Владимир Ашихмин - Легенды Соединённого Королевства. Величие Света

Спустя полчаса мы остановились у влажной расселины. В её покатом нутре была крохотная лагуна, из которой бил родник. После того как Юнивайн затянулся в Кампри, я, быстро сбросив с себя мантию и отцепив от пояса меч, отёр торс, шею и плечи студёной влагой. Брр! Жалко мыла нет, а то бы я повозился в воде подольше. А ещё более досадно, что теперь мне не с кем перекинуться словцом – разговорный поток Джейкоба, увы, иссяк сразу же, как мы покинули Гамбус. Я люблю одиночество, и в Весёлых Поганках у меня долгое время вообще не было «живых» обитателей. Однако иногда мне хочется с кем–нибудь завести беседу о магических парадигмах или поделиться догадками насчёт того или иного эзотерического вопроса. Порой, испытывая позыв поразглагольствовать, я, взяв Ночь Всех Усопших, наведывался в Лунные Врата, где, лучась теплом и уютом, меня всегда ждал домик Эмилии. Надо сказать, что моя дорогая подруга – отличный слушатель. Когда того требуют обстоятельства, она, человек привыкший щебетать без умолку, держит рот на замке, смотрит на меня своими яркими зелёными глазами и кивает. Я подозреваю, что в такие моменты колдунья, скорее всего, во многом со мной не согласна и могла бы осечь мой мысленный паводок (особенно когда мои речи касаются алхимии), но она молчит и даёт мне возможность выговориться. Это очень ценное качество для любой девушки, а Эмилия… Сколько удивительных незаурядностей прячутся в её добром сердце! Женская мягкость и кокетство в сочетании со сверхъестественной рассудительностью, железной волей и гениальной смекалкой неизменно делают колдунью предметом моего восхищения. А красота… Эмилия настолько бесподобна, что практически любой мужчина, познакомившийся с ней, тут же теряет свою голову и погружается во власть ее женских чар. В Эрменгере Таурус Красный Палач изувечил мою подругу, низложив на неё ужасное «Проклятие Старости». Оно доставило Эмилии такие муки, что она решилась на самоубийство – задумала утопиться в промёрзшей реке. Но Вселенная, моя покровительница, распорядилась иначе – я, Грешем и Серэнити сумели вытащить Эмилию из стылого омута и помогли принять себя такой, какой есть… В один из дней наши общие старания поднялись на новый уровень успеха. Солнечный Лут – лепрекон из провинции Хильд, заставивший играть нас в свои дурацкие загадки, после проигрыша моему ученику и последующей короткой потасовки, был вынужден откупиться от нашего гнева Сухим Льдом – осколком фиала, той самой Светочи, способного стереть с Эмилии проклятие Тауруса. Ныне мои мысли прикованы к Светочи ничуть не меньше, чем к Короне Света и к алчному Привратнику. Ещё два месяца назад я будто бы бродил в потёмках и не видел очевидного – того, что Эмилия значит для меня неизмеримо больше, чем мне казалось накануне кутерьмы с Пророчеством Полного Круга. Её смех, улыбки и нежные подтрунивания – вот, что всегда дополняло и скрашивало мою занудную натуру. Сейчас, на пути в Ильварет – житницу воинской славы Соединённого Королевства, все моё существо изнывает отчаянья застать там Эмилию.

Я поплотнее завернулся в мантию и лёг спиной к холодному камню. Все кости, в особенности тазовые, нестерпимо ныли – эту поездку на Юнивайне я запомню надолго. Спать всю дорогу, как зверю, «под кустом», мне опостылело, но разве на горизонте мелькает альтернатива? Так–так, что у нас впереди… Элми упоминал, что ближайший к Нальду форпост – это Клейменд, выстроенный аж самим Нолдом Темным. Заявиться в «улей» Братства Света, в котором паладины Ордена Лучезарных Крыльев привыкли отделять «чёрное» от «белого», моя персона как–то не желает, поэтому я последую за его кряжистые бастионы в город Роуч, а дальше в Осприс, а там уже выстелется прямая колея на Ильварет.

Я заснул почти моментально. В эту ночь сны меня не обуревали. И поутру, хорошо выспавшийся и наевшийся, я, оседлав Юнивайна, поскакал в Роуч. Ландшафт разнообразием не радовал – поросшие бурьяном холмы, да непролазные чащобы – вот и всё, что помимо бредущих живорезов, я лицезрел. Раз в несколько часов призрачный конь подыскивал стоянку, чтобы дать мне размяться и маленько отдохнуть.

В течение последующих трёх дней Юнивайн появлялся из Кампри каждый раз, когда я его звал. Постепенно лесной массив редел и обзаводился крохотными лагунами, не занятыми деревьями. На глаза всё чаще попадались звери, а вот кумиропоклонников Хрипохора в округе стало значительно меньше – редкие отряды оморов или гоблинов следовали куда–то на юг. На четвёртые сутки моего пути, к полудню, Юнивайн обнаружил просеку, которая спустя какое–то время окончательно вывела нас из глухомани Великого Леса. Эгей! Прощайте, великие дебри! Прощайте, живорезы! Я выбрался из ваших силков живым и невредимым! Ура! Вдыхая воздух полной грудью, я мчался по каменистому полю. Чувствуя мою радость, Юнивайн громко заржал и припустился во весь дух. Перед тем как из–за сумасшедшей скорости я потерял способность концентрировать внимание на отдельных объектах, в дали мною были примечены громадные стены и башни, гордо тянущие свои шпили в небо, – то вздымался непобедимый страж Карака и гроза всех демонических исчадий – Клейменд. Я попросил призрачного коня не сбавлять своего темпа. покуда мы не отъедем от Великого Леса на достаточно безопасное расстояние.

Поздним вечером Юнивайн затормозил у дубовой посадки. Я слез с седла и, подобрав с земли Кампри с исчезнувшим в нём другом, воззрился на одутловатые чёрные облака. Всполохи молний и запах свежести предвещали скорое начало дождя. О, гром… Крупные капли забарабанили по моим плечам. Поспешно натянув капюшон и сев под ствол древнего зелёного патриарха, я развернул нехитрые запасы пищи. По моим соображениям до Роуча оставалось рукой подать. Если всё будет в порядке, то завтра Юнивайн домчит до него в считанные часы. Жалко, что это не случилось к этому ужину, но… видимо, у призрачного коня нарисовались свои неотложные дела, и он, умозаключив, что мне сегодня более ничего не угрожает, поспешил ими заняться.

Ну что же… Роуч. Когда–то я хорошо знал в нём одну семью. Хельберты – старый и уважаемый в Роуче род берёт свои истоки от Шилли Хельберта – мелкого аристократа, которому я по молодости лет помог сохранить свою честь и недвижимость при себе. От рождения Шилли обожал резаться в картишки, и как–то раз, находясь за покерным столом в резиденции лорда Финигана Де'Лорена, он с горяча, понукаемый желанием отыграться у хозяина дома, поставил на кон своё поместье – Кулуат Хель. В узких кругах Финиган Де'Лорен слыл непревзойдённым шулером и потому без зазрения совести вывел прибыльную партию в угоду себе. Однако в тот злополучный уикенд лукавого лорда занимало ещё кое–что помимо карт. Утром некто передал ему крайне дорогой презент, криминальная подоплёка которого нещадно жгла пальцы Финигана Де'Лорена и понукала побыстрее схоронить его где–нибудь в другом месте. Подальше от себя. Пораскинув мозгами так и сяк, Финиган Де'Лорен предложил убитому горем Шилли вернуть себе Кулуат Хель за чепуховую услугу – перевезти из Роуча в Ильварет некий обоз, не задавая при этом лишних вопросов. Шилли согласился. Он отправился в путь и наткнулся на отряд стражников, получивших приказ обыскивать всех и каждого, кто едет со стороны Роуча, ибо буквально накануне визита Шилли к Финигану Де'Лорену у герцогини Элишер из замка был похищен сундук, набитый золотом и драгоценными камнями.