Владимир Ашихмин - Легенды Соединённого Королевства. Величие Света

– Уговор в силе. Только вот одно «но». Завтра настанет новая ночь, и вдруг как–то так случится, что ликантропия никуда не ушла. Что тогда? Нет, я проконтролирую ситуацию. Денёк ты посидишь в Нальде, и если всё будет «ладушки», пойдёшь на все четыре стороны.

– Он снял с нас свои чары?! Дай мне теперь убить его! – это доковылял до нас Элми.

– Нет! – воскликнул я, перехватывая руку с занесённым клинком. – Прояви здравомыслие! Если вы всё ещё больны ликантропией, то через двадцать четыре часа вновь станете оборотнями! Надо поместить Комодриана под стражу, и ко ли случиться неприятность, я смогу «убедить» его исправить положение.

– Запрём его в самой глубокой и сырой темнице, – вставила подоспевшая Илва.

– Справедливо, – согласился я, кидая Комодриана в железную хватку Элми.

Следом я переломил об колено отобранную у Комодриана волшебную трость – прежде всего у змеи надо вырывать её клыки. При помощи магического оружия можно много всего натворить – уж я-то знаю. Придерживая рану рукой, жрец одарил меня таким взглядом ненависти, что я понял – поступил правильно.

Пока я, Элми, Илва и пленный Комодриан следовали в Нальд, идущие рядом со мной гвардейцы полушёпотом благодарили меня за их освобождение от волчьих оков. Всё моё тело изнывало от причинённых ему увечий, но я улыбался – в историю об отвратительной болезни можно вписать пару новых строк.

Ненавистный Волчатник остался позади, а впереди нас встречали распахнутые настежь ворота. Быстренько пройдя сквозь их проём и сомкнув за собой створы, мы спустились в подземелье. Крепостной лекарь бережно перевязал мне порезы, а затем с большой брезгливостью, халтурно обработал увечье Комодриана. Состояние его здоровья было не из лучших. Он тяжело дышал и всё время просил пить. Как оказалась, Лик Эбенового Ужаса продырявил ему печень, и без должного ухода жрец был обречён вскоре отойти в могилу. Уговорить лекар, врачевать Комодриана «по-нормальному» я не смог, поэтому с разрешения Элми воспользовавшись незатейливой алхимической лабораторией. Сделал из подручных материалов два пузырька со снадобьями – одно останавливало кровь, другое снимало болевые ощущения. Конечно, в составлении животворных препаратов мне до Эмилии далеко, однако кое–что я тоже умею. Взяв приготовленные эликсиры с собой, я навестил тюремную камеру Комодриана. Дежуривший возле неё Элми скептически на меня посмотрел:

– Ты несёшь ему яд?

– Сам знаешь, что нет. Мне нужно с ним поговорить.

– Только смотри, чтобы он тебя не укусил.

– Когда ликантроп находиться в людском обличии, его зубы угрозы не представляют, придерживая себя за подштопанный бок, с кривой улыбкой отозвался я.

– Надеюсь, ты знаешь, о чём говоришь, Калеб, – отпирая мне дверь, промолвил Элми.

Жрец встретил меня без всяких эмоций. По всей вероятности, он решил, что я не стану сдерживать данное мною обещание и приготовился умереть, не прося о жалости. Глупец! Калеб Шаттибраль никогда не опускается до нарушения своих зароков!

– Я так думаю, что ты всё же не обманул меня, когда сказал, что люди Нальда очистились от ликантропии. Однако у меня есть к тебе вопросы по самому ритуалу.

– Хочешь знать, как у меня это получилось? Пришёл выведывать мои секреты? Ха! Я тебе ничегошеньки не расскажу! – гадливо осклабился Комодриан. Впрочем, его ужимка стоила ему спазматического кашля.

– У нас с тобой впереди целые сутки – поверь, ты мне сам всё выложишь.

– Да? Моя смерть близка!

– Тут ты ошибаешься, – не согласился я, улыбнувшись одними губами. – У меня с собой два зелья. Вот это (я показал на сиреневый сосуд) будет поддерживать в тебе жизнь столько – сколько я захочу, а другое – обезболивающее, ты получишь только в том случае, если станешь словоохотлив.

– Я недооценил твоих способностей, Калеб.

– Как и моих желаний. Поверь, ты сейчас не в том состоянии, чтобы сопротивляться мне. Я залью в тебя снадобье силой и…

– Станешь пытать? – слабо кивнул Комодриан.

– Возможно, – слукавил я.

Естественно, я бы не причинил вреда жрецу, а просто пугал бы его расправой, однако страх – лучший товарищ дознавателя.

– Тогда попробуем обойтись без этого. Давай мне своё лекарство.

Откупорив пузырьки, я протянул их Комодриану.

– По глотку каждого, не больше, – сурово оповестил я, садясь на кушетку рядом с пленником.

Жрец хлебнул из моих склянок и сразу приободрился.

– Ещё!

– Пока хватит, – хмыкнул я, вынимая из потных рук свои снадобья.

– Ну ладно, – поморщился Комодриан, накрываясь тоненьким одеялом. – С чего мне начать? С конструкции моей ворожбы?

Я достал свой маленький блокнотик и карандаш.

– Нет, не с неё. Я люблю, когда мне зачитывают прологи, поэтому давай вернёмся к тому моменту, когда ты ушёл из Нальда на поиски заветных знаний.

Комодриан махнул рукой, а затем почесался по–звериному.

– Не искал я ничего, оно само собой так вышло. При сборе Бальзамической Ягоды, произрастающей в известковом грунте, мне не посчастливилось наткнуться на логово одинокого оборотня. Мы сразились – я победил. Вскоре меня нашли наши, однако я не стал предупреждать их об опасности, потому как мной уже пару ночей владел хищный дух. Я затаился, и когда над Нальдом взошла луна (на этих словах Комодриан самозабвенно облизнулся) я учинил кровавое пиршество и удрал обратно в пещеру.

– В Ненавистный Волчатник?

– Так её прозвали гвардейцы. Ранее, ещё до того, как мне пришлось поломать комедию, претворяясь обессиленным перед обнаружившим меня Элми, в самом отдалённом проходе Ненавистного Волчатника я набрёл на обжитую коморку того оборотня, в которой лежал Олтодорис Химерикум. Гримуар – весь заполненный размышлениями и ритуалами, связанными с ликантропией…

Комодриан умолк.

– Дальше, – потребовал я.

– В горле пересохло.

– Ещё глоток, – усмехнулся я, снова протягивая эликсиры.

– Так–то лучше. И о чём я? В Олтодорис Химерикуме я наткнулся на несколько любопытных обрядов. Один из них помог мне управлять своими превращениями. А также я вычитал, как исцелить ликантропию совсем, но на себе испытывать открытие не стал. Понимаешь, власть…

– Она развращает, – отметил я.

– Именно так. Это я осознал, когда всё тот же гримуар подсказал мне, как повелевать покусанными тобою людьми. Знание я применил на практике.

– Где сейчас этот Олтодорис Химерикум?

– Спрятан.

– Тебе он больше не понадобится.

– Разреши допить, и я скажу, где он лежит.

– Торгуешься? Я бы тоже так делал, – проворчал я. – Хорошо, пей до дна.

Комодриан сразу же осушил обе тары, а потом, осмотрев свою запёкшуюся кровавой коркой рану, прокряхтел:

– Твои настойки творят чудеса! Ты случайно не учился в Алхимикус Деторум?