Григорий Ермолаев - Чертоги тёмных отражений

Наш приход Риборн, из-за высокой погружённости в процесс, даже не услышал, поэтому мне пришлось подойти и тронуть его за плечо. Сержант быстро снял шлем и встал со своего места.

– Привет, шеф, – кивнул он.

– Привет, сержант, – кивнул я в ответ, – рассказывай. Есть что-то интересное?

– Да, шеф, кое-что я нашёл. Вот, посмотрите.

Риборн повернулся и указкой ткнул в одну из точек. Над ней немедленно развернулся список характеристик.

– Это сигнал, исходящий из коридора второго этажа того здания, в котором проводили торжественный приём. Обратите внимание на время сигнала. Я попробовал получить видео с камер, которые установлены в этом коридоре. И вот что получилось.

Сержант лучом указки ткнул в одно из пояснений, и на экране развернулось видеоокно. Сначала я увидел пустой коридор, затем, через несколько секунд, из нижней части окна к верхней, по коридору прошли две фигуры. Профессор Церекор шёл, держа под руку назначенного ему нами гида Лирию Тенкович. Похоже Лирия что-то ему оживлённо объясняла, но камеры не транслировали звук. Пара прошла и исчезла в дверях лифта.

– Концерт был на четвёртом этаже, а они зачем-то идут по коридору второго? – обратился я к Риборну.

– Да, шеф, – кивнул сержант, – но не это самое интересное. Вот, посмотрите на эту тень в нижней части экрана.

Сержант вновь прогнал запись, но теперь указкой выделил тень человека, который вероятно стоял у входа в коридор. Тень была неподвижна, и я уже было подумал, что это тень какой-то статуи, но я ошибся. Как только профессор со своим гидом скрылись, в тёмной области появилась еле видная светлая щель, которую можно было не заметить, если внимательно не следить за этой частью экрана. А через пару мгновений после изменения формы тени на виртуальном экране, рядом с видеоокном, замигал красный значок. Незнакомец передавал какой-то сигнал.

– Не удалось выяснить, кто это? – спросил я, уже зная ответ.

– Нет, шеф, – подтвердил мои опасения сержант, – человек старался не попадать в область действия камер. Я попробовал по движениям тени прогнать через Думателя совпадения с персоналом базы, но тот выдал порядка двухсот кандидатур.

– А что за сигнал шёл?

– Это примечательно. Сигнал был зашифрован каким-то древним кодом, так что Думатель легко его взломал. И вот что получилось: незнакомец четыре раза передал слово «Уловлено».

– Хм-м-м, интересно, – только и смог произнести я. – Ладно, сержант, будем с этим работать. А ты попробуй просканировать интервал времени порядка пятнадцати-двадцати минут после убийства. Нет ли и там подобных сигналов с древней шифровкой.

– Понял, шеф, – ответил Риборн, и тут же опять отключился от внешнего мира, сев на свой стул посреди виртуального экрана и надев шлем.

Я же решил кое-что уточнить у профессора Церекора, но сначала проверил, как дела у Рэнтона. Тот уже поместил полученный нами соскоб в вакуумную камеру и настроил анализатор Думателя. Теперь полоска прогресса была наполовину закрашена, а над ней высвечивался интервал времени, который ещё требовался для окончания анализа. Около получаса.

Ну что ж, вполне можно пройтись и взять интервью у профессора. Так я и поступил.

Через несколько минут я уже сидел в знакомом зелёном кресле. Когда я вошёл, профессор делал какие-то пометки. Ваза с фруктами по-прежнему стояла на его столике. Профессор отложил свой планшет и посмотрел на меня. По его лицу явно читалось, что он дико занят и вряд ли порадуется моему приходу. Но время поджимало, поэтому приходилось теребить очень занятого человека.

– В связи с новыми обстоятельствами мне придётся задать вам ещё несколько вопросов, профессор. – бросился я головой в омут. – Вы ведь пришли в зал концерта вместе с убитой?

– Да, – удивился моему вопросу профессор, – я, вроде, это и не скрывал.

– Тогда, могу ли я узнать, почему вы шли к залу через коридор второго этажа.

– Это объясняется очень просто, – профессор откинулся на спинку дивана. – По пути покойная Лирия объясняла мне, почему лучше перенести моё исследование на другую территорию. И мы немного увеличили свой путь, чтобы она более подробно изложила бы свои аргументы.

– А вы не обратили внимания, находился ли в коридоре второго этажа человек?

Профессор наморщил лоб и стал постукивать пальцами одной руки о пальцы другой. Это продолжалось несколько секунд, но потом его лицо разгладилось.

– Да, вспоминаю, что стоял какой-то человек. Я даже подумал, что у него болит плечо – он всё время держался одной рукой за плечо.

– Вы могли бы вспомнить его лицо? – я весь подобрался в ожидании ответа.

– Пожалуй, да, – профессор вновь придвинулся к своему столику. – Думаю, я лучше нарисую его лицо на своём экране и пришлю вам. Когда-то я неплохо рисовал.

В душе у меня начало подниматься сплошное ликование. Я уже было собрался встать и уйти, но десятое чувство чего-то тайного, на что я набрёл, удержало меня в кресле и заставило задать казалось бы лишний вопрос.

– Простите, профессор, – я старался спросить как можно корректнее, – а не могли бы вы вкратце рассказать, на каких исследованиях настаивала покойная?

– Я не говорил про исследования, – покачал головой Церекор, – я упоминал о местности проведения исследований. Сейчас я приглашу своего помощника – он принесёт карту.

– Не стоит, профессор, – я вытащил из кармана на руке тонкую коробочку виртуального армфона. Это устройство мне нравилось более всего в этом мире. Этот армфон был порядка трёх миллиметров толщиной, длиной около шести сантиметров и шириной около трёх. Но самое примечательное содержалось в том, что он наращивал свой виртуальный экран до размеров, намного превышающих размеры самого устройства. Мой экран мог нараститься до полутораметрового максимума, но уже производились армфоны, у которых экраны могли развернуться и до трёх метров.

Итак, я развернул максимальный экран и вывел на него карту местности.

– Вот, – своей лазерной указкой от планшета профессор показал точку на карте, – я намеревался проводить исследования в северных холмах рядом с лесом. Лирия же мне советовала перенести исследования ближе к тем южным горам.

– Чем же она аргументировала этот выбор?

– Она говорила, что здесь, по её данным, находится крупная аномалия, которая может подтвердить мою теорию. Она приводила в доказательство исследования почвы и электрических полей, которые проводила её лаборатория, а также рассказы, которые слышала от племени, живущего в лесах неподалёку.

– Но почему тогда она сама не хотела проводить какие-либо работы в этой местности?

– Здесь я вам ничем не смогу быть полезен. Вам лучше поинтересоваться в лаборатории, где она работала. По какой-то причине они свернули работы в том направлении.