Валентина Батищева - Хозяйка дома в лесу безвременья

До обеда Наталья и Демьян провозились на кухне, занимаясь вареньем.

– Можно было и поволшебничать, только такое варенье закиснет быстро да и не вкусным будет, – объяснял домовой. Он ещё много чего рассказывал хозяйке, и про лес и про лесных жителей, только её беспокоило долгое отсутствие Саньки.

– Пойду, что ли, прогуляюсь, – решила Наталья.

Она медленно обошла свои владения: в маленьком саду перед домом выкинули листья розовые кусты, из-под земли уже сильно заметно, вылезли розовые побеги пионов, в кроне цветущих яблонь перекликивались какие-то птицы. Запах яблоневого цвета смешивался с запахом цветущего куста сирени и кружил голову. Наталья закрыла глаза, подставляя лицо солнышку и наслаждалась тем, как лёгкий ветерок нежно ласкает её лицо.

– Кхе-кхе, – раздалось где-то рядом.

Она открыла глаза и уставилась на говорящего: Леший! Как есть леший!

– Ты что ли новая хозяйка дома? – спросил корявый ствол дерева с глазами и длинным, сучковатым носом, облокотившись на плетень.

– Я… – Наталья беззастенчиво оглядывала пришельца.

– В дом позовёшь?

– Ээ…

– Ну да, ну да. Незнакомы ж мы. Леший я местный. Леса этого хозяин. Акимычем кличут.

– Леший Акимович? – уточнила Наталья с глупым видом.

– Нее, Северьян Акимович. Можно просто Акимыч, – леший оскалился деревянными зубами.

– А я – Наталья. Пройдёмте в беседку, чайку попьём.

Страх уступил место любопытству, тем более, что лесовушки предупреждали о скором появлении лешего.

В беседке уже был накрыт стол для чаепития – Демьян расстарался. Домовой обнялись с лешим как старые приятели:

– Ещё скрипишь, трухлявый пень?!

– Ну я смотрю, тебя тоже время не щадит, хозяйский приживалка.

Они были рады друг другу, обменивались шуточками, рассказывали Наталье истории из своей прошлой жизни, из жизни лесных обитателей. Наталья и не думала, что в лесу живёт так много разного народу.

– Жило, – поправил леший. – раньше лес был больше. Гораздо больше. Лет двести назад жили тут два барина и из-за леса всё судились, и пакостили друг другу не жалеючи. Ты помнишь, Демьян?

– Ну как же, помню, – вздохнул домовой. – сколько лесу пожгли, дриады по двое-трое в одном дереве долго жили, пока молодняка наросло.

– Ага-ага! Так вот: и малину и землянику только у соседа собирали и дрова запасали, столько крестьян тут в той войне полегло – считай от каждого по полдеревни. Ненавидели друг друга люто! Да только дети тех хозяев прям в суде предстали перед ними: вот, де: любим, страсть как, жить друг без друга не можем! Ничего не осталось, как поженить детей – невеста-то тяжелая уж была. Отдали им тот лес с двумя деревнями в приданое.

– Да только люди в тех деревнях – кто отца потерял, кто мать, кто мужа. Не простили молодых, озлобились на них. И не было молодым от тех деревень проку: доходу не приносили, крестьяне скотину губили, лес вырубали, браконьерничали, пьянствовали. Молодой барин и так и так пытался, а – бестолку. А когда мальчонке ихнему около десяти было, его, как зверя дикого, мужики в лес загнали, гоняли, пока не обессилел, да так вон, возле речки, где сейчас мосток, собаками и затравили.

Наталья от ужаса закрыла рот руками, осенённая страшной догадкой, чтоб не закричать:

– Это Санька был? Скажите, Санька?

Домовой кивнул, не поднимая глаз:

– Барин, когда сына нашёл, поседел сразу, принёс то, что осталось домой, барыня тут и свихнулась. Барин сам и гроб сколотил и сына омыл и слова с того дня не сказал. Да только всех крестьянских детей собрал в своём доме, закрыл и поджёг. А сам повесился. Вой людской стоял по всей округе. Нынче на том месте церква стоит, – добавил он уже тихо.

Наталья обхватила голову руками:

– Так вот почему он к этому месту привязан, по мостику этому ходит. Только почему он ходит в деревни не которые тут рядом, а, возможно, в разных концах страны находятся?

– А потому, – за спиной раздался звонкий Санин голосок, – что там сейчас потомки тех, кто был невиновен в тот день. Некоторые остановить тех мужиков пытались. И я перед ними этот грех и замаливаю.

Наталья огромными глазами смотрела на Саньку:

– Бедный ребенок! Ты ж не виноват в этом! Ты ж им плохого не делал! И родители твои!

– Ну прокляли-то они меня! – Санька обошел беседку и сел за стол. – Я пытаюсь понять, кто этот потомок из людей вокруг меня. И когда нахожу, пытаюсь загладить свою вину ценой собственной жизни. Иногда получается, иногда нет.

– Семён понятно. А баба Тоня?

– Так мамка моя. Была.

– И что случилось?

– А там первая мировая война началась, старшего брата призвали ратником, да там он и погиб.

– Так мы к бабе Тоне ходили в какой год, получается?

– Тысяча девятьсот сорок второй, – Саня опустил глаза.

– О, Боже! Так она мне про Великую Отечественную, а ей про ту, что сейчас!

– А ты как погиб?

– Да я как всегда – по глупости. Коров возле леса пас, да заснул. Чего-то они испугались, да ринулись от леса, да меня и снесли. И я с обрыва вниз кувыркнулся, видимо, шею и сломал. Так вот опять меня тропа вывела до мамки, да понять пока не могу, что мне для неё сделать, чтоб отпустило, чтоб ту дорожку закрыть.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.