Данила Рудыкин - Тело без формы

Я собрал всю свою силу в горле, желая избавить себя от противного страха, от чувства слабости, на которое мне указывал Николай, стал говорить:

– К… черту… всю эту хуйню, моя… жизнь не стоит и копейки. Я больше не могу… так жить, хочу быть счастливым и не о чем дерьмовом не думать…

Николай слегка сделал дружелюбную улыбку, наклонил голову чуть-чуть вбок и проговорил:

– Значит, ты выбираешь первое?

– Даааа… – сказал я, переходя на рык зверя, алкоголь и ярость переполнили меня.

– Идем, друг…

Мы снова спустились в подвал…

Рукой он показал мне на пустую колбу, я пошатываясь двинулся к ней, облокотился руками на прочное стекло, снова брызнули слезы, я смотрел на внутреннюю пустоту, особо уже не понимая, где оказался, Николай нажал на компьютере кнопку, и дверь капсулы открылась, я шатнулся внутрь, смотрел на Николая, он подошел ко мне, положил руку на плечо, из кармана вынул пузырёк с синей жидкостью и протянул мне, он шептал:

– Выпей, это поможет забыть тебе всё, что с тобой произошло и начать всё по-новому, без этого ты не сможешь пережить следующую процедуру.

Я посмотрел на него, мои красные водянистые глаза съедали его, стараясь залезть в его душу, зацепиться за частичку реальности. В его глазах не было эмоций, он был пьян, но держался непробиваемо, я взял пузырек, сломал колпачок, выпил жидкость, корча лицо от горького вкуса. Николай взял из моих рук пустой пузырек и показал на передатчик который находился на стекле.

– Это связь с внешним миром, со мной, но она тебе не понадобится, ты даже не вспомнишь об этом.

Я ничего не ответил, моя голова смотрела на передатчик, но мыслей не было, он снова вернулся к компьютеру, закрыл дверь и сказал мне раздеться догола, вещи сбросить на пол…

Я послушался, вся одежда направилась на пол капсулы, брошенные на пол штаны выдали металлический удар: зажигалка выпала из кармана, и грозный танк смотрел на меня, я наклонился, но не совладал с собой и сел на пол, взял зажигалку в руку и смотрел на нее, я вспомнил об отце, что он почувствует, когда я бесследно исчезну? Грусть переполнила меня, но и одновременно и злость. Плевать… он никогда не говорил мне о своей любви… он меня словно не замечал, я сжал зажигалку в кулак. Коля не заметил этого, только спросил, что за стук был, не отрываясь от компьютера настраивая программу,

– Да так, мелочь…

– Ладно, всё, уже закончил, удачи тебе… друг…

– Спасибо.

Я думал, мой лучик света Танюша, скорее всего, и не заметит, как я пропаду, или же заметит?

Нет, она меня не любила, никогда! Она даже не замечала меня, надеюсь, они все поймут, кого потеряли, поймут свою ошибку, надеюсь…

– Включаю.

Загудел мотор, подсоединённые провода стали заполнять капсулу жижей, стало очень страшно. Жижа лилась одновременно и на голову, и заполняла дно. Она была теплой, но неприятной, так как в ней плавали кусочки непонятного мне вещества, словно это был сок с кусочками фруктов, стало очень-очень страшно. Жидкость подбиралась к линии головы, видимо, его зелье подействовало, мои ноги подкосились, я не мог встать и рухнул. Жижа топила меня, ноги не давали встать, я барахтался, двигал руками, хотел глотнуть остатки воздуха. Я услышал крик Николая:

– Не сопротивляйся, это необходимо пройти, всё будет хорошо, не волнуйся.

Как, блядь, тут не волноваться, перед глазами стали проскакивать самые приятные моменты из жизни, первая любовь, праздники, мой день рождения, первый поцелуй, редкие истории вечно молчаливого отца. Возможно, моя жизнь была не столько плохой, как я думал, но понял это только когда, жижа ударила в нос…

Капсула заполнилась полностью, через минуту стуки в прочное стекло и шевеления внутри капсулы стихли. Николай глядел в экран, что-то долго настраивал, пока не вышла картинка показателей, третьей капсулы, по всем датчикам, жизни там больше нет, карта мозга показывала, как медленно тускнели отделы, отвечающие за страх…

Николай встал и вышел, закрыв дверь подвала…

В последние мгновения я видел – видел то, чего всегда боялся, я плыл… плыл по темноте, рядом со мной проплывали другие тела, словно моё тело было в космосе без звезд, лиц я не видел, только очертания тел, все вокруг было так тихо и спокойно. Я не мог пошевелиться, не мог издать ни звука, только смотреть, и то, что я видел меня пугало – голубая дымка плыла ко мне навстречу, я надеялся, что она проплывёт мимо, но нет, она остановилась именно на мне, не трогая других, она заволакивала меня полностью, не давала вдохнуть, успокоиться, связно подумать, я перестал хоть что-либо видеть, кроме этой дымки, и даже очертания тел пропали в этом необъятном бело-голубом тумане…

Истина – это то, что люди не могут подогнуть

под свою правду

Бог мысли, писание 12

Погода была солнечной, но жары не было, летний день был прохладен, ветрен и в целом дарил лишь приятный заряд позитивной энергии. Стук в дверь шикарного двухэтажного дома, расшитого точно под заказ, стоящего величественно и одиноко среди деревьев и небольшой речки, что была захвачена изящным маленьким мостиком для прогулок. Дверь открылась. У порога дома стояла приятная и скромная на вид девушка, но это только на вид, глаза выдавали в ней азарт и игривость, а губы формировали такую улыбку, по которой можно было точно судить, что она любит задавать провокационные вопросы:

– Добрый день, я Кристина из газеты «Истина», мы договаривались о встрече у вас дома, чтобы вы дали интервью по поводу того дня…

– Да, да, конечно, я помню, проходите, проходите…

Приятный молодой человек атлетического телосложения, с зелёными манящими глазами приглашает даму в гостиную, по пути он предлагает напитки или же кофе, Кристина не может противостоять столь обаятельному парню и соглашается выпить кофе. Он показывает ей уютный пуфик и удаляется на кухню… Вид гостиной его дома выдаёт утончённость его вкусов – картины, полки с книгами, мольберт для рисования, дорогая мебель, приятный тонкий аромат, который, кажется, сочится из стен дома, но нет телевизора и компьютера, что говорит о замкнутом, уединённом образе жизни. Кристина в ожидании буквально на минуту сняла свою маску, и её лицо приняло вид истинного наслаждения. Она наслаждалась приятной атмосферой дома и не менее приятной компанией, на такой случай она надела свой единственный лучший наряд, навела лучший и не вызывающий макияж, специально такой, чтобы его почти не было заметно, но чтобы он производил сильное и манящее впечатление. Она достала свой телефон с вопросами, но даже не перечитывала их – их знание можно было сравнить со знанием таблицы умножения. Вместо этого она глазами впитывала всё, что было вокруг, пытаясь сложить в картине портрет.