Оливер Митчел - Пленник Имброна. Книга 1

План внезапной атаки пошёл псу под хвост, когда до края поляны оставалось каких-то два метра.

– Кри-и-и! – взвизгнул один из зеленомордых, заметив меня в кустах.

– Ра-а-а! – заорал я в ответ, бросаясь на опешивших дикарей.

Моё копьё врезалось в грудь ближайшего грамла, только и успевшего, что обернуться навстречу опасности, и отшвырнуло его в костёр.

Критическое попадание! Вы наносите грамлу-охотнику 16 урона. Травма – перелом ребер.

Не обращая внимания на оживший лог, я попытался ткнуть следующего коротышку, но тот прытко отскочил в сторону, а в мой бок уже вонзилось копьё его соплеменника.

Грамл-охотник наносит вам 9 урона.

Рыкнув от боли, я схватил ухмыляющегося поганца за лапу, и, пользуясь преимуществом в силе и массе тела, швырнул его в объятия первого, пытавшегося сорвать себя горящую юбку. Сработало на ура. Теперь уже оба аборигена катались в огне, вереща благим матом и разбрасывая во все стороны угли. Вот только меня уже насадили сразу на два копья. Полоска здоровья просела примерно на треть, и под ней набухла зловеше красная капелька, видимо, означавшая, что я истекаю кровью. Времени копаться в логе, чтобы это проверить, не было, и я боевой лягушкой отпрыгнул назад, поняв, что в ближнем бою меня элементарно затыкают. Первый же полезший ко мне гадёныш получил укол в пузо. От встречного удара я увернулся, но это не помешало другому проткнуть мне бедро. Твою ж мать! Вот куда полез, кретин нулевого уровня?! Я хотел было тактически нырнуть в чащу, чтобы затем оторваться от коротконогих противников и сбежать, как вдруг вопли зеленокожих перекрыло чудное пение. Кровавая капелька сразу же рассосалась, а полоска здоровья стремительно побежала вверх. Дикари от такого поворота событий очумели не меньше меня, и не воспользоваться их заминкой было бы попросту глупо. Победно взревев, я напрыгнул на самого первого коротышку и достал его очередным ударом копья. В последний момент тот успел отшатнуться, и наконечник лишь чиркнул его по плечу, но этого, вкупе с длительной жаркой в костре оказалось достаточно.

Попадание! Вы наносите грамлу-охотнику 4 урона. Грамл-охотник убит, получено 40 опыта.

По поляне пронеслось возмущённое «Кри-и-и!», а после противники провернули самый настоящий манёвр – один, целёхонький, в паре с подгоревшим, бросились на меня, а двое других ломанулись в лес, на поиски моей лесной девы. Пение моментально смолкло, но здоровье и так уже успело дойти до максимума. С некоторым даже изяществом увернувшись от жалких выпадов дикарей, я отвесил пинка обугленному, да такого, что тот мячиком отлетел метра, этак, на три. Вот она, сила восемь! Подбежав к поверженному противнику, я добавил ему копьём, ничуть не смущаясь необходимостью бить лежачего.

Критическое попадание! Вы наносите грамлу-охотнику 17 урона. Грамл-охотник убит, получено 40 опыта.

Честно, я ожидал, что оставшийся в одиночестве вислоухий даст дёру. Всё-таки кое-какие зачатки мозгов у них были. Но, вместо этого, он вонзил свою зубочистку мне в задницу. Глаза застлала кровавая пелена. Рыча, будто пещерный медведь, я крутанулся на месте и от души врезал кулаком по наглой зелёной морде. История с полётом повторилась, причём в логе мелькнуло что-то со словом «ошеломление». Нависнув над негодяем, я, без всякой жалости отмерил ему заслуженных два удара. Оба оказались критическими. Видимо, по лежачим другие и не проходят. Скосил глаза на здоровье: 67/85. Опа, кажется, первый уровень! На оставшихся двух дикарей, секунд через двадцать вывалившихся на поляну, я поглядел с плотоядным прищуром тигра, которому предложили ягнёнка.

Прикончив последнего грамла, я на миг замер, обозревая поляну. Сражение вышло знатное. Тут и там в живописных позах валялись трупики дикарей, земля была забрызгана кровью. По большей части зелёной, но местами и моей, красной. Лесная дева уже была тут как тут и вовсю боролась с верёвками на теле своей товарки. В лучах восходящего солнца я увидел, что кожа у них обеих имеет лёгкий голубоватый оттенок, а пленница ещё совсем мелкая. Лет пятнадцать на вид. Поймав её испуганный взгляд, я немного смутился и, отвернувшись, приступил к сбору трофеев. Копья грамлов, точно такие же, как у меня, в количестве пяти штук, и на этом всё. Дикарские украшения из костей и ракушек система никак не отметила, из чего я сделал вывод, что никакой ценности они не имеют. Каждая палка заняла по одной ячейке в инвентаре, но это пока не так уж критично. Места у меня, спасибо силе, навалом.

Задание «Пленница грамлов» выполнено. Получено 250 опыта. Получен новый уровень!

Обернувшись, я увидел, что девчонок и след простыл. Ни здрасте, ни до свидания, ни, хотя бы, спасибо. Награды, помимо опыта, и той нет. Расстраиваться я не стал. У этих бедняжек даже повязок набедренных не было, что они мне могли предложить? Себя, разве что, хм… Отбросив в сторону заманчивую картинку, нарисованную шаловливым воображением, я приблизился к каменной пирамиде. Высотой она была метров восемь, причём, вполне вероятно, что раньше этот образчик древнего зодчества был куда выше. Судя по виду, эти булыжники разменяли уже не первую тысячу лет, и нижний этаж за такое время вполне мог успеть утонуть в земле. В глаза сразу бросилась вертикальная щель, вероятно, служившая входом. Вряд ли там будет что-то опасное. Если бы внутри были ещё дикари, они бы наверняка выскочили, чтобы принять участие в представлении. Уже привычно скосив глаза, я убедился, что здоровье, медленно, но верно идёт на поправку – 81/90. Вот и первые сведения подвалили. За каждый уровень мне прилетает пять единичек здоровья. Интересно, а за очко, вложенное в телосложение, тоже давали пять, или сразу десять? В любом случае, о сделанном выборе я не жалел. Приди я на эту поляну обаятельным умником, разменял бы первую жизнь, как пить дать.

Голова думала, а тело тем временем протискивалось меж шершавых, холодных, как лёд стен. Оказавшись внутри, я хлопнул себя рукой по лбу и полез обратно. Зачем тратить горючее в лампе, если там ещё костёр не потух? Найдя подходящую палку, я поворошил ею угли, дождался, пока пламя возьмётся за новую пищу, и опять пошёл к руинам. Внутренности пирамиды представляли собой большую квадратную комнату, с пятью охапками пальмовых листьев, укрытых шкурами, на полу. Очевидно, лежанки погибших грамлов. Присев над одной из них, я отложил оружие в сторону и взялся рукой за мягкую бурую шерсть…

Шкура дикой собаки.

Берём. Пять одинаковых шкур отправились в сумку, где и сложились в одну ячейку, что не могло не радовать. Неужели это всё? Нет, не всё. Рядом со входом в трещину меж камней кто-то вбил деревянный колышек, на котором висел небольшой полотняный мешок. Видимо, чтобы звери не добрались до содержимого. Интересно, а сами грамлы его как снимали? Наверное, залезали друг другу на плечи. Я фыркнул, представив себе эту картину, снял тару и сунул нос внутрь.