Инесса Иванова - Поцелуй северного ветра

Девушки оживились. Лишь только мы трое стояли, недоумённо переглядываясь.

Объяснять нам суть предстоящего ритуала никто не собирался.

– Делай как велено, фронна, – Виктории достался первый толчок от карлы, проходящей мимо, и мы все трое закатали рукава.

Мой был слишком тесен, чтобы я могла обнажить чуть больше, чем запястье. Карла Сольхерд, как по наущению демонов оказавшаяся рядом, дёрнула ткань моего наряда так, что рукав разорвался почти до самого плеча. Я закусила нижнюю губу, но не сделала ей замечания.

Теперь я как все. Надо повторять это днём, а особливо ночью, чтобы не забыть. Заклинание молчания, наложенное на моих спутниц, не позволит им выболтать сведения о моём происхождении, но здесь, должно быть, достаточно сильных магов, которым под силу узнать это иным путём.

Карла Ильма достала из кармана стеклянную палочку, которая легко могла бы скрыться в ладони десятилетнего ребёнка, и прошептав над ней невнятное слово, подбросила в воздух. Та перевернулась с лёгким свистом и под изумлёнными взглядами фронн превратился в скипетр.

Большим круглым концом главная карла дотронулась до ладони первой девы и прошла дальше, помечая таким образом каждую, стоящую в круге.

Нас троих, умышленно или по случаю, карла оставила напоследок.

Вытянув шеи, все мы старались посмотреть, что за знак оставляют на нас Боги этой стороны, но на коже уже помеченных не было заметно и следа. Пока очередь не дошла до меня.

– Вы очень испугались, когда она коснулась вас жезлом? – спрашивала Эрина после того, как всё закончилось, и нас разместили по комнатам, больше напоминавшим скворечники, чем жилые помещения.

Без окон, с круглой маленькой дверцей, проходя через которую надо было склонять голову.

Это давалось мне сложнее всего. Принцессе крови, привыкшей к почитанию и всеобщему восхищению, было нелегко стать никем на чужбине, но когда я начинала роптать на судьбу, пусть и мысленно, то закрывала глаза и благодарила Леди-мать за то, что она позволила мне укрыться на Севере.

Всё лучше быть никем здесь, чем затвориться в Обители невинных дев, чтобы стать источником благословения для королевства, и проклятием для самой себя.

– Испугалась, но скорее того, что на моей руке расцветёт огненный цветок, а не эта странная завитушка. Видимо, с прошлым и впрямь покончено, – вздохнула я и подняла глаза на союзниц своего побега. Они торопливо погасили радость, мелькавшую в глубинах их душ.

Я не сердилась. Больше ничто во мне не напоминает о принцессе далёкой страны. Зеркало на столе показало, что девушки правы: мои волосы потеряли былой яркий цвет и сделались тёмными, будто припорошёнными пеплом. Новый цвет мне шёл, хотя я привыкла видеть себя рыжей. Алым Георгином.

Избранной Богами девой Лесного королевства.

– Что мы будем здесь делать, как думаете? – спросила Виктория. Нас поселили втроём в одной комнате и велели привести себя в порядок и ждать, пока позовут на обед.

– Работать, конечно, – спокойно ответила Эрина, присаживаясь на скрипучую кровать. – Видишь, здесь всё так, словно мы прислужницы.

– А что, у них проблемы со служанками? – не унималась Виктория, оглядывая скудную обстановку. – Нет, уверена, что девы чистой магии нужны здесь для иного.

И моя бывшая фрейлина большим пальцем потрогала знак на ладони, появившейся от прикосновения скипетра карлы Ильмы. Круглый, как монета, в центре он сиял синим глазком и напоминал символ оберега. У Эрины на ладони расцвёл кристалл.

Карла Ильма объяснила, что так Боги укрепляют нас в нашем новом Даре, но у меня оставалось ощущение, что она что-то недоговаривает. Эти знаки означали выбор. Откуда это было мне известно, ни за что бы не сказала, я просто знала это, равно как и то, что мой знак один из самых нежелательных.

– Дай руку, – быстро сказала я Виктории, чьи глаза расширились от страха, но не выполнить приказ, произнесённым прежним повелительным тоном, не посмела.

Немногие приближённые знали, что я могу быть достаточно твёрдой и резкой, если того требовали обстоятельства. Сейчас так и было.

Я сдавила узкую ладонь бывшей фрейлины, велев ей и Эрине, побледневшей пуще обычного, не издавать ни звука. И воззвала к той Силе, которая с самого рождения жила во мне. Один, второй, третий зов. Обычно Сила рвалась наружу уже при первом, но сейчас я ощущала лишь тишину.

Она не ушла совсем, скорее затаилась за печатью, наложенной новыми хозяевами. И я даже не знала, радоваться этому или огорчаться. Больше не будет чудес, населявших мой мир. Чудес, которые я могла создавать.

– Вы? Вы больше не…– Эрина недоговорила, а Виктория, очнувшись и перестав дрожать, выдернула руку и отсела на свою кровать. Уселась с ногами, как дитя, позабыв о том, что так сидеть в присутствии принцессы не полагалось.

Я усмехнулась. Они больше не считали меня кем-то особым. Надо же, я сама мечтала сделаться обычной, уберечься от взглядов Небодержателей, имевших на меня виды, но быть обычной, заурядной, оказалось ещё большим испытанием.

– Обед, фронны, все на обед! – послышался звонкий голос самой младшей карлы, которая, судя по приближающимся шагам и шуму, ходила по коридору и распахивала двери, ударяя в них кулаком.

Мы, словно девицы, застигнутые за наказуемыми деяниями, вскочили с мест и быстро одёрнули платья, чтобы выглядеть прилично.

– Ещё не переоделись? – нахмурилась курносая карла.

– Нам не принесли одежду, госпожа, – поспешила сказать я, подчёркивая статус карлы. Пусть она незнакома с нашими обычаями, уж понять, что я обращаюсь к служительнице как к знатной даме, она сможет хотя бы по моему смиренному виду и робкому тону.

Если я не могу быть госпожой, то пока стану держаться тихо. Надо присмотреться и узнать больше об обычаях и магии этой страны, чтобы понять замысел новых Богов и своё место на неизведанном прежде Севере.

Небодержатели наказывали слишком дерзких и оставляли без награды излишне робких.

– Сейчас, – хмыкнула карла и вернулась через минуту с тюком, который пренебрежительно бросила на кровать Виктории. – Вам нельзя отныне ходить в своём, фронны служат дому конунга Кая. Живо передавайтесь и выходите, иначе из-за вас троих остальные поголодают до ужина.

Мы переглянулись и подошли к тюку, развернув который увидели три одинаковых платья свободного кроя светло-серого оттенка. Присмотревшись к вырезу лифа, я поняла, что они не были такими одинаковыми, как показалось на первый взгляд.

– Скорее, вы должны помочь мне, – приказывала я своим бывшим фрейлинам в последний раз.

Внутренним чутьём знала, что как только выйдем и смешаемся с остальными девами, прошлое исчезнет. Мы все станем ничтожно равными.