Надежда Курская - Тайный цензор императора или Книга пяти мечей

Но слуга все не унимался, тем временем накладывая себе вторую миску каши и тоскливо подводя итоги:

–Вчера мы остались без ужина и горячего чая. Даже скот кормят лучше, чем нас: три раза в день! – подчеркнул он. – Вся здешняя еда невкусна и пресна. Не могу я жить без лука, чеснока и грибов. Но самое главное – как можно жить без мяса и вина?!!

–Да уж, – внезапно поддакнула Фэй Фэй, ткнув ложкой в выпирающий живот слуги. – А это вот что такое здесь?

–Трофеи, – с гордостью ответил слуга, попытавшись втянуть живот, ситуация правда не сильно изменилась внешне. – Необходимые запасы на зиму.

–Только вот нормальные люди держат их в кладовых.

–А я ношу с собой. На всякий случай. Вдруг пригодятся, – подмигнул он. – В жизни нужно быть ко всему готовым. Особенно к голодным временам.

После завтрака цензору помогли облачиться в сяньфу. Перед выходом на улицу Фэй Фэй раскрыла зонт, укрыв голову цензора от дождя и в непогоду они вместе направились сначала по личному делу цензора, потом по намеченному вчера общему плану действий. Нужно было сначала кое-что проверить – весьма незначительную вещицу.

Послушники как раз приступали к уборке помещений, кто-то подметал территорию внутренних дворов, кто помладше мыли полы, ползая на карачках. Обойдя ведро с мутной водой, цензор окликнул послушника, вытирающего пыль с перил.

Молодой парнишка лет шестнадцати бухнулся на пол и начал спешно кланяться, убирающиеся рядом с ним, повторили данный жест уважения, цензор велел всем подняться и показал пареньку монетку. Тот взял аккуратно пальцами с коротко постриженными ногтями и внимательно рассмотрел ее с обеих сторон.

– Впервые вижу. Это не наша монета. Мало того, я не могу прочитать, что написано на обратной стороне, – сказал юноша, бегло осмотрев монетую

–Здесь изображен монах? – спросил цензор, не до конца уверенный, что разобрал изображение.

–Чиновник, судя по головному убору. И Дракон рядом, – предположил монах, возвращая монетку назад.Первый раз вижу такую странную форму у монеты. Может где-то в провинциях используют такое..

–Мне тоже подобное не встречалось ранее. Хорошо, а не было ли ничего необычного в день убийство тайского посла?

–Мы молились в келье. Ничего не видели.

–Ладно, можешь возвращаться к своим обязанностям, – цензор отпустил паренька, так и не получив ответа на свой вопрос, зато возникли новые. Он направился, чтобы найти настоятеля монастыря Ша ЛиХанг Чэн и задать ему один вопрос.

О еще не дошел до места назначения, как внезапно его остановил окрик. Кто-то звал его по имени, которым его звали в детстве. Голос этот даже спустя долгое время показался ему невероятно знакомым. Он обернулся к звавшему его человеку, бегущему для встречи, несмотря на немолодой возраст. На вид ему было лет пятьдесят пять, его борода и виски были поседевшими. Мужчина был хорошо сложен, статен, спину держал ровно, а в темно-карих глазах блестели заинтересованные искорки любопытства.

– О, кого я вижу здесь! Сяо Пинь![1] Не мог не вспомнить младшенького в семье! Последний раз я видел тебя совсем мальчишкой, а сейчас вижу мужчиной! Сколько уже минуло лет?

Шэн Мин честно пытался вспомнить, кто так хорошо помнил его.

– Отец всегда говорил про тебя, что ты далеко пойдешь. И вот, смотрите, господин еще такой молодой, а уже служит при императорском дворе, да еще на высокой должности! Мандарин первого ранга?

Цензор кивнул. Этот кто-то так хорошо знал его отца, находясь с ним в приятельственных отношениях. Возможно, они были близкими друзьями по работе, и цензор начал перебирать всех друзей и знакомых отца – на это уйдет много времени, которым он не располагает.

– Лэй Чан, – представился тот, но и чиновник вспомнил его – Лэй Чан был лучшим другом его отца, министра дипломатии, они часто засиживались до поздних вечеров, выпивая по девять чашек чая.

– Нынче я в отставке, должен был прибыть для встречи с делегацией тайского посла, но болезнь подкосила меня и я провалялся в кровати полторы недели и в итоге опоздал с прибытием сюда на несколько дней. А тут такая беда произошла… как только я получил письмо с имперской печатью – тотчас же прибыл сюда.

Улучив в его монологе паузу, цензор признался, что тоже вспомнил «дядю из прошлого», поспешил представить свою телохранительницу и сообщил, что с ним приехали его помощники для расследования дела и что он рад любой оказанной помощи, будь то совет или информация.

Лэй Чан кивнул и продолжил свою речь:

–Все-таки не зря я напомнил императору о твоих выдающихся способностях в изучении языков. Поэтому Верховный цензор рекомендовал для этой важной миссии именно тебя. И смотрю, ты уже в курсе дела, раз прибыл сюда еще вчера.

Как-будто сам цензор не знал этого, но похвалу из чужих уст всегда приятно слушать. Дело в том, что сызмальства его отец часто брал его с собой в деловые поездки, в том числе, за границу территорий Китая. Отец брал сына в качестве секретаря и помощника, и сопровождал его везде, в итоге он побывал на территориях Ниппон[2], Кори[3], Сиам[4], где сын обучился этим языкам: разговорной речи и письменности. Помимо этого, он узнал еще несколько диалектов китайского языка.

Поэтому, неудивительно, что Император передал ему часть полномочий на время обострения политической ситуации и конфликта интересов между разными государствами. Если кто-то и мог в государственном секретариате справиться с данной ролью, то только помощник Верховного цензора мандарин 1 ранга Гуань Шэн Мин. Конечно, в подобных делах опыта и знаний у Верховного цензора было гораздо больше, но Верховный цензор Чжун Чэн был уже стар – у него ныла спина и поясница, в последнее время у него даже появилась хромата из-за плохо сгибающихся суставов. Так что по состоянию здоровья и весьма почтенного возраста он никак не подходил для данного поручения. Положение первого помощника Цензората, хорошие рекомендации, непревзойденный талант и способность к языкам, его служба без нареканий – все это способствовало его дальнейшему продвижению и поручению подобных важных государственных дел, подведомственных органам цензората.

–Самое главное ты уже знаешь. Нам нужно суметь предотвратить политический скандал, и именно для этого мы и здесь. Я так боялся, что скандал разразиться, хорошо, что печать пропала и тайцы еще не успели передать скорбную весть своему королю.

«То, что одним хорошо – для других плохо» – подумалось цензору.

–Конечно, это чрезвычайно происшествие. Подписание соглашение откладывают. Боюсь я скандала, вернее того, что за ним последует – войны. Император прислал сюда войско. Хорошо, что солдаты за стенами – на душе как-то спокойнее. Боюсь, что местные не успокоятся, а люди из делегации все-таки обнажат мечи. Кто-то ведь хотел показать нам, что выбранный им способ убийства не случаен. Это свадьба, назначенная императором – не угодна Будде, то есть Небесам. Выяснить бы кому именно…