Ольга Небелицкая - Обителей много

– Вот так просто, – сокрушался Шиманский, – ворвалась, загоревшая, браслетами звякнула, и – привет.

Бюро пришлось спешно искать замену, и появилась Шифра. Причем Шиманский опередил кадровую службу и сказал, что у него есть барышня на примете.

Никто не спрашивал, где босс раскопал новую секретаршу, но, когда Шифра впервые вошла в офис, Дина задохнулась от неожиданности. Нескладная полная женщина теребила руками подол юбки. Ну, не всем же быть тонкокостными фотомоделями, подумала тогда Дина, с ногами от задницы и титьками, которые вперед тебя в помещение вплывают. Она вздохнула, вспомнив, как Леночка разговаривала по телефону низким грудным голосом с чуть французским прононсом и все важные дела и встречи устраивались будто сами собой.

Наверное, эта Шифра – секретарь от бога, подумала Дина, Шиманский бы не взял на работу абы кого. Имя еще какое, – фыркнула про себя, – тетка-загадка.

Она и не предполагала, что загадок окажется больше, чем ожидалось.

Тату Забужко в Вейске за глаза называли Тутой-абсолютой.

Она появлялась абсолютно повсюду и сразу. Она мигом оказывалась рядом и в гуще событий, стоило случиться событию хоть плохому, хоть радостному. Заслышав ее вкрадчивое «я тутечки недалеко йшла», сельчане откровенно сплевывали. Кто посмелее и погрубее, отвечали «й шла б далi», но Тату это не смущало. Она обладала почти сверхъестественной способностью «тутечки» оказываться в любом месте поселка, и редко какое сборище или свара обходились без ее участия. Не было ни одной новости, ни одного слуха, которые Тата не пропустила бы через себя, не изгрызла, как говорил, морщась, Колькин папа, редко позволявший себе нелитературные выражения, и не выблевала бы потом обратно в искаженном виде.

Также Тутой-абсолютой ее метко прозвали в силу ее внешнего сходства с полевым вредителем – томатной молью 8 8 Томатная минирующая моль (лат. Tuta absoluta) – вид чешуекрылых из семейства выемчатокрылых молей, родиной которого является Южная Америка. Опасный вредитель томатов и других пасленовых. Название «Минирующая моль» произошло от способности личинки (гусеницы) насекомого прогрызать в растениях ходы и питаться тканями, оставляя при этом узоры пятен (мины). . Тата Забужко одевалась в серые тряпки, которые висели на тощем теле невнятными складками. Поди разбери, платье ли то, сарафан ли или просто серая мешковина от картофельных мешков. Количество тряпок зависело от сезона: в холода на ней было больше слоев. Верхний слой обычно был пыльным и неприятно шуршал: регулярной стиркой Тута не заморачивалась. А когда она злилась или приходила в возбуждение иного рода, она вскидывала вверх руки, и тянущиеся полотна придавали ей очевидное сходство с насекомым.

Тута приходилась теткой и единственным опекуном деревенскому хулигану Вадику, и ни одно родительское собрание не обходилось без ее визга и истерических взмахов серых крыльев. Даже Хая Карповна морщилась от звуков Тутиного голоса и старалась поменьше придираться к увальню Вадику.

Что делала Тута в огороде отца Дмитрия?

Колька постарался не выдать себя скрипом двери. Он дождался, пока серая фигура завернет за угол дома – она продолжала громыхать чем-то металлическим – и осторожно вышел. Запер дверь, убрал ключ под коврик, выпрямился и перевел дух. Длинная челка насквозь промокла от пота, а живот сводило от голода уже нешуточно: пора было двигать домой.

Колька стал красться к калитке, надеясь, что его не выдаст хруст гравия под ногами. Но не успел он проделать и половину пути к спасительному выходу с участка, как дзвякнуло жестью с другой стороны! Колька вздрогнул от неожиданности, и тут же его сердце ухнуло в пятки: противная моль уже бежала к нему, и маленькие ее глазки сверкали жадным любопытством.

– А я тутечки поливаю картопельку, – почти пропела она тонко, – поки сонце не зійшло високо, треба полити, а ти, Коля, що робиш, батька шукаєш?

Колька молча кивнул и хотел развернуться и уйти, но Тута засеменила по дуге, перекрывая ему выход. На ходу она сыпала слова, точно пшено цыплятам:

– Уїхав батька! З'явився в ночи в десятий годині, сказав, дело невідкладно, в столиці або де, поливай тутечки, грит, картофан, поки не повернуся.

Кольку резануло знакомым «картофаном», пусть даже в пересказе противной Туты.

К горлу подступила горечь. Только не сейчас, пожалуйста, только не здесь, не с этой молью, шла бы она себе обратно в грядки, только бы она отвязалась побыстрее!.. Он почувствовал, как, несмотря на быстро поднимающееся солнце, по спине у него потек ледяной пот, лоб покрылся испариной, внутренности мелко задрожали.

Тута добежала до калитки, зачем-то бросила на щеколду остренький взгляд и тут же начала подбираться к мальчику по второй дуге, обходя его по кругу. Колька видел по телевизору, как кружат боксеры на ринге, выбирая удобную позицию, чтобы друг друга отмутузить. Она что, хочет на него накинуться со своими лейками?

В руках у Туты действительно были две огромные лейки с угрожающе вытянутыми ржавыми носами. Колька некстати подумал, что в предбаннике у отца Дмитрия есть более симпатичные лейки. И вообще, отец включал генератор, чтобы поливать огород из шланга, – так сподручнее. Но в его отсутствие, конечно, Тута выкручивалась по-своему.

Интересно, почему отец Дмитрий попросил приглядеть за огородом не кого-нибудь, а именно эту мерзкую тварь? Наверное, вздохнул про себя Колька, потому что отец никого не считал мерзким и ко всем относился, как и Бог, с одинаковой теплотой. Эх, отче…

Тута наконец поставила лейки на землю и подошла почти вплотную к мальчику. Он отшатнулся от нее и сделал несколько шагов назад. Тута мелко хихикнула, словно наслаждалась его замешательством, и снова зачем-то стала двигаться по кругу. Она ни секунды не стояла спокойно, даже тонкие ее кисти постоянно взвивались в воздух, отчего серые крылья приходили в движение. Ее лицо менялось в гримасах – мелкие черты складывались то в радостное возбуждение, то в озабоченность.

Колька с ужасом подумал, что она похожа на сумасшедшую.

Ему опять стало жалко Вадика: если с такой теткой жить, недалеко и самому двинуться. Он попытался обойти Туту сбоку, чтобы все-таки добраться до калитки, но она внезапно заявила:

– А тобi я давно хотіла сказати, Коля, и Хая Карповна уверрена, – неожиданно звучное «р» ударило Кольку по ушам, – уверрена, що ти не закінчиш нормально клас і що в той лицей тобі пути точно нема. – Она затряслась от смеха и стала перебирать тонкими пальчиками серую бахрому на поясе.

Кольку замутило. Только бы не вывернуло, только не здесь, не при этой… мальчик отчаянно искал опору и нашел ее – встал спиной к забору и выпрямился, как мог, словно струнка.