Ксения Перова - Обезглавленное древо. Книга первая. Айк

Айк подошел поближе… и почувствовал, как невидимые путы, в которых судорожно дергалось сердце, наконец ослабли.

Райст и Кари – огромные, бело-рыжие кобели – лежали на соломенной подстилке под навесом. К теплому боку каждого жалась скорченная темная фигурка. Близняшки крепко спали. На деревянном настиле двора валялись пустые миски.

«Слопали собачью еду, – подумал Айк и зажмурился на миг от стыда и облегчения. – Ну… ладно. Могло быть и хуже».

«Разве?!» – ответили ему полные укора взгляды собак.

– Могло-могло, – тихонько прошептал Айк и погладил их по головам

Хотелось пристроиться тут же, на соломе, и поспать пару часов. Но прежде надо кое-что сделать. Выпить воды, поесть, накормить собак, уложить девчонок… а там уж и отдыхать можно. Да – и Эйвор, надо дождаться его!

За брата Айк не тревожился – он мог пройти по лесу с закрытыми глазами. Но наотрез отказывался делать это без старшего и не объяснял почему. Айка сильно удивило, что Эйвор согласился проводить их новых знакомых. Видно, они ему тоже здорово понравились.

Прохладный ночной ветерок заставил поежиться. Разгоряченное тело остывало, и во влажной рубашке становилось неуютно. Айк тихонько, чтобы не разбудить сестер, поднялся на крыльцо. В передней скинул сапоги и бесшумно прошел в общую комнату.

В ней царил тот чудовищный беспорядок, какой только могут устроить трехлетние дети, хозяйничая целый день в одиночку. Айк поморщился, понимая, что просто не в состоянии сейчас убираться. Свернул налево, в кухню.

Здесь было еще хуже, чем в комнате. Айк вздохнул, взял кувшин с ягодной водой и начал жадно пить.

И вдруг замер.

Что-то изменилось. Он почувствовал это сразу, как вошел, но усталость и боль заслонили все. Что-то такое… не чужое и не враждебное – да и как бы оно проскочило мимо собак? – но тревожное.

Айк вернулся в общую комнату. Огонь зажигать не стал – он с легкостью обходился без него. Постоял, прислушиваясь. Но услышал лишь негромкий шум леса за толстыми бревенчатыми стенами.

Медленно вдохнул и выдохнул. Старое, чуть отсыревшее дерево, ветхая ткань, козьи шкуры, дым от камина. Застарелые запахи людей и пищи – родные, безопасные. Их не замечаешь, в них привычно расслабляешься и чувствуешь себя дома.

Айк снова втянул воздух носом… да, вот оно! Этот запах он не перепутал бы ни с чем и никогда в жизни.

В груди сгустилась тяжесть, сердце упало. Чтобы убедиться, Айк выскользнул в переднюю и пощупал висевшую на крюках одежду. Пальцы сразу наткнулись на тяжелую, плотную ткань знакомого плаща.

– Всемогущий! – чуть слышно простонал он. – Только не это!

Черный плащ с желтой вышивкой – перекрещенные меч и кнут – принадлежал отцу Айка, Эдварду Райни.

Что-то тяжелое шлепнулось Айку на ноги, и тонкий голосок пропищал:

– Айк, помоги! А-а-а!

– Ябеда! Вот тебе!

Ноги придавило еще сильнее, и Айк приподнял голову с подушки.

– Всемогущий, что ж такое…

В ответ – звук смачной плюхи и громкий рев. Айк с трудом сел и протер руками глаза. По ощущениям, он не проспал и десяти минут, но сквозь частый переплет окна лился яркий свет – значит, солнце уже поднялось над лесом.

Эйвор на соседней кровати пошевелился и со стоном накрыл голову подушкой.

– Тихо, тихо, – пробормотал Айк, – что случилось?

В ногах, скорчившись, точно два зверька, сидели Мэйди и Лурдес. Жесткие черные волосы торчат во все стороны, поцарапанные коленки еле прикрыты драными ночнушками. Смуглое, широкоскулое личико Лу залито слезами.

– Она… она взяла мое платье! – Мэйди захлебывалась словами от злости. – Она…

Лурдес пыталась возразить, но рыдания мешали ей выговорить хоть слово. Она обеими руками вцепилась в скрытую одеялом ногу Айка.

– А что такого-то? У вас же одинаковые платья, – зевая, поинтересовался он. – Ну хватит, Лу, не плачь!

– Не одинаковые! – прошипела Мэйди. Темные глаза ее сверкали. – Мое с бахромой, я сама сделала, а она…

– Ж…жа-а-адина! – прорыдала Лу, размазывая кулаками слезы.

Айк вздохнул и начал связывать в хвост пушистые, непокорные волосы.

Близняшкам было всего по три года, но драться они, кажется, начали еще в колыбели. Каждый день дом оглашался ревом и звуками потасовок. Коренастые, крепенькие, как грибы-боровички, сестры друг другу спуску не давали. Но Лурдес была послабее характером и чаще прибегала к Айку за защитой, чем Мэйди.

– Все, угомонитесь! – Айк зажал полой рубашки носишко сестры. – Сморкайся!

Лу высморкалась, все еще всхлипывая. Мэйди неприязненно покосилась на нее.

– Что нужно сделать, прежде чем лезть в драку? – со вздохом спросил Айк.

«Вот бы у меня появлялось по щепке всякий раз, как задаю этот вопрос. Можно было бы вообще забыть про заготовку дров. Навсегда».

– По… говорить? – неуверенно произнесла Мэйди.

– Правильно. Лу, ты спросила у сестры, можно ли взять ее платье?

Мэйди вылезла вперед. Обычно она не отличалась разговорчивостью – одно время Айк вообще думал, что она немая. Но тут, видимо, был жизненно важный вопрос.

– Да она…

– Погоди, Мэй, сестра скажет, а потом ты.

– А что она-а-а…

– Ш-ш-ш! – цыкнул Айк, и Мэйди замолчала. – Так. Ладно. Лу, еще раз – когда хочешь взять чужое, спрашивай разрешения. Мэйди, прежде чем бить, узнай, почему сестре захотелось эту вещь. Если она тебе так дорога, можно предложить что-нибудь другое. Или поменяться.

– Очень надо! – с отвращением произнесла Мэйди.

– Дура! – взвизгнула Лурдес.

Они смотрели друг на друга, как готовые сцепиться кошки.

– Моему терпению приходит конец! – нахмурился Айк, и сестры умолкли, мрачно сопя. – Я все сказал. Идите, наденьте платья. И не шумите, отец дома!

Близняшки как по команде зажали ладошками рты и мышками шмыгнули в дверь. Айк усмехнулся – с этого надо было начинать. Сестры всегда дичились отца, хотя он ни разу их пальцем не тронул. В буквальном смысле – почти не обращал на них внимания, словно не желал признавать, что они существуют.

Айк скинул ноги с кровати. Сделал движение, чтобы встать, и со стоном опустился назад. Усталость лежала на плечах, как пудовый мешок с мукой. Он чувствовал каждую ссадину и синяк, о которых вчера даже не думал.

Ночью, когда понял, что отец вернулся, тут же принялся за уборку. Растопил плиту и поставил вариться кашу. Отнес близняшек в их комнату и уложил в кровать. Вскоре пришел Эйвор. Он присоединился к Айку, но валился с ног от усталости и больше мешал, чем помогал. Айк отправил спать и его, а сам закончил убираться. Светало, так что он подоил коз, покормил собак, а потом… что было потом?