Женя Онегина - Ничья, или пересекая границы

Пара свободных номеров нашлась в отеле на берегу Белого озера под Люблином, примерно в получасе езды от пограничного перехода.

– От Люблина до Праги примерно семьсот километров, – заметил Митяй, когда они определились с ночлегом.

– Если выехать рано утром, то к обеду будем на месте, – проговорил Кир задумчиво.

– Опять рано вставать, – заныл мелкий, – ну Кир!

– Переживешь. Маменька тебе не звонила?

– Нет, – Митька напрягся, – а тебе? Должна была Анька родить уже… наверное.

– Должна, – согласился Кирилл, – только я телефон выключил.

Младший брат поднял глаза к небу, всем своим видом выражая неодобрение, и направился к пассажирскому сиденью.

– С визой все в порядке? – тихо спросил Кир Соню, когда Митька скрылся в машине.

– Да, проблем быть не должно, – та неопределенно пожала плечами под его пристальным взглядом и снова покраснела.

– Есть что-то, что я еще должен знать? – Кирилл не любил сюрпризов.

К этой девочке, что появилась в его жизни только сегодня утром, он испытывал странное чувство благодарности, отлично отдавая себе отчет в том, что без нее с Никой он бы не справился. Не уехал бы дальше Кубинки.

– Сколько тебе лет?

– Восемнадцать есть, не переживай, – она посмотрела ему прямо в глаза и снова стала похожа на себя прежнюю – нахальную девчонку с фиолетовыми волосами в шортах, скорее напоминавших трусы.

– Куришь?

– Нет.

– Спиртное?

– Я – астматик.

– Кто? – Кир решил, что ослышался.

Настолько это признание не вязалось с внешним видом Сони.

– У меня астма, – терпеливо объяснила девчонка. – И лекарства всегда с собой. Просто ты просил предупредить о сюрпризах.

– А разрешение есть?

– На лекарства? – уточнила Соня. – Только прошлогоднее. Сейчас не успела сходить к врачу за новым.

Машин перед ними было немного. Но чем ближе становился пропускной пункт, тем явственнее Кирилла начинало потряхивать. Кир и сам не знал, от чего так психует. Знакомая процедура, которую проходил десятки раз. Заполнить анкету, показать паспорта, открыть багажник…Черт возьми, знать бы наверняка, что везет его раздолбай – братец!

Как в воду глядел! Блок сигарет аккуратно лежал на самом дне узкого багажника среди сумок с вещами. Рядом с упаковкой подгузников.

Крепкий мужчина в форме посмотрел на Кира с восхищением, к которому примешивалось некое злорадство, и произнес:

– Восемь сотен. Штраф.

– Митя, – голос Кирилла прозвучал настолько холодно, что даже пограничник поежился, – Митя, скажи мне, когда я успел так тебя обидеть?

Соня предусмотрительно забрала из его рук улыбающуюся Нику, которой очень понравилось смотреть на тетю в окошечке, и отошла подальше от мужчин.

– Ну, Кииииррр… – скорее по привычке, чем надеясь и здесь выторговать себе прощение, заныл Митька.

– У тебя есть лишние восемьсот евро, мелкий пакостник?

Митька заметно побледнел, но наглый взгляд не отвел.

– Звони отцу! – рявкнул Кир.

– Не нужно, – послышался тихий голос.

Соня уже успела посадить Нику в машину, и теперь стояла рядом с ними:

– Посмотрите повнимательнее, – обратилась она к таможеннику, – там всего шесть пачек, правда? По две на каждого взрослого в машине.

Мужчина поднял на нее удивленный взгляд.

Но Соня уже отвернулась от него и подошла к Кириллу впритык:

– Любимый, – шепнула прямо в губы, положив ладони ему на плечи, и добавила чуть громче: – меня опять тошнит…

– Только не здесь, – поспешил напомнить Кир, подхватывая ее на руки.

Соня обмякла в его объятьях и даже позеленела, схватившись за живот.

Мужчина некоторое время с немым удивлением смотрел то на них, то на Митяя, который уже вытаскивал из машины орущую Нику, а потом захлопнул дверцу багажника и процедил, обращаясь к Киру:

– Либо через минуту тебя здесь не будет, либо пойдешь со своей розовенькой машинкой вон к тем большим ребятам, – и показал на огромную цепочку из фур, ожидавших своей очереди на сканирование автомобиля.

Кирилл серьезно кивнул, поставил Соню на ноги и забрал протянутые документы.

– Любимый? Меня опять тошнит? – переспросил Митя, глядя на Соню, едва они миновали переход.

Девчонка только хмыкнула и отвернулась к окну, не удостоив его ответом. Кирилл решил не вмешиваться.

К Белому озеру они подъехали уже в сумерках, умудрившись заблудиться буквально в трех соснах. Навигатор завис, и они пропустили поворот. Пока Митя перезапускал маршрут, Кирилл уже выехал к озеру с другой стороны. И Митяю пришлось снова строить маршрут. Ника, выспавшаяся на три дня вперед и немного ошалевшая от новых впечатлений, чирикала, не умолкая. Соня послушно отвечала девочке, восторгалась в нужных местах и поднимала с пола постоянно падающие карандаши, игрушки и книжки.

А Кир медленно закипал. Этот день оказался неимоверно длинным. Но, самое главное, Кирилл вдруг начал сомневаться в правильности своего решения. Возможно, мама была права, уговаривая его остаться. Мама! И как там Анька? Все события последних суток просто не умещались в его голове!

– Маменька до сих пор не объявлялась? – спросил он у подозрительно притихшего брата.

– А то, – оживился Митя, – тебя искала. И ругалась, почему я до сих пор не у отца.

– И что ты ответил?

– Что еще не до конца спятил, чтобы одному ехать к нему сейчас.

Кир хмыкнул. Отец на расправу был скор. Самому Кириллу, тридцатилетнему женатому мужику, вряд ли грозило что-либо серьезнее материнской истерики, но вот Митяю… Митька умел довести отца до белого каления.

– Так что? – поторопил Кир брата, потому что от нехорошего предчувствия вдруг заныло в груди.

– Ну… – Митька отвернулся к окну и продолжил скороговоркой, – я тоже отключил телефон.

– Твою ж…

Всего лишь на мгновение Кирилл представил мать, безуспешно пытающуюся прозвониться обоим сыновьям, и в глазах потемнело.

– Приедем, и позвонишь! – поставил он брата перед фактом.

Митя хмуро кивнул.

Окунинка оказалась весьма оживленным курортом. Множество кафе и ресторанчиков с летними верандами, из которых доносились музыка и смех, были заполнены посетителями. Небольшой парк детских аттракционов, уютная пристань, высокие ограды частных домов и ухоженные территории отелей, расположенных прямо на берегу озера, – все вокруг утопало в зелени и цветах.

Пока молодые люди на рецепции на смеси английского, русского и польского пытались объясниться с администратором, Соня и Ника поспешили на берег. Кирилл наблюдал за ними через огромные, во всю стену, окна и улыбался. Глупо. И отчего-то счастливо. Возможно, от того, что этот безумный день подходил к концу. И завтра он обязательно увидит Настю. Или потому, что Ника, подняв столп брызг, носилась по воде у самой кромки широкого песчаного пляжа. А Соня смотрела на нее и хохотала. Легко. По-детски. Ее фиолетовые волосы сейчас загадочно блестели в искусственном свете фонарей, и она казалась Киру неземной. Эфемерной. Ненастоящей.