Василий Щепетнев - Посредник Драконов

– Кстати, а… А командир и штурман? – решил осведомиться Фомин. Раз уж он не прибег к дипломатическому иммунитету и согласился на сотрудничество со следствием (а что хранитель Туглон проводил следствие, не было никакого сомнения), есть смысл сотрудничать активно. – Не следует ли спросить их?

– Разумеется, ваше превосходительство, разумеется. Правда, КУПе не сообщается с остальной частью каравеллы, но отчего ж и не расспросить, вдруг…

– Не сообщается?

– Да. Теоретически, конечно, можно проникнуть в КУПе и выйти из него, но это сопровождается явлениями, которые оставляют следы, а я их не заметил. Но вы правы, вы правы, спросим…

– Но сначала потрапезничаем, – предложение паладина Ортенборга граничило с приказанием.

Фомин ел из чувства долга. Мало ли что случится в дальнейшем, а рыцарь должен быть сильным. Паладин Ортенборг придерживался того же мнения. Магистр Хаммель едва притронулся к еде, но выпил три рюмки аквавита. Посольские рюмки, крохотные, так что вышло – пустяк. Хранитель Туглон ограничился бокалом минеральной воды.

После трапезы Туглон никуда не ушёл. Откинул панельку в переборке, достал трубку и на глазах у всех (Гар-Ра и Сойер в число «всех» не входили, обслуге работать положено, а не бездельничать) связался с КУПе.

Слышно было хорошо, видно, командир с той стороны переговорной трубки кричал столь же громко, как и хранитель Туглон с этой.

Слышали все. Экипаж из пределов КУПе не выходил, никаких летающих объектов поблизости от каравеллы не наблюдал, плавание продолжается штатно.

– Вот, – сказал хранитель Туглон, возвратив переговорник в нишу и закрыв панельку. – Экипаж тоже ничего не знает.

– Но такого не может быть, – ободрённый аквавитом, магистр Хаммель увидел несуразицу. – Кто-то ведь должен был убить доктора Гэрарда!

– Вы правы, почтенный магистр, – невесело улыбнулся хранитель Туглон.

– Значит, кто-то из находящихся на каравелле говорит неправду.

– Точнее не скажешь, почтенный магистр.

– И… И значит, среди нас – убийца!

– Я тоже начал склоняться к этой мысли, магистр, – хранитель Туглон, пожалуй, был рад, что магистр Хаммель первым высказал вслух то, что думал каждый.

– Но – кто? – магистр оглядел присутствующих.

Все невольно сделали то же. Да, выбор небогатый. Каждый, кроме убийцы, исключает себя, и кто остаётся? Фомин прикинул.

– Никак нельзя исключать и Гар-Ра, и Сойера, и даже командира и штурмана, – слова хранителя Туглона разрядили обстановку.

– Конечно, конечно, – после короткого раздумья согласился с хранителем паладин Ортенборг.

– Иначе и быть не может, – от радости магистр Хаммель потянулся к графину аквавита, предусмотрительного оставленного Гар-Ра перед уходом. Паладин нахмурил брови, но чуть-чуть. Легкое недовольство, но Хаммель руку тут же отдернул. – Пожалуй, мне пока достаточно, – чувство собственного достоинства магистра уместилось в коротенькое «пока».

– Ваше превосходительство, а каково ваше мнение – хранитель Туглон не спрашивал Фомина, а – советовался.

– Мнение? Возможно, прежде чем отвечать на вопрос «кто», следует задать другой – «почему»? Почему доктор Гэрард был убит? Но я слишком поверхностно знаком с доктором Гэрардом, чтобы задавать подобный вопрос.

– Почему… – медленно проговорил хранитель, словно пробуя слово на вкус. – Почему…

– Я всегда относился к доктору Гэрарду с уважением, – магистр Хаммель отёр платком пот со лба. А тут вовсе и не жарко. – Достойный человек, большой учёный, знаток во многих областях… – он смешался, заметив насмешливый взгляд Фомина.

– А я её выбросил в окошко, – тихонько сказал Фомин.

– Простите, что? Что выбросили? – магистр Хаммель растерялся. Неужели его подозревают?

– Косточку сливы. Ничего, друг Хаммель, это я вспомнил древнюю историю, – Фомин взял графин с аквавитом, налил и себе, и другу Крепости Кор. – Вам действительно не следует волноваться. Глоток-другой аквавита вас успокоят, да и меня тоже. Не каждый день убивают члена Миссии. Я думаю, что и Миссию на Луну снаряжают не каждый день.

– То есть вы хотите сказать, что убийство направлено не сколько против доктора Гэрарда, сколько против нашей Миссии? – хранитель Туглон схватывал не лету.

Ещё бы. Они тут все делают на лету – пьют, едят, спят. Ведь каравелла хоть и в плавании, а в полёте. Нет, скверный каламбур, четвёртого разряда.

– Примерно так, – согласился Фомин. – Вряд ли кто-то ненавидел или боялся доктора Гэрарда настолько, что решил убить его прямо во время плавания. И хлопотно, и неудобно, и круг подозреваемых слишком узок. Мог бы потерпеть до возвращения на Землю.

– Психика убийц отлична от психики обыкновенного человека, – Хаммель не мог поступиться истиной. – Возможно, убийца не боится разоблачения, возможно, он даже хочет, чтобы его разоблачили.

– Вот как? – хранителю Туглону слова магистра пришлись по душе. – Тогда пусть он нам поможет.

– Он и помогает – на свой манер. Иначе зачем убийце похищать голову доктора Гэрарда?

– Да, действительно…– протянул хранитель.

Кто голову спёр, тот доктора и укокошил. Фомин едва не сказал это вслух, лишь приобретенный с годами такт удержал от желания блеснуть начитанностью. Вместо цитирования авторов Межпотопья он, кашлянув, сказал:

– Хотелось бы знать, в какой мере смерть доктора Гэрарда влияет на Лунную Миссию Навь-Города.

Паладин думал недолго:

– Выполнение нашей миссии, безусловно осложнилось, – он сделал упор на слово «нашей», понимай, как знаешь: то ли обиделся на то, что Фомин отделил себя от миссии, то ли напротив, признателен за щепетильность. – Доктор Гэрард выдаю… был выдающимся специалистом. Тем не менее, потребуется нечто большее, нежели смерть одного из участников миссии, чтобы сорвать её.

– Например? – спросил Фомин.

– Я неудачно выразился, – поправился паладин. – Миссия будет безусловно выполнена, вот что я хотел сказать.

– А убийца, кем бы он ни оказался, будет изобличен, – добавил хранитель Туглон.

– Нисколько не сомневаюсь, – Фомин представил себе семидневное, нет, уже шестидневное плавание: всеобщая подозрительность, само- и взаимослежка плюс невозможность куда-нибудь уйти. Воистину герметическое убийство.

Но худшие опасения Фомина не сбылись – приказ безотлучно находиться в кают-компании не последовал. Вряд ли причина тому нежелание паладина Ортенборга обеспокоить себя и остальных участников плавания круглосуточным лицезрением друг друга. Скорее, он считает, что изловить убийцу будет проще, не меняя условий плавания. Или даже знает, кто убийца и хочет расправиться с ним частным образом, не вынося сора из каравллы.