Виктор Гутеев - Тим. Часть 3

Затем последовало мгновенное преображение: потеряв к дивану интерес, Аня сникла. Спина ссутулилась, плечи опустились, шаркая подошвами, она шагнула к соседнему дивану, села, привычно уставилась в иллюминатор. На следующий день встретил её в трапезной, как Тим окрестил пункт питания. Рыжая как ни в чём ни бывало поела и, по-прежнему не замечая Тима, отправилась в каюту.

– Уф, – фыркает он, когда кабина, подчиняясь настройкам, резко меняет горячую воду на холодную, – хорошо, – чуть ли не в голос кричит он, стоит процессу запуститься в обратную сторону.

В трапезной Тим садится за стол, приступает к позднему завтраку. Вскоре появляется Аня. Взяв заказ, она не идёт как обычно к дальнему от Тима столу, а направляется в его сторону, садится за соседний стол.

– Что такое ДИ-107? – ковыряясь в тарелке, как бы между прочим спрашивает она.

– Представления не имею, – отвечает Тим.

Аня смерила его долгим, внимательным взглядом.

– Ты вообще кто?

На третий день заточения, исследуя доступное пространство, Тим был в медицинском отсеке, когда услышал её шаги. Не выдав своего присутствия, он спрятался за боксом. Тим видел, зачем она пришла, и подобный вопрос ждал. Думал, спросит раньше, но то, что Аня далека от человеческих стандартов, Тим уже понял.

– Я тот, за кем тебя посылали, – приподняв подбородок, он с усмешкой смотрит ей в лицо, – кстати, а за кем тебя послали?

Во время их первого диалога заметил, насколько Аня скупа на слова. К нынешнему диалогу Тим готов, он решил вытянуть из неё максимум информации, прежде чем отвечать на вопросы.

– За тобой послали, – говорит она.

– Я польщён, – жмёт Тим плечами и возвращается к прерванному завтраку.

Ответ рыжую не устроил.

– Тим Вирон, восемнадцать лет отроду, гражданство Сайдон, рядовой, третий гурт, первый взвод, второе отделение, принадлежность – экипаж крейсера, капитан – Нуркан Горор. Это всё, что я о тебе знаю.

Тим молчит. Он прихлёбывает тёплый сладкий напиток, смотрит в переборку.

– Мне приказали тебя убить.

– Это я слышал, – кивает он, – кто приказал?

– Кто-то.

Взгляд на переборку, ленивый глоток из кружки.

– Я получила приказ непосредственно от начальника своей группы.

– Какой группы, кто начальник?

– Сказать не могу.

– Не пойдёт.

– Не могу, – дёрнула она головой так, что всколыхнулись волосы, – не могу и всё, ты солдат, должен понимать.

– Хорошо, тогда твоё мнение? Интересно узнать, что обо мне думаешь ты.

– С тобой история непонятная, приказ относительно тебя спущен как минимум не с уровня начальника группы.

– Поясни, – требует Тим.

– Я пояснила, – вскидывается женщина, – приказ пришёл с более высокого уровня. Чтоб ты понимал, начальник группы департамента имеет очень высокие полномочия.

– А откуда ты знаешь, что приказ пришёл не с его уровня, а выше?

– Давай не будем лезть в дебри, есть масса признаков, озвучивать которые я не буду, не хочу тратить время.

– Торопишься?

– Не буду, – повторяет она.

– Два примера, – упёрся Тим, – я должен понимать, о чём мы говорим.

– Какой ты тяжёлый.

– Стремлюсь соответствовать.

– То, что за тобой отправили меня, пример первый. То, что я ничего о тебе не знаю, – второй. Со мной это впервые, – добавляет она, – теперь доволен?

– Пока да.

– Моя очередь. Кто ты, Хал тебя родил, такой?

– Тим Вирон, рядовой, третий гурт, первый взв…

– Я о другом, – перебивает она.

Тим ещё раз пригубил напиток, и под сводом трапезной послышался его тихий голос. Рассказ занял несколько минут, в которые Тим правдиво уложил историю своей жизни, оставив за скобками лишь несколько отдельных моментов.

– Вот так, – закончил он монолог, – больше мне сказать нечего. Почему кто-то проявил ко мне интерес, я хоть убей не знаю.

Какое-то время Аня молчит.

– Значит, Вирон, – привычно сдув с лица непослушную прядь, заявляет она, – у вас нет фамилий, поэтому ты Вирон?

– Так.

– Соль твоей жизни – Вирон, остальное – шлак, – озвучивает она мысли. – Если не врёшь, то интересен ты, на мой взгляд, как житель давно потерянной колонии. Что там настолько необычного, что за тобой отправили меня?

– Всё необычное, – слышит она его смех, – от отсутствия элементарных условий до стремящейся сожрать тебя фауны.

– И всё же?

– За прожитые на Вироне годы я, может, пару сотен раз вышел за частокол. Из них раз двадцать мы отдалялись от поселения на несколько дневных переходов и только раз уходили километров на сто пятьдесят. Будь на этом клочке что-то необычное, я бы помнил.

Аня замолкает.

– Я тебе свою историю выложил, – напоминает Тим о себе, – может, в ответ что расскажешь?

– Ты понял, откуда вопрос о ДИ-107? – словно не слыша, спрашивает она.

Тим кивает.

– Мои рекомендации бокса восстановления присутствуют, – продолжает Аня, – я две недели на раздаче получала три вида восстанавливающих смесей, и это норма, – говорит она, – а вот ДИ-107 не норма. Я о подобном не слышала, хотя в инженерии и создании управляющих систем хорошо разбираюсь. У меня профильное образование.

– Поэтому штрафников возишь, – улыбается Тим.

– Увы, крайне редко. Конвой для меня отдых, своего рода привилегия, которой я охотно пользуюсь. Разгрузка для головы, конвой – то место, где не надо думать

– Не надо думать, – вспоминая парализующие удары током, повторяет за ней Тим.

– Так вот, – продолжает она, – о ДИ-107 я ничего не знаю.

– Я тоже, – признаётся Тим.

– Твой бокс не дал данных по динамике хода восстановления. Мой дал. И карту, и графики с отдельной раскладкой периодов. Твой закрыл всё, но отчитался, что ДИ-107 в режиме восстановления. Так? – спрашивает она, глядя ему в глаза.

– Так.

– Приходим к тому, что ДИ—107 есть прибор, переведённый боксом восстановления в определённый режим. Ты машина? – всё так же пристально глядя ему в глаза, спрашивает она.

Она не шутит, и Тим это видит. К подобному заключению рыжая пришла явно не только что, и к её словам он отнёсся серьёзно. Тим пытался поставить себя на её место и даже местами предугадал направление её мыслей, но вот версия с машиной ему не пришла.

– Я не машина, – внятно, чтобы Аня хорошо слышала, говорит он, – и даже не вздумай пробовать это проверить. Поняла меня?

– Как себя по физике чувствуешь? – игнорируя вопрос, гнёт она свою линию.

– Ты поняла? – хмурит Тим брови.

– Поняла. Так как чувствуешь?

– Хорошо.

– При этом никаких упражнений и восстанавливающих смесей?

– Никаких.

– Здесь не поняла, – заключает она.

– Я тоже мало что понимаю, – соглашается Тим, – ты книги здесь читала? – указывает он подбородком в сторону отсека со стеллажом.

Аня фыркает.

– Не суть, – продолжает он, – я читал. Ещё я читал выписанные тебе боксом восстановления рекомендации, читаю меню раздатчика. Текст в книгах и текст на экранах сильно разнится. Впечатление, что написано на похожих, но разных языках.