Лев Леонтьев - Боль

С приходом Расписаева коллектив отдела стал сплочённее. Поболтать с интересным собеседником частенько приходили обитатели других кабинетов, засиживались часами. Слушая их и не имея возможности как следует углубиться в свои размышления, Панкратов сильно затосковал и даже начал слегка ненавидеть нового коллегу. Как думать о чём-то серьёзном, когда вокруг почти постоянная пчелиная суета?.. Жужжанье, переходящее в крики?.. Впрочем, очень скоро Дмитрию стало стыдно за свои мысли: окружающим людям хорошо, они тянутся друг к другу, общаются, неужели он не может потерпеть, утихомирить на какое-то время своё эго?.. Ведь не всю же жизнь ему сидеть в этом кабинете?.. Так не лучше ли понаблюдать за беседующими людьми, прислушаться к их речам?.. Что их волнует, чем живут?.. Куда, в конце концов, мы катимся?.. Мы, верхнебрындинцы, и весь мир. Ведь всё это можно узнать, прислушавшись к разговорам сослуживцев!.. Или не всё?.. Так или иначе, появление в ПТО Расписаева приблизило увольнение Панкратова. И уже только за это стоило сказать Юрию Андреевичу огромное спасибо!..

Вскоре работники ПТО всей толпой стали собираться дома у Юрия Андреевича. По пятницам. Видимо, рабочего времени не хватало для занимательных разговоров. Нет, конечно, после работы никто не бежал сломя голову к Андреичу. Расходились по домам, а ровно в двадцать ноль-ноль собирались у двери в жилище Расписаева. Кто назначил это время?.. Да вроде бы никто не назначал. Как-то так само собой получилось: однажды в пятницу несколько человек, не сговариваясь, припёрлись к Расписаеву в гости ровно в восемь вечера. И с тех пор так повелось: каждую пятницу, в двадцать ноль-ноль Расписаев принимал группу товарищей по работе. И ему, по всей видимости, это очень нравилось. Нравилось, что люди тянутся к нему, что им приятно беседовать с ним. А главное – слушать его.

Как ни странно, очень общительный Расписаев жил один. Не был женат. Но распространяться о причинах такого своего положения Юрий Андреевич не спешил, и никто из гостей, хотя было очень любопытно, не решался спросить. Неудобно как-то. В конце концов, захочет – сам расскажет. Или нечаянно сболтнёт. При таком подвижном языке, как у Юрия Андреевича, это вполне могло произойти. Могло, но почему-то не происходило, хотя многие всерьёз полагали, что поговорка «Болтун – находка для шпиона» – и про Расписаева тоже.

Примечательно, что сослуживцы стекались к квартире Юрия Андреевича в одно и тоже время, причём если кто-то опаздывал – хотя бы на минуту – ему было откуда-то известно, что лучше кнопку звонка не давить и в дверь не стучать. Хозяин осерчает, стопудово!.. Поэтому опоздавших никогда не было. Так же как и приходивших раньше времени. Откуда-то все знали, что и это Расписаеву не понравится. И если кому-то случалось притопать раньше, он фланировал вдоль дома, ожидая наступления приёмного часа, а затем направлялся к подъезду. В общем, картина была такая: десять-пятнадцать работников ПТО и ОППР прогуливаются возле расписаевского дома, в упор не видя и не узнавая друг друга, а потом все стремительно идут к нужному подъезду и впихиваются в него, как песчинки в колбу песочных часов.

Квартирка у Расписаева была очень уютная. Даже так – по-женски уютная. Кое-кто даже подозревал, что без женской руки здесь не обошлось. Однако никто никогда не видел Расписаева прогуливающимся под ручку с какой-нибудь дамой. Так что домашний уют расписаевского жилища вполне мог быть плодом его стараний. «Бывают же такие аккуратные мужчины, со вкусом!..» – вздыхали некоторые женщины, побывавшие в квартире Юрия Андреевича. «Мда. Странно, – думали некоторые мужики, разглядывая сентиментальные статуэтки на комоде, нежно-розовые занавесочки на кухонном окне, всякие коврики, салфеточки… – Странно и подозрительно. Может, он из «этих»?..» А вот Панкратов, тоже побывавший у Расписаева в гостях, не заподозрил хозяина в нетрадиционной ориентации. Тут уж у кого что в душе творится. Если в ней всё хорошо, то и мысли, как правило, в голове светлые, и поступки адекватные, даже красивые. А если в душе мрак, – человека мучают всякие нехорошие помыслы. А может, и не мучают. Может, он сам их активно взращивает и наслаждается ими, как заботливый садовник роскошным садом.

Панкратову в расписаевском доме не понравилось. Слишком много народу, шумно. Суетой и пустой болтовнёй Дмитрий пресытился на работе – с тех пор как в кабинет «подселили» нового человека. Поэтому после работы хотелось чего-то более приятного. Покоя, тишины да собственных мыслей на их фоне.

Проведя в гостях у Юрия Андреевича вторую пятницу кряду, Панкратов решил, что больше в подобных посиделках участвовать не будет. Погостил почти до полуночи и, когда сослуживцы начали расходиться, выскочил из квартиры одним из первых…

-8-

В среду начальник ПТО собрал весь персонал отдела в своём кабинете и коротко объявил: «Скоро выборы в органы местного самоуправления. По этому поводу в субботу на площади митинг. Явка обяза…» Сообразив, что говорит ерунду, Строгов поправился: «Очень нужно, очень важно, чтобы пришли все!..»

Из кабинета выходили с опущенными головами, митинговать не хотелось. И не обязаны ведь!.. А головы сами по себе поникли, как набитые спелыми семенами соцветия подсолнухов после сильного ветра. Привычка?.. Да вроде не такие старые специалисты трудятся в ПТО Верхнебрындинской электростанции. Скорее, эта покорность и нерешительность – в крови. Досталась от предков. Этакая инертность. Дадут пинка – безысходно покатишься в нужном руководству направлении, ну, а не врежут по заднице – возрадуешься…

«В субботу, несмотря на прохладный день, Верхняя Брында гудела как растревоженный улей…» Ну, хотелось бы так сказать, но нет оснований. Однако отсутствие причин не помешало впоследствии работникам местной газетёнки разместить на первой странице именно эти слова.

На единственной городской площади возле муниципалитета собралась толпа. Молчаливая, угрюмая. Может быть, люди были такими потому, что не хотелось тратить личное время на всякие там митинги, попросту – терять его, но и не прийти побоялись. А вдруг начальник списочек составит, кто был, кого не было?.. Попросишь потом отгул, а он тебе скажет: а ты заработал день отдыха?.. Что-то не припоминаю… Нет?.. Пиши – в счёт будущей отработки!.. Ну, а по какой причине тебе надо будет выйти на работу, начальник решит запросто. Наберёшь таких отгулов, потом полгода без выходных будешь вкалывать, оно надо?.. Нет, лучше пойти на митинг, отстоять пару часов, послушать, о чём будут горланить местные политические лидеры. Некоторые мужики сообразили, как можно с толком провести время. Стоят в сторонке традиционными группами по три человека, посасывают что-то из маленьких бутылочек. Лекарство, наверное. Хворых нынче много, и с каждым нервным годом становится всё больше и больше. В Верхней Брынде больны даже таксисты. Почти все сидят на таблетках. Пососать прозрачную жидкость из пузырька, перед тем как отправиться на заработки, им нельзя: мент остановит и, дыхнув на него, можно на некоторое время остаться без куска хлеба. Есть, конечно, старинное народное средство против неприятных и подозрительных запахов изо рта – подсолнечное масло. Хлопнул после выпивки стаканчик маслица, и всё, можешь быть спокоен: ни одна зараза не унюхает, что употреблял спиртное!.. Но разве приятно – подсолнечное масло стаканами хлестать?.. Ведь гадость!.. Лучше уж вовсе спиртного не пробовать. Но трезвому в наше время никак нельзя!.. Времена тяжёлые, проблемы с нервишками обязательно возникнут. А там и до психических расстройств рукой подать. Так что как-то задурманить головушку надо, обязательно. Вот местные таксисты и подсели на таблетки. Ну, от которых «крыша» едет. Закинет извозчик таблеточку в рот – и давай погонять лошадку!.. «Выхлопа» нет, мент не задержит, а в душе благодать…