Елена Леденёва - Страж разума

Рядом с клиентским креслом сидела изящная блондинка лет тридцати, казавшаяся еще более хрупкой и утонченной рядом со своим супругом. Она мягко коснулась предплечья мужа, и тот, бросив на неё острый взгляд, тут же криво улыбнулся и заметно расслабился.

“Бывший военный или спортсмен,” – сделал вывод Макс, внимательно рассмотрев клиента.

– Ну, дальше, – кивнул Макс, присел рядом с Малым и сделал пару глотков кофе.

– А дальше психологи провели пару тестов, выявили стопроцентное наличие чужака и направили к нам.

– И ведь пришёл, надо же! – Макс удивлённо качнул головой. – Такие обычно посылают всех психологов с их диагнозами по незамысловатому маршруту и идут снимать стресс в ближайший кабак.

– Думаю, так и было бы, да у парня недавно обнаружились какие-то проблемы не то с сердцем, не то с сосудами. Подробности тебе доктор поведает, если интересно.

– Неинтересно, – отмахнулся Макс. – Давай дальше.

– Короче, бухать мужику строго настрого запретили. А тут вдруг появились эти самые повторяющиеся сновидения, в которых он почти всегда погибает при странных и страшных обстоятельствах. Прикинь? И это всё на фоне общей засухи, – Малой щёлкнул себя пальцем по шее. – В общем, занервничал, задёргался, спать перестал. Тут же появились какие-то проблемы в бизнесе, ну и заботливая жена уговорила его обратиться к спецам, то есть к нам.

– Понял. Где анкета? К чему хоть готовиться? – спросил Макс, устраиваясь в кресле с высокой спинкой и цепляя два датчика к вискам и один на область шейной артерии.

– Инга же ещё вчера вечером отправила тебе на почту.

Макс поморщился:

– Малой, вчера была пятница. И сегодня, если помнишь, у меня должен был случиться законный выходной.

– Ясно. До пяти утра в клубе?

– До четырёх.

– Стареешь.

– Да пошёл ты… – вяло огрызнулся Макс, почту он с утра, конечно же, не открывал. – Инга тоже… Распечатать не могла, что ли?

– Не наезжай на девочку. Уж с кем – с кем, а с секретарём нашему агентству повезло. Я сейчас найду анкету у неё в компе, – Малой забарабанил по клавишам.

– Степень погружения клиента в сон – семьдесят процентов, – раздался вдруг в динамиках хриплый голос доктора. – Подтвердите готовность к перехвату.

– Упс… Не успели.

– Ладно, будем надеяться, что мужик нормальный, не какой-нибудь психопат, – Макс нажал на кнопку микрофона в подлокотнике кресла: – Подтверждаю, док.

– К записи готов, док, – произнес рядом Малой.

Макс закрыл глаза и настроился на клиента. Перед мысленным взором тут же встала отчётливая картинка опутанного проводами мужчины, задремавшего в соседнем помещении. Из капельницы рядом с креслом в вену медленно поступал раствор дерацила, помогая мужчине расслабиться и погрузиться в глубокий сон.

Макс начал отсчет: один, два, три… Знакомое золотистое сияние возникло где-то внутри головы. Четыре, пять, шесть… Свет наполнил тело, затопил сознание и хлынул наружу. Семь, восемь, девять… Мощный золотой поток хлынул сквозь тонкую стенку лаборатории в соседнее помещение и окутал спящего мужчину. Десять… Всё вокруг провалилось в темноту.

Под ногой хрустнула ветка. В ночной тишине этот звук показался просто оглушительным, заставив сердце в груди подпрыгнуть и жалко затрепыхаться. Николай приказал себе дышать ровнее и принялся обшаривать взглядом темноту.

Он точно знал, что находится в лесу, и, стоило ему подумать об этом, как в нос тотчас же ударил густой аромат влажной земли и листьев. И ещё он знал, что ему нужно идти вперёд, просто жизненно необходимо, но он не понимал, куда идти, и совсем не помнил зачем.

В небе показалась луна. Лениво и неохотно, лишь самым краем выглянула она из-за облаков, но и этого слабого света хватило, чтобы Николай, наконец, увидел впереди тропу. Она петляла между деревьями и снова терялась в темноте. Мужчина сделал несколько осторожных шагов, но шорох в кустах вновь заставил его замереть на месте. Рука привычно легла на рукоять меча. Шорох повторился, и Николай бесшумно вытащил меч из ножен. Зверь или человек – кто бы ни прятался в кустах, он, несомненно, услышал Николая и затаился, решая сейчас: нападать или нет. Где-то громко ухнула сова, и, видимо, своим криком спугнула сидящего в засаде, потому что через мгновение Николай услышал легкий шорох вдалеке. Снова стало тихо.

Не убирая меча, он осторожно двинулся вперёд. Земля под ногами влажно пружинила и заглушала звук шагов, глаза постепенно привыкли к темноте и теперь отчётливо различали тропу впереди. Ему нужно торопиться, время было на исходе. Почему оно было на исходе, Николай тоже не знал, но был в этом совершенно уверен, а потому ускорил шаг. Однако чем глубже он продвигался в лес, тем острее внутри становилось чувство опасности, а каждый следующий шаг давался всё труднее и труднее.

Нечто зловещее таилось в этой темноте, скользило с ним рядом бок о бок, приглядывалось, принюхивалось, выжидало. Николай поудобнее перехватил меч в руке и сделал еще несколько осторожных шагов.

Что-то неуловимо изменилось. Он не сразу понял что, лишь ощутил общую неправильность происходящего и только потом осознал, что в лесу стало неестественно тихо. Тишина оглушала, давила, порождая внутри животный ужас, норовила вывернуть нутро наизнанку. Николай рванулся вперёд, но тропа исчезла, будто растворилась в темноте, и клубящийся впереди мрак вдруг дыхнул на него холодом и нестерпимым смрадом. Николай задохнулся, уткнулся носом в рукав, стараясь унять подступившую к горлу тошноту, попытался сквозь ткань вдохнуть… и не смог.

Воздух будто стал осязаемым и густым. Холодной, вонючей жижей он стал затекать в ноздри, струиться в горло, наполнять легкие, вытесняя из них остатки драгоценного кислорода. Николай выронил меч, схватился руками за горло и рухнул на колени. Из груди рвался крик, хрипел и булькал в гортани, но не мог выплеснуться наружу. Он не сможет. Не успеет. Всё напрасно. Сознание сжалось до крохотной искры, она из последних сил билась, царапалась, цеплялась за жизнь. Нет, не за жизнь – за слова. Он должен их произнести! Еще раз ему этого просто не вынести. Николай поднял голову.

– Х-х-х… Кто-х… тхе-бя… х-х-послал…

В раскрытый в судорожной попытке вдохнуть рот тотчас ринулась скользкая смердящая масса, заполняя собой все тело и разрывая внутренности. Мозг пронзила дикая боль, и липкие, холодные лапы тьмы утянули сознание за собой.

Макс открыл глаза, сделал резкий вдох и сел. За монитором ошалело застыл Малой.

– Ну и дела, брат, – наконец произнёс он.

– Бога ради, Малой, скажи, что ты всё записал, – хрипло произнёс Макс. Он всё ещё тяжело дышал, лоб покрывала испарина, а руки, когда он потянулся за сигаретой, мелко дрожали.