В Слесарев - Геймекер

В метре от столика, за которым сидели Алла и Николай, на кусте с редкими листочками и гладкой, словно лакированной корой крохотная ящерка – геккон, размером меньше мизинца, гонялась за муравьями. Схватив добычу, она чудно выворачивая язык и двигая челюстью, заглатывала ее. Судя по всему, муравьям это не нравилось, они выстреливали в мелкого гада какую-то едкую жидкость. Гекон таращил глаза, карябал их лапками, но трапезу не прекращал.

Глядя на него, Алла неспешно потягивала оранжевый фреш из полулитрового бокала. На столе стояла хитрая кастрюлька с маленьким половником и горящими углями под дном. В ней дымился местный супчик из морепродуктов. Ник ел его по три раза в день. В сладковатой, настоянной на имбире и травах жидкости, плавало столько специй, что при каждом выдохе в его носу щипало. Ник морщился, вытирал слезы, но супчик доедал до конца. До последней капли.

Впервые в жизни пара отправилась на отдых, взяв отпуск. Однако настроение оставляло желать лучшего.

Лениво вороша странной китайской ложкой в тарелке, Николай вылавливал жирных креветок:

– Не было печали, черти накачали. Еще недавно была нормальная фирма, родной, уютный бордель, знакомые, послушные девочки.

Ваши с Литератором фантазмы на программы перекладывай, и все дела. Просто и понятно.

А теперь чего? Виртуальные ощущения! А куда девать хрено-гарнитуру? Только выпуск наладили! Алк, сколько их еще на складе, нереализованных? Что теперь с ними делать?

Алла не разделяла мужней хандры. Она с удовольствием смотрела на суету южного города, загорелых туристов, полуголых таек, зазывавших прохожих у распахнутых дверей всевозможных заведений. Было очевидно, что они будут одинаково довольны и если их уведут трахаться, и если они останутся стоять на месте, глядя на проходившую мимо жизнь. В отличие от нас, они были бессмертны. Их не пугали адом, им не рассказывали сказок о рае. Они знали, что сами являются частями великого божества, на время отделившимися от него, что бы побродить по закоулкам вселенной. Снисходительно улыбаясь, они смотрели на всякую мелочь, копошащуюся пред ними – муравьев, гекконов, русских туристов, не способных расслабится даже на курорте.

– Что ты волнуешься? Эти прожекты когда еще до дела дойдут! А гарнитура раскупается на ура. Разойдется. Еще заказывать придется.

Кстати, милый, ты помнишь, что я оформила патент на нее на свою маму? Этот профит мы не потеряем.

– Как это? Если ощущения возникают сразу в мозге, периферическая гарнитура то-зачем? Придется сворачивать производство!

– Ну что ты, дорогой, ты плохо разбираешься в членах. После мозговых-то впечатлений, как раз самая работа для этой гарнитуры. Иначе застой, простатит и заявление в суд. В нормальной стране знаешь, сколько это стоит! Миллионы!

Так что подумаем, как лучше выпотрошить этих Буратинов, раз они такие богатенькие. Можно сразу им патент продать, а можно подождать, пока они вляпаются, а уж потом всучить его подороже.

А может, мы сами вляпаться им и поможем, да срубим бабок и на этом.

– Кристинку жалко, – продолжил Николай, – где она теперь? За бугром с нашими деньгами особо не разживешься. Надолго не хватит.

– Не переживай, она поимела с фирмы раз в двадцать больше, чем мы с тобой, вместе взятые. Помимо зарплаты ей уходила половина дивидендов, которые шли инвесторам. Я-то уж знаю, сама проводки делала, к тому же, за границу, под видом оплаты за услуги, без налогов. Так что не волнуйся, на презервативы ей хватит. Еще и внукам останется.

Оторванная от безмятежного созерцания азиатской экзотики, Алла забарабанила пальцами по столу, чего-то обдумывая:

– Дорогой, объясни-ка мне, о чем говорил Кондаков. Что это за цепь миров, и как она закручивается в круг?

– Я и сам не очень понял. Кажется, Проф имел в виду, что один виртуальный умник сделал второго, вдвойне виртуального умника, тот – третьего, и так далее, до бесконечности. На каком-то этапе эта цепочка умников, вместе с сотворенными ими мирами, почему-то вновь замыкается на первого умника и «свертывается в круг», примерно так, как образуется хоровод.

Происходит то, о чем в Писании говорится: «Так будут последние первыми, а первые последними».

Алла, внимательно выслушав программиста, задумчиво спросила:

– Значит умник, создавший мир, в котором мы живем, с одной стороны, «наш отец», а с другой, наш пра- пра- праправнук?

– Выходит, что так.

– Стало быть, я его пра-пра- бабка?

– Выходит.

– А раз мы его «сделали», можем и управлять им, как захотим?

– Будто бы так.

– А если это так, что же ты сидишь, репу чешешь. Пиши программу, чтобы этот умник, наш «пра- пра- правнучек» подсуетился, да подсобил бабке.

И чтоб завтра же сделал меня Царицей морскою. А лучше президентом.

А иначе я его самого выдеру! По-родительски! Право имею! – и, потирая руки, добавила:

– Устрою же я тогда Кондракову такие сексуальные фантазии, которые он запомнит до конца своей недолгой жизни!

– Я уже думал об этом, – Николай оживился.

– Однако технически это не просто. Прямой управляющий сигнал в сторону «Папочки» пройти не может, только если тот сам «позволит». В этом случае это не приказ, а прошение. То, что называется молитвой. Толку от нее… сама знаешь.

Если же направить команду в сторону потомков, то прежде, чем она обернется кругом и вернется к «правнучку», она пройдет через множество промежуточных звеньев.

– Ты имеешь ввиду – долго?

– Нет, масштаб времени потомков определяем мы сами, и можем сделать его в миллиард раз быстрее в каждом последующем поколении. Так что управляющий импульс до адресата дойдет практически мгновенно.

Я имею ввиду другое. Пока он пройдет через множество промежуточных звеньев, не исключено, что возникнет эффект испорченного телефона, и превратишься ты, дорогая, не в президента Российской Федерации, а в копулятивное отверстие президента гильдии восьмируких бакалейщиков, где-нибудь на Альфе Центавра.

Так что этот вопрос не так прост, как кажется. Но я подумаю!

Представив, во что превратится жена в результате его творческого воздействия, Ник ощутил как жар, разгоревшийся от местного супца в желудке, перемещается вниз его живота. Он нащупал под столом женину коленку и убедился, что свои ощущения понял правильно:

– Конечно, если ты будешь лапочкой, и угодишь мужу.

Глава 22

Бурная «любовь по телефону» у Эйвери и Макса продолжалось пару месяцев, пока он не ощутил необходимость в астральной передышке. Дух его вновь воссоединился с еще не совсем одряхлевшим телом. Несмотря на то, что все это время он с завидной регулярностью занимался с женой – Ириной реальным, а не виртуальным сексом, он вдруг с удвоенной силой взалкал Эйв не в качестве «la madre tierra», а как обычную земную женщину.