Елена Светличная - Третий Город. Первая экспедиция. Книга 2

Дарма вышел, ведя своего черного гиганта, за ним вывезли бричку, в которую провожающие помогали усесться барышням. Когда все были готовы, капитан двинул коня вперед, вставая во главу отряда, и дал команду выдвигаться.

Монотонная небыстрая рысь – вовсе неплохо для лошадей, но для всадников – каторга, особенно, если в таком ритме приходилось ехать больше трех часов подряд. Всадники ехали по несколько человек в ряд – широкая дорога это позволяла. Бричку пустили чуть вперед – она задавала темп движения, так как тягловые лошади не были предназначены для безумных галопов.

Дарма, вместе с несколькими приближенными, словно коршун порхал вокруг отряда, решая мелкие проблемы, но, в основном, обеспечивая безопасность. Солдаты охраны то ныряли в ближайший лес, то отъезжали достаточно далеко вперед, разведывая территорию. Дарма в тайне надеялся нарваться на разбойников – у него руки чесались отплатить за Лу, и других женщин, конечно…

Вот и сейчас капитан, разгоряченный активной ездой, выехал из леса, успокаиваясь на некоторое время, следуя параллельно строю. Он скинул камзол, оставив полурастегнутую белую рубашку с закатанными до локтей рукавами. Чересчур отросшие черные волосы тяжелой копной развевались при каждом движении, часто падая на глаза.

Лу любовалась его широкой спиной, идеальной посадкой, манерой двигаться. Капитан подъехал к Хайе и подстроил коня под темп ее лошади, двигаясь совсем близко. Они явно о чем-то болтали, раздался звонкий смех девушки и Лу, поджав губы, нахмурилась – что такое мог сказать железный капитан, что та заливается как соловей? Девочка, конечно, молодец, что решила стать более сильной и независимой, но ее выходка привлекала слишком много внимания капитана. Лу показалось, что Хайа слишком остро реагирует на присутствие Дармы – уж не влюбилась ли она?

Она снова бросила взгляд на парочку – Дарма, сидя в седле вполоборота, уверенно управлял одной рукой конем, другую положив себе на колено. Он что-то активно рассказывал девушке, а Хайа не переставала громко смеяться. Лу, совсем расстроившись, решила скакать подальше от этого звонкого смеха – лучше ей этого не видеть, чем в такой замечательный день портить себе настроение. Она чуть приостановила лошадь, давая другим себя обогнать.

Хвост отряда оказался более рыхлым, и у Лу появилась возможность съехать в крайний ряд, подальше от парочки. В этом месте она точно не будет их ни видеть, ни слышать. Перестроившись таким образом, теперь она ехала с более спокойным сердцем, с удовольствием рассматривая деревья, проносящиеся мимо. Тени пока не доставали до всадников, а по-летнему жаркое солнце знатно припекало. Солдаты сняли с себя камзолы и остались в легких продуваемых рубашках. Лу тоже оставила рубашку, даже рискнула расстегнуть пару верхних пуговиц – слишком уж было жарко. Затылок, куда падали лучи солнца, горел огнем. Лу подумала об экипаже – почему ей было не поехать как нормальной девушке, с зонтиком и водой? Но потом вдруг засмеялась, представив лицо Дармы, если бы она ему объявила о желании сесть в бричку. Лу вытирала слезы от смеха, когда Дарма из крови и плоти вдруг выскочил из-за деревьев, тяжело дыша, и направил коня к ней.

– Какого черта? – Лу уставилась на него непонимающим взглядом. – Вернись в строй!

– Но я в строю! – Лу ушам не верила. Он только что ворковал с Хайей, а ее как хромую собаку дергал за поводок.

– Быстро в центр отряда! – Дарма с размаху с силой ударил коня Лу по крупу и тот, рванув в сторону, в два прыжка оказался окруженным другими всадниками, чуть не наехав на впереди бегущую кобылу. Лу, успокоив разгорячившегося коня, с недоумением и злобой посмотрела на проезжавшего мимо капитана – тот ответил не менее холодным взглядом и галопом тронулся вперед.

Дневной отдых остался далеко позади. Людям дали размяться, лошадям – отдохнуть. Перекусили фруктами и водой, оставив основной прием пищи на прохладный вечер. Лу с удовольствием прошагалась, размяв затекшую ногу, и пожевала предложенную одним из солдат лепешку с орехами и изюмом. Есть не хотелось, но силы стоило беречь.

Дарма больше к ней не подходил. Большую часть времени, свободной от разведки, он ехал рядом с экипажем и Хайей, развлекая женщин разговорами.

Отряд продолжал путь. Вечерело. Длинные тени начинали опускаться на спины всадников, защищая от потухающего, но еще горячего солнца. Лу все сильнее ощущала дискомфорт в раненной ноге. После непродолжительной остановки она почувствовала ноющую боль, которая в течение часа перешла в болезненные спазмы. Волны боли расходились от бедра по всей ноге, временами отдавая даже в область таза.

Девушка попробовала ехать учебной рысью – стало немного легче. Лу грезила о привале, понимая, что ей придется терпеть боль до последнего. Особенно после выходки капитана. Она глотнула из фляжки, и через некоторое время стало чуть легче. «Собиан, спасибо тебе, родной, за заботу!» – это он подсказал ей взять с собой лекарство.

Мучения Лу длились еще как минимум два часа и только когда сумерки стали сгущаться, капитан дал команду разбивать лагерь. Они остановились на довольно широкой полянке, окруженной стеной деревьев практически со всех сторон. Дарма с частью отряда уехал на разведку, и Лу, не боясь теперь его гнева, отъехала подальше ото всех. Тяжело дыша, она чувствовала, как сердце отбивает неровный ритм. Посидев в седле с минуту, она рискнула слезть с лошади, гадая, выдержит ли ее больная нога. Выдержала. Мышцы сильно дрожали и болели, но ходить Лу могла.

Солдаты расставили факелы, очертив ими территорию лагеря, решив зажечь их с наступлением полной темноты. Кто-то собирал хворост, другие стали разжигать костры. Лу порадовалась, что их сопровождали опытные в походах ребята, и ей не приходилось ни за что отвечать – она на правах девушки могла просто сесть и отдыхать.

Сесть ей сейчас хотелось больше всего, но она не могла оставить своего любимого коня под седлом – он устал сильнее, чем она. Поэтому, чуть хромая, Лу освободила животное от отсыревшей амуниции. Надев недоуздок, она отпустила коня к деревьям в отдалении, где уже паслось несколько лошадей. Немного походив, девушка почувствовала себя гораздо лучше.

Дарма с солдатами вернулся к полной темноте. Расставив людей на дежурство по периметру, он вручил поводья одному из подчиненных и направился в сторону костра, где ему уже махали руками дамы.

Лу замедлилась на полпути – не хотелось ей сейчас видеть ни женщин, ни капитана, и она, остановив солдата, убедила его отдать мерина в ее заботливые руки. Конь был сильно разгорячен – пена светлыми разводами виднелась на черной шерсти. Лу, отведя его в сторону, быстро освободила от нелегкой ноши и решила немного пошагать с конем, давая ему остыть. Мерин был необыкновенно красив: статный, крепкий, высокий, – все как любила Лу, и она невольно восхищалась конем и вкусом капитана.