Алексей Дэзи - Карантин

– Зато какие красивые цветы вы мне дарили всё это время! Поверьте мне, завтра я буду самой красивой пассажиркой на весь аэропорт! Всё благодаря вашим цветам! – и Мать озорно стрельнула глазами.

– Цветы здесь совершенно ни при чём! – с удовольствием подбил Звездочёт и, как почти все ловеласы в возрасте, переключился вдруг на совершенно другую задачу, как будто страсть, о которой он говорил только что, было чем-то обыденным и ежедневным в его жизни. Вот как этот закат.

– Амиго! – замахал он мне тощей рукой, и я подошёл. – У меня там в пикапе вино для уважаемых гостей. Пойдём разгрузим!

Мы свернули за низкую заштукатуренную в розовое стену, к которой по стародавней привычке были прислонены собранные шезлонги и которая отгораживала нашу террасу от соседней, и спустились по крутой и узкой каменной лестнице метра на два вниз по косогору к припаркованному прямо на узкий тротуар автомобилю. Коробки с вином стояли в открытом кузове грузовичка.

– Как там дела? – спросил я. – Как Донни?

– Донни сидит в своём кафе и слушает новости, – ответил Звездочёт и поднял коробку. – В Европе какой-то карантин… Это китайская зараза, вроде гриппа… Донни говорит, что в кафе почти никто не заходит. Новые то есть…

Мы несколько раз сгоняли от пансионата к машине и обратно, отчего Звездочёт стал злым, а я запыхался. Каждый раз, проходя через террасу, я чувствовал неодобрительный взгляд Дорси. Внезапно наступила ночь. Я включил надворный фонарь и принялся при его свете прибирать то, что оставили после себя туристы: унес несколько подносов посуды, подмёл, выстроил вдоль стены шезлонги. В звенящей ночной тишине, сквозь посвист сверчков было слышно, как Звездочёт хлопнул дверью, взвыл мотором и уехал домой.

Теперь, пока все спят, я расскажу вам про пансионат. Это оштукатуренный и выкрашенный в розовое дом в три этажа с плоской крышей. Стоит он на косогоре, тыльной стороной врезавшись в гору. Первый этаж получается полуцокольным. На этом этаже со стороны входной двери есть несколько окон – и по одному в двух боковых сторонах ближе к выходу. Остальные стены глухие. На первом этаже у нас кухня и склад, хотя мы стараемся не готовить. Мы или отправляем туристов обедать к Донни, или кормим их привезённой от Донни едой. Здесь же находится громадный обеденный зал с плазменной панелью под потолком. Это то ли зал, то ли холл… – чтобы зайти в здание, приходится через него пройти. Перед входом отстроена терраса, на которой тоже иногда обедают. Мы не ограничиваем гостей, хотят – пусть едят на жаре. Именно на этой террасе пару часов назад Звездочёт преподнёс свой букет Матери. Туристы предпочитают именно её, потому что здесь растут кипарисы и есть тень. Четверть третьего этажа также занимает терраса или, если угодно, большой балкон. Здесь гости, бывает, сидят ночью, если кому-то не спится. Мы поставили на этом балконе три кресла-качалки и два громадных тканевых зонтика с надписью «Coca-Cola». В принципе, можно выходить еще и на крышу, только здесь решительно негде спрятаться от испепеляющего зноя (внизу есть кипарисы, на средней террасе – стена третьего этажа), гости сюда практически не входят. Вернее, они обязательно выходят на эту террасу сразу же по приезду. Один раз. Им хватает… Кстати, сейчас по крыше ходит Мать Своего Ребёнка и разговаривает с ним – со своим ребёнком. Она делает это так, как другие занимаются любовью, сотовый телефон прижимает к нежно склоненной щеке, над телефоном свисает крашенная каштановая прядь. Говорит негромко, чтобы никто не подслушал, хотя кто поймёт этот клекочущий русский язык?

Мимо пансионата идет узкая в две полосы дорога, до которой ещё надо добраться. Помните, как мы со Звездочётом таскали ящики? Чтобы попасть в город, нужно сначала ехать три километра на север, затем тормозить практически до полной остановки и, круто развернувшись, пилить еще четыре километра на юг – серпантин! Замечательно, что пешком можно просто спуститься на полтора десятка метров по каменной лестнице. Донни, откровенно говоря, не подумал, когда покупал этот особняк. Туристы не хотят скакать по нашим скалам, словно горные козлы. В результате из двенадцати комнат, которые есть в доме, заполнены максимум пять. Сейчас меньше.

Спустившись, вы практически упираетесь в кафе Донни. На тротуаре почти в беспорядке разбросаны крашеные в белое деревянные столы и стулья. Уже утро. Улица выкрашена в пастельные цвета, тихие каменные здания колониального стиля, словно с французской картины, смотрят на приезжих. В одиночестве на крайнем от дороги стуле восседает профессор, он же Повелитель Драконов. Перед ним бокал вина, в руке телефон. Он что-то увлечённо читает с экрана, к бокалу не прикасается. Он ждёт Звездочёта, который тоже приходит сюда каждое утро, прежде чем подняться в пансионат.

– Раньше ты бы сидел с газетой! – сказал Звездочёт и поздоровался с Повелителем за руку. Чёрт-те что происходит, не находишь? Что там в твоём телефоне? Европа отменила эту дурь – этот свой карантин?

– Нельзя начинать утро со сплошных вопросов! – отреагировал Повелитель. Было понятно, что они знакомы сто лет. – Я, честно сказать, и не помню, что такое газеты…

– Это потому, что ты молод… Мне, кстати, жалко, что газеты пропали. Мужчина с газетой в руках выглядит по-деловому. Я это помню, я старше… Ты же скрючился над своим телефоном, словно какой-то школьник… Пойду поздороваюсь с Донни…

Звездочёт прошёл в кафе и пропал там не менее чем на пятнадцать минут. За это время Повелитель выцедил пол-бокала рубиново-красного напитка. Вернулся Звездочёт с Донни – дородным низеньким мужчиной в рубахе навыпуск, похожим на карикатурного итальянца. Руки тот держал в карманах, живот нёс впереди себя. Едва появившись, он посмотрел на Повелителя с раздражением.

– Вот! Единственный мой клиент с утра! – обратился Донни к Звездочёту и бесцеремонно ткнул раскрытой ладонью в Повелителя, отчего едва не порвал карман брюк.

Повелитель отсалютовал бокалом.

– Да ладно тебе, Донни! – хлопнул его по спине Звездочёт. – Лучше налей и мне! Скоро проснутся туристы, тебе полегчает!

Донни раздражённо потоптался с ноги на ногу и скрылся в заведении.

– Нервничает Донни! – бросил Повелитель, который между тем так и не оторвался от телефона.

– Ещё бы ему не нервничать! Если так пойдёт дальше, будет нечем платить муниципалитету! Я, допустим, могу перебиться, всё-таки мы родственники… но и мне на что-то нужно жить.

– Я тебе больше скажу, – флегматично хмыкнул Повелитель. – Даже Донни на что-то надо жить! Видимо, этим и объясняется то, что я уже второй день не наблюдаю официанта. Он уволил Хосе? Донни, ты уволил Хосе? – повторил он свой вопрос сильно громче, обернувшись к темному провалу входной двери.