Ирина Бойко - Последний гость

Как дань любимому дамой Вавилону, начиная от ресторана «Зиккурат» по фасадам всех зданий площади тянулся фриз из лазурных изразцов с изображением золотых животных. Немного выступая из стен, плавно шагали, подняв вверх хвосты, лисы, на здании библиотеки расположилась вереница дельфинов, по строгому фасаду банка гордо шествовали могучие быки, превращая всю площадь в своеобразную торжественную процессию, сходящуюся у постамента, на котором уже несколько десятилетий возвышалась статуя бронзового павлина – Мардука, прекрасного покровителя города, расправившего грандиозный хвост, одна из лап же его венчала горку персиков.

Дама оглянулась, чтобы посмотреть, как реагируют люди на отсутствие Мардука, но не успела оценить обстановку, как вдруг ее внимание привлекло помещение рядом с почтой. В нем Надин планировала открыть детский магазин, но все не могла договориться с хозяином о покупке этой недвижимости. И тут вдруг глаза ее расширились, отказываясь верить увиденному: фасад постройки был перекрашен, прекрасный ряд стройного зооморфного орнамента беспощадно сорван, вместо него сияла красная неоновая вывеска «Море мяса», а внутри шли ремонтные работы.

– Кто посмел?! – закричала в сердцах Надин, кровь прилила к ее щекам так, что могло показаться, будто она только что сделала маску из садовой клубники. Казалось, еще секунда – и она ринется в это кафе, выгонит прочь рабочих и сорвет вопиющую вывеску, установленную без ее разрешения. Но она оставалась на месте, краска постепенно отхлынула от ее лица, дыхание выровнялось, и глаза больше не были округленными. Так, постепенно приходя в себя, Надин пристально глядела на «Море мяса», потом по ее лицу скользнула жутковатая улыбка, и она уверенной походкой как ни в чем не бывало направилась в библиотеку, где в большом читальном зале ее ожидали представители от каждой улицы, чтобы разработать план по поиску Мардука.

Когда Надин открыла дверь просторного зала, гул голосов десятков одновременно говорящих людей напоминал пчелиный рой. Она недовольно покачала головой и прошла в самую гущу толпы.

– О, мадам Надин, как хорошо, что вы пришли, а то у нас тут спор вышел, – обратился к ней молодой мужчина – управляющий продуктовым магазином Долины. – Тут такое дело, понимаете ли, парень со Звездной предложил установить на площади камеры наблюдения. Это бы решило все наши проблемы, никто не посмел бы тогда покушаться на нашего Мардука.

Надин насторожилась, она обвела взглядом людей, которые притихли, ожидая ее реакции, присела на единственный свободный стул и как бы невзначай спросила:

– А что это за парень такой умный?

– Ну, как там его, Глеб, что ли, тот, что собирается открыть ресторан быстрого питания на площади, рядом с вашим кафе. Он, наверное, и камеры из-за этого хочет устанавливать.

Надин не сдержалась и закашлялась от неожиданности. «Этот мелкий гаденыш мало того что мутит воду в сельском совете, выбивая разрешение на строительство яхт-клуба, так еще решил устроить фастфуд в Долине, и где? На центральной площади, рядом с моим “Зиккуратом”!» Пока эти мысли, как раздражающая муха, крутились где-то на задворках ее сознания, дама с совершенно невозмутимым выражением лица произнесла уверенно и громко, так, чтобы быть услышанной во всех уголках просторного зала:

– Неужели вы согласитесь быть под вечным наблюдением каких-то камер слежения? Это же лишит нас права на неприкосновенность частной жизни, отберет у нас возможности хранить личные и семейные тайны.

Дальше дама постаралась использовать побольше непонятных юридических терминов, чтобы посеять в умы людей сомнение в решении, которое они буквально минуту назад были готовы принять с уверенностью, что действуют на благо поселка. Она пообещала лично выплачивать зарплату сторожу, только бы не дать Глебу вмешаться в привычную жизнь Персиковой Долины и, еще хуже, повысить его авторитет в глазах сограждан. Но Надин уже приготовила для Глеба «подарок», поэтому сейчас была не просто спокойна, а даже довольна собой, и губы ее подернула зловещая улыбка.

Джемма, услышав от тети, что ее первая любовь – Коля Вересков, точнее Николя – не вернулся в Долину с виноградников, сначала подумала, что эта новость не имеет к ней никакого отношения, потом поймала себя на мысли, что огорчилась. Беспокойство, воодушевление и трепет в груди, сопровождавшие ее все время пребывания в доме Надин, куда-то улетучились, ведь теперь, шагая по улице, она не замирала от волнения, одновременно боясь и надеясь в каждом прохожем мужчине узнать Николя. Поэтому она вышла на улицу только для того, чтобы прогуляться до дома Лили и наконец обсудить с ней послание от Андрея. Снаружи дул ужасный ветер, назойливый спутник жителей прибрежных городков. Джемма почувствовала, как очередной порыв словно сахарной пудрой присыпал ее с головы до ног песком с дорожки. Она сначала стерла его со своего лица, затем несколько раз кашлянула и начала отряхивать песок с ног, кроссовок, потом с белоснежной футболки. И вдруг явственно увидела себя: двадцатичетырехлетняя молодая женщина, пересекшая страну в побеге от любовной неудачи, она стояла посреди улицы образцового порядка в поселке, который больше походил на декорации к съемкам фильма «Отчаянные домохозяйки». Она смотрела на себя как из зрительного зала, какова здесь была ее роль? Маленькой глупышки под управлением властной тетки, сталкера, идущего по следу бывшего любовника, которого так и не смогла забыть за все эти годы и, пожалуй, была бы готова броситься не только в Долину, но и на край света, чтобы еще раз посмотреть в эти его цвета океана глаза, или она просто неудачница, которая никогда не достигает желаемого? Место на факультете древностей в Сорбонне Джемма так и не получила, как не получила в свое время столь желанное предложение от Николя, и даже таинственная запись, приведшая ее в этот кукольный мир, оказалось, принадлежала мертвому парню, который теперь никогда не сможет объяснить, что он хотел ей сказать.

Неизвестно, как далеко бы завело Джемму самобичевание, если бы на дороге она не заметила Лилю. Девушка шла ей навстречу, катя впереди себя летнюю коляску с годовалой дочерью.

– Гуляете? – приветствуя Лилю поцелуем и с умилением разглядывая девочку, спросила Джемма.

– Ага, сегодня припозднились, солнце уже высоко.

– Какая хорошенькая крошка, – потрепав малышку по щеке, проговорила Джемма и, посмотрев на молодую мать, добавила: – Она очень на тебя похожа.

– А мне кажется, что на отца, – рассеянно проронила Лиля и не нашлась что добавить.

Девушки какое-то время шли молча, долгая разлука, несовпадение жизненных ценностей, стремлений и идеалов огромной пропастью лежали между подругами. И чтобы преодолеть эту неловкость, Джемма хотела заговорить о чем-нибудь непринужденном, а в таких случаях лучше всего работают воспоминания.