его взгляда мороз пошел по коже.

– Тогда не смотри так, будто призрака увидел.

– Просто не могу понять, – задумчиво проговорил он.

– Что?

– Как могли проглядеть мага с таким хорошим потенциалом? – Маркус снова прищурил глаза, будто подозревал во всех смертных грехах.

– Так меня никто и не проверял на наличие способностей. Ты, вон, тоже сразу не заметил, – я затаила дыхание, не дай Бог, он увидит двойную ауру.

– Действительно, не заметил, – маг еще некоторое время сканировал меня взглядом, а потом, наконец-то, отвернулся и продолжил заниматься своими делами. Только после этого, поняла, что напряженно затаила дыхание, будто боялась, что меня найдут. Выдохнула, надеясь, что он не догадался об амулете, ведь амулет не только скрывал вторую ауру, но и отводил любопытный взгляд, чтобы никому в голову не пришло проверять мои способности. К сожалению, он не спасал от целенаправленной проверки, как в этом случае.

Еще немного посидев у костра, от греха подальше, отправилась спать, чтобы не мозолить глаза. Мало ли вдруг Маркусу придет в голову копнуть глубже, я ведь не знаю, насколько хорошо Николаус сделал защиту, а проверять опытным путем не особо хочется.

Лежа на местном аналоге спального мешка, сделанного из звериных шкур, не могла уснуть. Голова по-прежнему болела, не так сильно, как утром, но все равно это мешало спать. Устав пялиться на голые ветви деревьев и черное небо, закрыла глаза и постаралась отстраниться от боли.

Как только я это сделала, тьма, стоявшая перед глазами, затянула меня словно густая липкая жижа. В попытке спастись от кошмара, резко распахнула веки и еще сильней испугалась.

Не знаю, где оказалась, но точно не в лагере и то, что это не сон, уверенна на сто процентов.

Я как будто вовсе и не я. Зрение изменилось, и все вокруг стало серое и расплывчатое. Оглядевшись по сторонам, все равно не смогла определить, где я. Потом опустила глаза вниз, от увиденного испытала очередной шок. Каким-то образом я превратилась в умертвие.

Махая перед глазами худой рукой с серой кожей и длинными когтистыми пальцами, не могла поверить, что это моя конечность. Внезапно поблизости раздался вой, а головная боль превратилась в рокот голосов. Чужие мысли ворвались в сознание, сводя с ума. Дикие чувства голода и холода охватили меня и заставили в поисках спасения идти вперед.

Нас было много, нами управляла жажда убийств. Мы хотели утолить вечный голод. Мы хотели ощутить тепло живой души, которая в предсмертной агонии отдаст свою энергию. И пока мы не найдем себе жертву, мы будем единым существом, но потом будем драться друг с другом, за право забрать добычу.

Деревья мелькают расплывчатыми силуэтами, проплывая мимо. Голод гонит вперед. В нос ударил дурманящий запах, и наше полчище ускоряет бег. Впереди слабо-защищенное поселение, оно манит к себе теплым и сладким запахом жизни, от которого голова идет кругом. Хочется осушить всех живых до дна и все равно, этого будет бесконечно мало.

Частокол забора, не смог задержать нас. С легкостью перепрыгивая его, мы заполоняем собой деревню. Я первая врываюсь в ближайший дом и, занеся руку, замираю перед маленькой девочкой за долю секунд до смертельного удара.

Большие испуганные детские глаза и слезы текущие ручьем привели меня в чувства. Поборов желание разорвать девочку на части, заставляю себя развернуться. В дверном проеме толпятся, другие умертвия, желающие полакомиться живой душой. Понимаю, что если сейчас просто уйду, то девочке все равно не жить.