Ал Коруд - Чернильные миры

– Лёха, знаешь, кто в нашем госпитале может все очень быстро и без лишних ушей разрулить? По инстанциям ходить некогда! Чую что-то сильно нехорошее.

Уемлянинов несколько секунд смотрит мне в глаза, затем кивает.

– Найду. Что ищем, сержант?

Задумываюсь. Так, бомбить нас не будут, не атакуют здесь заведомо гражданские объекты. Да и плохо я предчувствую налеты авиации, слишком уж они быстротечны. Только и успеешь крикнуть – «Воздух!». В госпитале ситуация иная. Диверсия? Диверсия! Начинаю соображать дальше. Мы же не только с амерами на этой войне воюем. Румыны, хорваты, мадьяры, турки. Вот последние как раз успели отметиться поистине азиатскими зверствами и связями с националистическим подпольем Кавказа. Не забыли тут еще вольницу Гражданской войны и местечковый сепаратизм времен Отечественной. Правда, в отличие от нашего слоя переселений целых народов не случилось. Просто убрали все национальные автономии, укрупнив Краснодарский и Ставропольский края, что реально пошло на пользу.

– Ты тогда дуй к нужному человеку, а я тут покамест пройдусь. Минут черед двадцать пересекаемся в холле на первом этаже. Посторонним ни полслова, нам только паники не хватало. Сам к тебе подойду.

Несмотря на более высокое воинское звание, Лёха молча кивает и бесшумно исчезает из палаты. Точно разведчик с армейской! Ну, нам и лучше.

Холодно, холодно. Горячо! Я каким-то образом сумел настроить «Сенсор» именно на подобную амплитуду ощущений. В мире Среднерусья все было по-другому, а здесь пусть будет так. Головная боль слишком неинформативна в поисковом плане. Новые возможности собственного организма возбудили жажду деятельности. Чтобы прочесать первые два этажа мне понадобилось полчаса времени, потому в холл опоздал. Лёха возник бледной тенью из-за толстой колонны и чуть подернул челюстью в сторону затемненной каморки в алькове. Здание больницы было выстроено в псевдоантичном вычурном стиле.

– Кто это?

В небольшом затемненном кабинете горела только настольная лампа, и за столом находился сухощавый человек в белом халате. Правда, по выправке он на врача не был непохож ни разу.

– Старший лейтенант Коршунов, он отвечает в госпитале за безопасность. Не бойся, наш человек, после ранения сюда попал.

– Вы Косарев?

Из тени возникло вытянутое и как будто высушенное пустыней лицо, все собранное в складки и морщины, странного желтоватого оттенка. Старлею был чуть за двадцать, но выглядел он сейчас гораздо старше. Это его что, малярия прихватила? Парень явно не у нас воевал.

– Так точно, сержант Косарев. Предполагаю, что в госпитале или его окрестностях готовится, тер…– осекаюсь, это же не наши девяностые, – диверсия.

– Откуда подобные предположения? Контрразведка мне ничего не сообщала, а они недаром хлеб едят.

– Чую. Просто чую.

Коршунов чуть не фыркнул и бросил мимо меня возмущенный взгляд.

– Я бы, товарищ старший лейтенант, к сержанту все-таки прислушался.

Меня же окрылила поддержка боевого товарища, и теперь я был точно уверен, что Уемлянинов из армейской разведки, аналог нашего ГРУ. Старлей, скорей всего, из той же шайки-лейки.

– Можете не верить, товарищ Коршунов, но моя чуйка не раз мне помогала.

– Он прав, – снова вмешивается старшина, – лучший «охотник за самолетами» фронта. Я слышал о нем от проверенных ребят.

– Тогда ближе к делу.

– У вас есть план здания? Я тут кое-что обнаружил на втором этаже.

Старший лейтенант отходит к столу и достает несколько бумажек. Я уверенно показываю искомый кабинет.

– Любопытненько, – Коршунов гладит упрямый подбородок. – Если диверсия, то скорей всего готовится взрыв, но взрывать именно в этом месте совершенно бессмысленно.

– Поиск еще незакончен.

– Принято. Ваши действия?

– Продолжу, пусть Лёха будет неподалеку. И еще, старлей, нам нужно оружие, предчувствие у меня нехорошее.

– Шум поднимать нельзя, – вмешивается с предложением Уемлянинов, – эти гады, видать, давно готовятся, раз никто из ГБ не в курсе.

– Это-то и пугает.

Коршунов человек бывалый, лишних антимоний не разводит и лезет в потайной шкаф, достает оттуда два ствола. Большой протягивает Лёхе, а мне второй, поменьше, черного цвета. Беру в руки тяжелый пистолет, видом напоминающий ТТ моего слоя. Проверяю магазин, работу затвора, прячу в большой карман халата. Сильно оттягивает, зараза, придется придерживать рукой.

– Есть только по одной запасной обойме.

В этом слое почему-то часто магазины называют обоймами, хотя неавтоматического оружия уже практически на руках нет.

– Лёх, где здесь запасные выходы из подвала?

Уемлянинов делает вид, что прикуривает. Вот как с ними бросишь эту вредную привычку хоть и для конспирации, но дымить приходится!

– Дуй за мной.

Делаем вид, что мы оба злостных нарушителя режима. Младший персонал к пагубной привычке относится терпимо и не обращает на нас никакого внимания. Завернув за угол, мы тут же прибавляем ходу.

Так, так, горячо! Останавливаюсь около углубленного в землю входа, куда обычно привозят чистое белье. Подвал особняка с самого начала был приспособлен для складских и прочих хозяйственных надобностей. Прохожу за угол, затем еще один, потом возвращаюсь. Сомнений нет!

– Здесь!

– Пошли к старлею, – у главного входа Лёха тормозит и внимательно смотрит на меня. – Петрович, это в самом деле опасно. Тебя никто не заставляет участвовать, особенно после ранения. Мы молодые, сноровки больше, а тебе и так благодарны будут.

Прислушиваюсь к себе. Нет, так дело не пойдет! Моё участие необходимо. Уемлянинов все понимает по ответному взгляду, молча кивает и поворачивается к дверям. В них я и сталкиваюсь с профессором.

– Опять, голубчик, нарушаем? Ого, от вас и табаком пахнет! Разочаровываете для старика.

– Док, идите за мной и встаньте сразу за правой колонной, на меня не смотреть.

Профессор мой взгляд перехватить успел и все понял, не зря вторую войну тарабанит, тот еще крепкий орешек. Я же останавливаясь у колонны, как будто для очистки тапочек, тихонько бормочу.

– Как только я дам вам знак, постарайтесь как можно больше персонала вызвать к себе в кабинет. Придумайте сами, что им сказать. Совещание, планерка. Всех больных загнать в палаты. Главное – чтобы в коридорах было как можно меньше народу.

Док делает вид, что внимательно смотрит в сторону входа, будто бы кого-то ожидая, но показывает, что отлично меня слышит. И то хлеб, не дурак и не истеричка. С такими людьми проиграть войну грешно!

Все, как и всегда в реальном бою, происходит быстротечно. Операцию назначили сразу после обеда. Больные обычно в это время ложатся спать или идут принимать процедуры, профессор также свое обещание выполнил, вызвав большую часть врачей и медперсонала к себе в кабинет, будто бы для оглашения неких новых приказов. Коршунов со своими архаровцами должны были брать подвал. Я, да и он уверены, что средства для диверсии находятся именно там. Мы же с Уемляниновым должны взять кабинет. Городское ГБ и милицию с военной комендатурой решили подключить после. Кто его знает, насколько щупальца законспирированной сети опутали местные органы. Контрразведка в этом слое работали отлично, и раз они такое пропустили, то против нас играют очень серьезные люди.