Сергей Фокин - Библия смерти

После чего раздались первые слова:

Алексей (сдерживая спокойствие). – Вижу, тебя терзает изнутри вопросами. И я готов тебе на них ответить. Пожалуй, начнем с этого.

Алексей положил на стол маленькую коробочку, слегка потрепавшуюся годами. Ирина молчала.

Алексей. – Помнишь?

Ирина (заволновавшись). – Да… В ней я подарила тебе первый подарок, на новый год, кажется. Это был зажим на галстук, который ты так и не надел.

Алексей. – Верно, как и галстуки тоже. Открой ее.

Ирина (ее нахлынули воспоминания недавнего прошлого, и она с трудом сдерживала себя, чтобы не упасть в обморок). – Давай для начала, я тебе кое в чем признаюсь. (она закрыла руками глаза, пытаясь вернуть давно позабытые фрагменты)

…

Стефан. – Мы вас уже обыскались! Чем вы тут так долго занимались?

Ирина. – Извини, я не хотела никому портить праздник.

Стефан. – Да причем здесь это. В чем дело? Почему ты плачешь?

Ирина. – Не бери в голову.

Стефан. – Погоди, а куда делся Матусов? Что у вас уже стряслось?

Ирина. – Ничего серьезного. Мы просто поругались, и он, кажется, пошел в общагу.

Стефан. – Здрасьте, приехали! Это что еще за номер? Ладно, я ему это еще завтра припомню.

Ирина. – Не стоит.

Стефан. – Давай поступим следующим образом. Мы не будем портить праздник ни себе, ни остальным и пойдем к костру, пока они все не решили, что я тоже здесь потерялся. Гулять ночью по лесу одной опасно.

Ирина. – Постой, не так сразу. Давай немного постоим в тишине. Пожалуйста.

Пикник – как повод окончания очередного учебного года, шел в полном разгаре. Уже давно «веселые» студенты пели песни под гитару и поедали остатки еще не успевшего остыть шашлыка (мяса, как всегда, купили меньше, чем ожидалось). Проблемы были позади и все могли спокойно шутить, танцевать и ни о чем не думать. Алексей опять показал свою странную черту характера. Еще с самого начала пути он пытался отговорить Ирину от идеи последовать со всеми и без конца тянул ее домой. Но кому захочется так обламывать собственный кайф? Весь год им приходилось вставать с пением петухом и ложится намного позже положенного. И все ради того, чтобы крепко выстоять семестр, получить положительные баллы и возможность передвинутся ближе к финишной отметке диплома. Такой балласт хотелось скинуть каждому, но как выяснилось не вечно скучному Алексею. Что в итоге и послужило столь сильному скандалу. После чего, весь на нервах Матусов, сняв напряжение на первом попавшемся дереве, отправился восвояси, бросив собственную девушку и даже не посчитав нужным проявить уважение к ее желаниям. Возможно, уже тогда и зародилась червоточина, желающая в дальнейшем порвать с ним после окончания учебы.

Стефан приобнял Водынаеву за плечи, дав ей возможность выплакаться и справиться с собственными чувствами. Они просто стояли, слушая пения птиц и стрекот кузнечиков. Где-то отдаленно был слышан гул веселящейся толпы, к которой как можно скорее желал присоединиться и Шмидт. Он так сильно рвался к очередной порции холодного пива, которое каждую секунду всплывало в его голове, что даже не сразу почувствовал, как руки Ирины оказались у него на члене. Когда он одернул ее от столь вольной неожиданности, она уже старательно пыталась вывести его зверька из спячки.

Стефан. – Ты что творишь? Не стоит таким пагубным образом уходить от возникших проблем. Легче тебе от этого не станет, да и мне тоже. Я не желаю быть просто мальчиком для свершения мести.

Ирина. – Просто трахни меня! Я знаю, что ты этого хочешь.

Стефан. – Может и хочу. Но не таким образом. И я не думаю, что эта идея понравиться Матусову, а схлестнуться с ним, знаешь ли, хочется мне меньше всего.

Ирина. – Забудь ты уже о Матусове. Просто, возьми, и трахни меня. Неужели это так сложно.

Ирина вновь подкралась к его гениталиям, чуть, было, не вырвав их с корнем.

Стефан. – Давай мы это обсудим завтра, на трезвую голову. И если твои желания окажутся прежними, я с радостью их выполню.

Ирина. – Завтра будет завтра. Я не пила сегодня ни капли, разве с этим тираном можно нормально отдохнуть.

Стефан. – Не надо…

Она впилась в «Германца» губами, и его внутреннее животное не могло больше себя сдерживать. Он закрыл свои глаза и ответил ей той же взаимностью. Они отсутствовали не долго – минут пятнадцать-двадцать, но совершая свой страшный грех, Водынаева успела кончить целых четыре раза. Стефан не был с ней груб, хотя она сильно настаивала на обратном, желая совершить преступление по полной (чтоб не так обидно было). Но на все ее мольбы, пришлось довольствоваться малым, чтобы сэкономить время и поскорее утолить голод обоих.

Вечер был завершен более, чем удачно. Ирина успела изрядно накидаться. Вернувшись под утро домой, в качестве «извинения», она сделала Алексею королевский миньет, и они тут же забыли о всех прочих обидах, продолжив свои недетские игрища в ванной. Стефан в свою очередь стал тем самым мальчиком, на ком вымещают зло ради мести и хотел расставить все точки над «И». Но Ирина умела убеждать, а пару капелек слез, сохранили их маленький секрет в тайне от всех прочих глаз.

Что ж, он хотя бы получил то, чего желал все эти четыре года. Далеко не менее приятное завершение учебного года. И пусть он был сильно обижен за обман Водынаевой, пользоваться этим в качестве угрозы для корыстных целей, не стал. Но думал об этом каждую ночь.

Алексей (немного раздраженным голосом). – Просто открой и все.

Ирина волнующими, слегка трясущимися руками, пододвинула картонную коробку к себе поближе и сглотнув ком волнения, открыла.

Алексей. – Любимая, пока ты пытаешься переварить всю суть сегодняшнего кавардака, хочу сказать, что эти четыре года, были самыми лучшими и все это, только благодаря тебе одной. Прошу у тебя прощение, за все те обиды, что я тебе причинил. Выходи за меня замуж!

Ирина пустым взглядом смотрела на своего кавалера, не решаясь открыть рта. Лишь слезы, медленно скатившиеся по ее румяной щеке, показали ее волнение.

Алексей (занервничав). – Не молчи! Прошу тебя! Скажи хоть слово.

Ирина (крича от счастья). – Да! Да! Я согласна! Какая же я дура! Дура! Конечно, да!

Она смеялась и ревела, но рыдала больше от радости, чем от грядущего разочарования, которому как выяснилось, пока не суждено было сбыться. Ее сейчас даже не заволновал вопрос, появившейся легким туманом в дальней части головного мозга, откуда у Матусова деньги на бриллиант в пять каратов.