Надежда Курская - Тайный цензор императора или Книга пяти мечей

Обстановка была напряженная. Тайская делегация ходила свободно по храмовой территории, но бросала косые и гневные взгляды. Было понятно, что посла убили, чтобы предотвратить бракосочетание китайской принцессы и тайского принца. Их ждал итог: скандал готов был разразиться в любую минуту, раз произошло убийство, подписание соглашения откладывалось, грозящие пока неясными для обеих сторон последствиями. Пока что китайцам удалось сохранять нейтралитет, а тайцы еще могли сдерживать гнев, но, сколько еще продлиться их терпение?

–У меня к Вам вопрос, Лэй Чан. Вам незнакома эта монетка?

Бывший министр вгляделся в монетку долгим взглядом и перевернул другую сторону.

–Вас интересует что здесь написано?

–А Вам это известно?

–Еще бы. Это редкий диалект тайского языка. Используется только в северной провинции. На обороте начертано: «Когда чиновник служит закону, то дракон, которому он служит – его защищает. Когда милостивый и сострадающий чиновник служит не только закону, а во благо своего народа – то равен он дракону. Такое государство ждет защита и благополучие».

–Спасибо, – цензор спрятал ценную вещицу в карман.

–Погодка, конечно, не для моих старых костей.

Дождь из моросящего становился полноценным.

–Ох, я же забыл свой зонт. Какие у вас планы? Есть подозрения?

– Пока нет. Нужно опросить больше людей. Мой слуга отправился на кухню, чтобы поболтать с монахами.

–Тогда я схожу, попрошу зонт и присоединюсь к Вам, Шэн Мин. Куда Вы направитесь сначала?

– Навестим бдящего среди ночи. [5]

Когда телохранительница и цензор, прячась под одним зонтом приблизились к воротам храма, через которые они вчера проехали, и из темноты донеслось ворчливое:

–Не выпускаем! Ни по каким уважительным причинам! – и из каморки выскочил вчерашний недовольный сторож – сегодня он оказался сутулым и горбатым со страшным косоглазием, один глаз смотрел в одну сторону, второй – в другую.

Они встали под аркой ворот, спрятавшись там от дождя, позволив зонтику хоть ненадолго просохнуть.

– Есть ли необходимость повторно представляться?

Сторож слишком быстро говорил, сбивчиво, непонятно. Кроме того, у него была слишком подвижная жестикуляция, проявлялась периодически излишняя эмоциональность: размахивал руками, повышал тон голоса, часто моргал.

–На память пока не жалуюсь.

–Значит, помните меня?

–Таких одноглазых еще поискать…

Цензор, словно не заметив оскорбления, продолжил:

–В ночь убийства кто-то просился выйти за ворота?

–Недавно кто-то просил. Да постоянно приходят.

–Кто же?

–Да всякие. Послушники в основном. Им веселья подавай городского, вина, девок.

–В ночь убийства Вы были тут?

–Помню, была страшная гроза в ту ночь. Я ушел спать.

–Кто-то же заменял Вас в ту злополучную ночь?

– Меня заменял дежурный монах. Поэтому не могу сказать, что в ту ночь я ничего не видел. Видел, конечно, – старик заулыбался, – красочные сны в теплой кровати, – от теплых воспоминаний сторож рассмеялся, выглядя уже безумным.

–Значит, ворота все время были закрыты и никто после той ночи не выходил.

–Это верно, – у сторожа задергалось левое верхнее веко.

– Значит, ничего странного не происходило за эти дни? Никто не просил вас открыть ворота, обещая серебро или даже золото.

–Почему не просили? Просили, протягивая какие-то металлические пластины, утверждая, что это тоже деньги, ну я им не поверил. Считают, раз меня тут безумным считают, то я и в деньгах совсем не разбираюсь. Пусть приносят золото, но у них даже серебра не было.

–Когда это было и кто приходил?

–Двое мужчин. Ничего не говорили, пришли с лошадьми, протягивали пластинки и указывали на выход – только совсем дурак не поймет, что им нужно то было.

–Опознать их сможете, если увидите?

–Нет, темно было. Лиц не разглядел.

–Значит, ничего необычного в день убийство или после не видели?

–Да здесь и в другие дни необычного хватает. Особенно в Голубую луну…[6] храм то построен на кладбище, – у сторожа начались лихорадочные судороги.

–Странное место для кладбища…– задумалась Фэй Фэй.

–И то верно подмечено. Места за чертой города не хватает, замучишься рубить лес бамбука. Раньше городские хоронили здесь. За чертой города Гуанчжоу весь бамбук срезали. Это место для могил родственники вычищали, да бросили.

–Поэтому в ночь Голубой луны здесь начинается фестиваль голодных призраков. Духи по всей горе разбредаются на 15-ю ночь 7-го лунного месяца. Та ночь была нечестивой, неудивительно, что такое святотатство духи натворили, – сторож вдруг рассмеялся.

–Вы верите, что тайского посла убили духи? – вмешалась в разговор Фэй Фэй.

–А кто же еще? – удивленно спросил сторож.

–А вы случайно не выпили лишнего? Может примерещится всякое…

Гуань Шэн Мин перевел взгляд на свою спутницу, которая могла выпить много кувшинов и не захмелеть. Цензору же в силу причин пришлось отказаться от употребления напитков, возбуждающих и спиртных напитков после отравления змеиным ядом.

Если старик прикладывается к вину, то неудивительно, что призраки ему мерещатся..

–Ну Вам лучше знать чего именно, может быть сливового вина? – предположила женщина.

Вы бы видели их!

–А Вы их видели? – тут же отреагировал цензор. – Как выглядели этих призраки?

– Этих голодных и ненасытных призраков! Их трудно не заметить! Особенно в 7-й лунный месяц непочтительные сыновья не воздают должное своим давно умершим предкам, из-за чего в ночь Голубой луны духи поднимаются из глубины недр земляных и посещают мир живых, пугая иной раз чуть ли не до смерти. Они желают крови живых и жаждут развлечений, совсем как наша молодежь, и пугают так, что сердце замирает, – безумный сторож снова рассмеялся. – Конечно, в храме безопаснее всего, буддисты и я, как верный последователь даосизма, делал все возможное, чтобы освободить голодных духов. Приносил им еду, сжигал бумажные деньги, воскуривал благовония в храме, задабривал всячески, – сторож нервно начал хвататься рукой за лицо, потрогал выбритый подбородок, под носом, проверил щеки и виски.

–Как выглядели призраки? – снова повторил цензор вопрос.

–Сколько их было?

–Синий огонь!

Сторож явно был не в себе, отвечал невпопад, эмоционально при этом жестикулируя и разбрызгивая слюной.

–Что у них было в руках?

–С серыми лицами в белых рубахах и на босу ногу.

–В какое время?

–Да, днем, средь бела дня разгуливают! Во сколько захотят, когда монахи уходят молиться.

–Как призраки передвигались?

– Каждый месяц в этот страшный день опять они опять появляются из ниоткуда. Летают здесь, не касаясь земли, перелетают через стены.