Дмитрий Беркут - Клошар

Очнулся я, когда уже светало. Костёр погас. Дрожа от холода, я снял ветровку и натянул под неё свитер. Потом надел шерстяные носки и зашнуровал берцы. Влажный холодный туман окутал всю низину. На стоянке никого не было. Я встал, заглянул в машину – тоже пусто. Только разложенные кресла да куча одеял. «Хм, они спали в машине, а меня не разбудили», – подумал я обиженно. На месте костра лежала кучка ещё тлеющих углей. В груди зашевелилось смутное беспокойство. Сразу вдруг вспомнились все эти ночные страшилки.

– Лееен, Андрюх! – позвал я негромко, вглядываясь в лес. Никто не откликнулся. Озираясь по сторонам, я пошёл по знакомой тропке. Туда, куда мы вечером ходили с Андреем за дровами.

– Леен! Леен…

Лес был тих и неподвижен. Густой, словно парное молоко, туман обволакивал деревья, рассеиваясь лишь там, где я проходил. Я шёл осторожно, стараясь, чтобы ветки не хрустели под подошвами трекинговых ботинок.

Вдруг, в сотне метров справа послышались приглушенные голоса. Я замер, прислушиваясь. Затем раздался сдавленный стон. Ступая с пятки на носок, почти бесшумно, я двинулся на звук, проклиная чёртов туман.

Нога ступила на что-то мягкое.

Чуть не упав от неожиданности, я резко отдёрнул ногу и отскочил в сторону. Прямо передо мной, на телогрейке, лежала Ленка. А на ней – Андрей. Ленкины бёдра были обнажены, свитер задран выше груди. Придавленная к земле грузным телом, она встретилась со мной взглядом. Мгновение она будто не верила своим глазам. Потом очнулась и принялась судорожно дёргаться, пытаясь выбраться из-под Андрея. Он же меня не видел и поэтому продолжал совершать энергичные поступательные движения тазом.

Я застыл, как в столбняке. Всё это было неожиданно. Чертовски неожиданно. И противно. А самое ужасное было то, что я совершенно не понимал, что мне делать в этой ситуации.

Шесть секунд тишины в полной невесомости.

Шесть, пять, четыре, три…

Я развернулся и, не разбирая дороги, зашагал прочь сквозь свинцовый туман.

Наверное, когда человек умирает, это переносится куда легче, чем когда он тебя предаёт. В случае смерти он всё же остаётся с тобой. И даже будучи мёртвым, морально поддерживает, помогает и влияет на твои мысли. Предатель же, уходя, уносит с собой всё. Он опустошает. Он сеет сомнения. Он подрывает твоё доверие к миру. Хотя для тебя он тоже как бы умер. Так размышлял я, сидя на обочине трассы в нескольких километрах от Курая. Я специально пошёл по Чуйскому тракту не в направлении дома, а в сторону Монголии, чтобы случайно не пересечься с нашей машиной. Такая встреча сейчас меня бы добила. Хотелось просто уехать от этого места как можно дальше. Уже несколько часов я ждал хоть какой-нибудь транспорт. Но никаких машин не было. Так себе автостоп. Первый шок от случившегося начал проходить, но ревность душила так, что я готов был расплакаться. Было тошно. Что делать дальше, я понятия не имел. Наверное, они меня ищут. А может, и нет. В любом случае, я не вернусь – пусть катятся ко всем чертям. Вообще к Ленке не вернусь. Однако мне было больно думать о том, что я действительно никогда не смогу к ней вернуться. Просто не смогу. Моя гордость была уязвлена. Я не мог переступить через себя и начать всё сначала после того, как видел её длинные красивые ноги, обхватывающие задницу этого говнюка. Эта картинка стояла у меня перед глазами и делала ситуацию абсолютно безысходной. От одной лишь мысли о Ленке кровь моя вскипала. Как она могла так поступить?! А на Андрея я даже не злился – я его презирал. И ещё мне было очень жаль себя. Свою жизнь, которая вроде начала устаканиваться.

Устав ждать попутку, я не спеша двинулся вдоль трассы вперёд. Сначала неохотно, но потом вошёл в ритм, подгоняемый одним лишь желанием – уйти как можно дальше от возникшей в моей жизни проблемы. Избежать любого, даже малейшего шанса на встречу и какие-либо выяснения отношений. Меньше всего мне хотелось сейчас что-то выяснять, а тем более – выслушивать извинения. Из одежды на мне было то же, в чём я уснул у костра накануне ночью. Берцы, джинсы, свитер и ветровка с капюшоном. На шее болтался пластиковый бокс с паспортом, разрисованный Ленкой причудливыми узорами, увиденными ею в какой-то кришнаитской книге. Я никогда не таскал с собой документы, но со временем Саня незаметно приучил меня к этому. «Будь мобилен и независим от обстоятельств», – говорил он. На Саниных привычках и убеждениях явно сказывались горные походы. А мне он просто передавал этот опыт, словно младшему брату. Я снял свитер и обвязал его вокруг пояса. Без рюкзака идти было легко, но, когда солнце перекинулось на другую сторону и постепенно покатилось вниз, я почувствовал, как под ложечкой засосало от голода. Вдруг, на горизонте показалась стоящая на обочине легковая машина. Я напрягся. Приблизившись, я распознал в машине «Волгу». Она была чёрная – в Совке на таких ездили партработники. Подойдя ещё ближе, я увидел водителя. Это был молодой алтаец в телогрейке, с густыми сросшимися бровями. Он сидел на обочине рядом с машиной и курил папиросу.

– День добрый! По трассе не подкинете? – спросил я, подойдя к нему.

– Даров, братан, – отозвался алтаец, с ухмылкой глядя на меня, – подкинем, чо б нет. Сейчас только начальник мой придёт. Куда тебе?

– Да просто прямо, – я на секунду задумался, – до села.

– Мы в Кош-Агач, это уже недалеко.

– Отлично.

– Залазь на заднее.

Я открыл дверь и забрался в машину. Вскоре из подлеска появился второй алтаец – пожилой, с проседью в волосах.

– Ты кто? – бросил он мне.

– Да паренёк в Кош-Агач просит довезти, – ответил за меня водитель.

– Ладно, поехали, – махнул рукой пожилой и плюхнулся на переднее сиденье.

Мы с ветерком покатили по идеально ровному Чуйскому тракту.

– А не боишься тут один ходить? – спросил меня пожилой.

– Не-а, а что? – простодушно ответил я. – Слышал, что на Алтае опасно только в Улагане.

– А мы как раз с Улагана! – отреагировал молодой.

Они переглянулись и громко заржали:

– Улаганские мы черти, ха-ха-хах! Да…

Я тоже засмеялся, но выглядело это как-то вымученно.

Водитель посерьезнел:

– Не боись, скажешь Салкын – твой друг. Я Салкын из Кош-Агача. Да с тебя и взять-то неча…

– Вы же сказали, что из Улагана.

– А какая разница? Ты на Алтае!

Разогнавшись до максимальной скорости, машина практически беззвучно летела по ровной, будто и не российской, трассе. Мимо, словно в замедленной съёмке, проплывал кедровый лес, за которым проглядывал величественный горный пейзаж. Эта картинка как будто втягивала мой беспокойный мозг внутрь себя, усыпляла, успокаивая тревожные мысли.

Постепенно признаки леса за окном исчезли окончательно, и мы подъехали к небольшой автозаправочной станции.