В Слесарев - Геймекер

Зубастая пасть приближалась. Время замедлило бег и остановилось. Биения сердца стали редкими и гулкими, словно удары колокола. Однако, когда картины прожитой жизни начали проноситься перед глазами, свидетельствуя, что она подошла к концу, змеиная голова вдруг остановилась и рывком повернулась в сторону озера.

Послышалось шипение, словно кто-то проколол камазовскую шину. Один этот звук способен остановить любое, самое здоровое сердце. Змеиная шея поднялась до уровня третьего этажа и ударила в сторону зарослей осоки.

Там, ухватив поперек тела трехметровыми челюстями, ее держала огромная зверюга с телом свиньи и головой крокодила. Кракозавр… – вяло шепнул внутренний голос. Его шишковатая морда казалась больше размеров джипа. Хвост змеи, выступающий из пасти зверя, обвивал кракозавра, извиваясь и стесняя движения. Змей несколько раз ударил, стараясь впиться в него зубами. Однако костная чешуя покрывала чудовище, словно броней. Силы были неравными. Пытаясь скрыться, змея с размаху налетела на машину, которая, скрежеща рессорами, накренилась, едва устояв на колесах. Если бы не прочные прутья решетки, сидевших там пассажиров расплющило бы как мышей в мышеловке.

Держа змеюку в зубах, кракозавр начал вращаться вокруг оси, поднимая с мелководья каскады брызг и ошметки тины, вперемешку с болотной травой. Экскурсанты мгновенно промокли с ног до головы. Вращаясь, зверь стремился с размаху, словно кнутом, ударить змею о землю и вышибить из нее дух. Несколько раз удары ее тела пришлись по джипу. Одна из дверок смялась, как бумажная. Даже Михалыч, знавший все тонкости подобного рода постановок, удивился, что они пришлись в промежутки между сидящими людьми и никого не задели.

Как только кракозавр, извернувшись в очередной раз, отбросил змеиное тело в сторону от джипа, мотор взревел, засвистели шины, автомобиль дернулся и, на секунду забуксовав, понес их вперед, подальше от болота на открытое место. Через пару минут он остановился. Долго-долго все сидели недвижно. В висках отбойными молотками стучала кровь. Минуты текли неторопливо, словно облака по небу. И только потом, молотки начали превращаться в молоточки, становясь не такими гулкими, стали стихать и, сквозь удары, сначала неясно, а затем все громче послышался стрекот кузнечиков. Подул ветерок. Защебетали птицы.

Неважно, что ни птиц, и даже змей, по данным палеонтологии, в тот исторический период еще не существовало. Николай даже и не стал делать замечание дизайнерам за эту хронологическую ляпу. Неважным казалось и то, что он весь промок с головы до ног от брызг, поднятых тварями. Он был счастлив.

Он был счастлив, потому что машина стояла на пригорке и во все стороны, на многие сотни метров вокруг, на мелко объеденной стадами траве не видно было ни одного живого существа, способного его сожрать. Он был счастлив, что у джипа мерно урчал мотор, готовый умчать их при первой необходимости, и время экскурсии закончилось. И жизнь, и все что к ней прилагалось, вновь возвращалось в его руки.

Глава 28

Узнав о беременности, Лекс понял, что крепко влип. Уже с первого мгновения он знал, что делать аборт не станет.

Он помнил, как в девять лет ему подарили японскую игрушку – Тамагочи. С болезненным, почти патологическим упорством Алекс выращивал своего электронного друга полтора года, просыпаясь каждую ночь, чтобы кормить и менять ему пеленки, и двое суток рыдал после его смерти. Уезжая в трехдневный поход с классом (где в те времена еще не было сети для подзарядки аккумулятора), он доверил его жизнь матери, подробно объяснив, как нужно ухаживать за своим питомцем. Но мать, растившая его и младшего брата без отца, не уследила за приемышем.

Алексей до сих пор не смог простить ей этого. С тех пор он никогда больше не плакал. Даже когда его били или унижали, он только улыбался. Улыбался, стиснув зубы, ища момент, чтобы отомстить обидчику. Иногда ждал долго, но никогда не забывал ни одной обиды. Вероятно, ему везло.

Когда, через несколько минут после полученного известия, он начал приходить в себя, то понял, что стоит, натянув тонкие бескровные губы, улыбаясь той самой улыбкой, от которой многим, знавшим его приятелям, становилось не по себе.

Сегодня улыбка предназначалась только ему самому. Лексус со всей определенностью понимал, что и себя не пожалеет и накажет точно также, как наказал бы и любого, поступи тот неправильно. Однако, неправильно он не поступит. Это он знал точно.

То, что он сохранит беременность и будет воспитывать ребенка, пока бог не разлучит их, не вызывало у него ни малейшего сомнения. Уже ничто не могло помешать этому. Так будет.

Два дня Лексус провел в полной прострации, лежа на диване. Он знал, что после столь кардинальных воздействий, так круто менявших жизнь, нужно отлежаться, без мыслей в голове, чтобы ситуация устоялась и стала яснее.

Через двое суток он поднялся и начал действовать.

Выяснив, где находится фирма, обслуживающая «Тихий дом», и связавшись с нею, он быстро решил организационные вопросы по обеспечению нормального течения беременности, родов и первых месяцев жизни ребенка. Он согласовал сумму оплаты, сбив ее почти в четыре раза, и оговорил график передачи ему соответствующего программного обеспечения.

Он обстоятельно и успешно внушил персоналу заведения мысль о том, что они отвечают головой за качество работы. Он удостоверился, что выражение «отвечают головой» сотрудники фирмы поняли правильно, не в иносказательном, а в совершенно прямом смысле. Он убедился также и в том, что они хорошо представляют анатомию головы и знают, как она меняется в результате ударов арматурой, или бейсбольной битой.

Однако и после этого Лексус не успокоился и не пустил дело на самотек, каждые 2 недели лично контролируя выполнение работ. Хотя он не мог сам влезть в программы, но нанял квалифицированного специалиста и не ленился возить его за 500 километров в каждую сторону, в небольшой городишко, где базировалась эта фирма, в деталях следя за тем, как идет исполнение его заказа.

Наладив процесс, Лексус стал размышлять о том, что предстоит сделать и пережить в связи с беременностью, рождением и воспитанием ребенка. Этот вопрос он продумывал не спеша, планомерно и обстоятельно. Придя к мысли, что в виртуальном мире потребуется многое, чтобы обеспечить жизнь малышу, включая кормилицу, нянек, педиатров; понадобятся соски, памперсы и тому подобные прибамбасы, он поставил на уши не только программистов, но и все руководство «Тихого дома».

Поначалу они схватились за голову, лишиться которой теперь опасались вполне серьезно. Объем программного обеспечения, требовавшийся для родов и жизни новорожденного, был огромен, несопоставим с суммами, полученными от Лексуса. Все это заранее делать, конечно, не планировалось. Возможность беременности закладывалась в программу, скорее как шутка. Теперь, видя напор и дурное упорство самим чертом посланного клиента, все поняли – за дело придется браться по-настоящему.