Наталия Дементьева - Душа Темного мага

– Так как вследствие отравления я частично потеряла память, сейчас для меня многое в новинку. Это имя – Цинария – кажется мне каким-то странным и неподходящим. Поэтому, считай это моей прихотью, – нелепое объяснение тяжело сходило с языка.

Однако, Оллин беспрекословно приняла ее слова, не высказав сомнений.

– Так значит, я – графская дочь? – спросила первое, что пришло в голову. Если так, то, стало быть, Лана попала в Средневековье.

– Да, верно, и вы единственный ребенок в семье.

– А что стало с моей матерью?

– Погибла при родах, – коротко ответила Оллин.

Лана вздохнула. Ей было известно, каково это, расти без матери.

– А какие у меня отношения с отцом? – спросила Лана.

Насторожилась, когда плечи Оллин поникли. Она нервно закусила губу и произнесла:

– Весьма натянутые.

– Почему?

– Извините, не могу знать точно, – забеспокоилась служанка.

– Что ж, ничего страшного. Разберемся, – заключила Лана.

Хоть ее голос и звучал уверенно, внутри она чувствовала нарастающую панику. Ей не хотелось разбираться с проблемными отношениями отцов и детей. Лана вообще не должна здесь находиться, она хотела домой!

– Каков был мой обычный распорядок дня? – полюбопытствовала девушка.

– Обычно вы просыпались довольно поздно, затем умывались. Далее прислуга помогала вам одеться, после – трапезничали. Иногда выходили прогуляться в саду, обновляли свой гардероб, занимались вышивкой.

Лана все ждала продолжения, но Оллин смотрела на нее большими карими глазами и молчала.

– И это все? – подняла брови в удивлении. – А как же учеба или работа?

– Ну что вы, – замахала руками горничная и улыбнулась. – Какая же работа может быть у дочери графа? А что касается обучения, то вы никогда не питали страсти ни к языкам, ни к точным наукам. Хотя ваш отец и нанимал разных учителей, вы желали приобрести лишь самые необходимые знания.

Лана открыла было рот, чтобы что-то ответить, но тут же закрыла, не зная, что сказать. «Цинария, дорогая, неужели тебе не было скучно так жить?» Она помотала головой. Хватит разговаривать с несуществующей девушкой, так и до раздвоения личности недалеко.

– Ну что ж, может, мне еще что-то стоит узнать? – Лана потерла виски, и зажмурилась, стараясь отогнать надоевшую головную боль.

Оллин задумалась на минуту.

– Пожалуй, только то, что через неделю у вас свадьба, – улыбнулась она.

– Что, прости? – Лана подняла взгляд на горничную.

– Да, свадьба, – спокойно подтвердила та.

– С кем? Как? Подожди, я не готова, я не хочу! – раздался в ответ отчаянный крик.

Щелкнула ручка запертой двери. Кто-то пытался войти.

– Госпожа, у вас что-то случилось? – послышался голос по ту сторону.

Одна из горничных, видимо, услышала шум.

– Нет, все хорошо!

«Все совсем не хорошо!»

– Мне нужно срочно поговорить с отцом по поводу этой свадьбы, – выпалила Лана.

– Но вы еще слишком слабы, – попыталась остановить ее Оллин, но безуспешно.

Опровергая эти слова, Лана стрелой бросилась к огромному платяному шкафу. Резко распахнув обе дверцы, тут же отшатнулась назад. Шкаф был забит под завязку. От пестрых цветов, блесток, кружев и бисера заболели глаза.

– Оллин, мне нужна твоя помощь, – жалобно позвала она.

– Что пожелаете одеть сегодня? – с готовностью уточнила горничная, решительно направляясь к комоду.

Открыв верхний ящик, девушка стала доставать оттуда бесчисленное множество различных частей старомодного женского гардероба, название которых Лана даже не знала. «О нет», – простонала мысленно.

– Достань, пожалуйста, самое простое платье из тех, которые у меня есть.

В ответ Оллин метнула на нее недоверчивый взгляд, но все же послушалась и стала перебирать вешалки.

– Что?

– Извините, просто я удивилась, – пробормотала она. – Вы всегда предпочитали одеваться эффектно.

В ответ Лана лишь пожала плечами.

Вскоре Оллин выбрала то, что посчитала нужным и повернулась к Лане. Посмотрев на длинное сиреневое платье из струящегося шелка, тело покрылось мурашками. В прошлой жизни такое было ей точно не по карману. Видно, что вещь была очень качественная и дорогая, несмотря на минимальное количество вышивки и украшений.

Пока Лана разглядывала платье, Оллин разложила нижние юбки, корсет и черт знает, что еще, на кровати.

– Я не хочу это все одевать, – запротестовала девушка и даже сделала шаг назад.

– Но ведь надо, – непонимающе ответила горничная.

– Пожалуйста, только не корсет.

Поколебавшись, помощница заметила:

– Возможно, мы сможем объяснить ваш неподобающий внешний вид слабостью после отравления.

– Да! – тут же воскликнула Лана и улыбнулась. – Оллин, ты чудо.

Девушка отвернулась, засмущавшись.

Вскоре после того, как Лану нарядили и помогли расчесать непривычно длинные, светлые кудри, они направились к графу. Тот в данный момент должен был находиться в гостиной.

По пути девушка разглядывала интерьер роскошного поместья, в котором жила Цинария.

Наконец, Оллин остановилась перед массивной дверью. Горничная ободряюще улыбнулась и отступила, пропуская Лану вперед. Не став долго тянуть, она постучалась и вошла.

Внутри большой, богато обставленной гостиной, напротив камина, в удобном кожаном кремле восседал незнакомый мужчина. Это был отец Цинарии. Бросив быстрый взгляд поверх книги, которую читал, он более никак не отреагировал на появление дочери.

– Приветствую тебя, отец, – повторила Лана заученную фразу, которую прокручивала в голове все это время.

Сделав неловкий реверанс, замерла в ожидании хоть какой-то реакции. Оллин предупредила, что находясь с отцом очень важно следовать всем правилам этикета. Тут же девушка заметила, что для нее это не составит труда, ведь Цинарию обучали этому с самого детства, и тело двигалось практически «на автомате». Да вот только прижизненных воспоминаний блондинки у Ланы не осталось.

Время шло, а отец все еще сохранял молчание. Девушка решила вновь подать голос:

– Доктор заходил к вам? Он сказал, что предупредит вас о том, что я очнулась.

– Да, он заходил, – скривил губы граф.

Внимательно посмотрев на его лицо, она тут же поняла, что вся красота Цинарии досталась ей от матери. У человека, сидевшего напротив, были редкие седые волосы, испещренный морщинами лоб, с проступающими в некоторых местах пигментными пятнами, колючий взгляд и тонкие губы. Отец Цинарии создавал впечатление человека унылого и вечно чем-то недовольного.

– Насчет моей свадьбы…, – протянула Лана.

Мужчина раздраженно махнул рукой.

– Состоится через две недели и ни днем позже. Я сделаю тебе поблажку, но лишь из-за того, что врач настаивал на перенесении срока. Через неделю приедет твой жених. На этом все, можешь идти.