Arthur TopiKillia - Capernaum. Vol. 1

В предыдущей главе данной повести я рассказал вам немного о себе и о том, что творится в моем маленьком мирке на территории под названием «Кладбище Ветров», а в частности, в маяке Аива. Теперь я расскажу вам про весь остальной мир вокруг меня, я называю его библейским названием города «Капернаум». Связанно это с тем, что, несмотря на все чудеса, которые на земле происходят, люди всё равно умудряются не верить в того, кто эти чудеса посылает, как во времена чудес Иисуса Христа. Конечно, данное сравнение далеко не все поймут, но если прочтут Новый Завет, то всё встанет на свои места.

Для меня этот мир разрушается очень давно, и я не помню причин, почему я убежал из него, но часто мне снятся сны, которые убеждают меня, что именно из-за того, что для меня в нем просто нет места. Постоянные новости с материка по спутнику, через телевизор и в мой мозг. Даже дистанционно этот мир развращает мое сознание. Но я понимаю, что являюсь частью его, несмотря на свое отдаленное существование.

Мир вокруг жил и без моего присутствия в нем: на Ближнем Востоке так же, как и всегда, шли войны, Израиль с Палестиной делили территорию Иерусалима; США развращали остальной шар своими одобрениями однополых браков, феминистических движений и разных пород всего того, что заставляет наши нейроны создавать плохие связи. Люди тупели тоннами, загоняя себя в рамки безволия. Я и сам был привязан к интернету, потому что вел блог, но могу похвастаться, что у меня была не такая зависимость, как у них, хоть, бывало, в потоке лени я и залипал ночами в экран монитора. В России бедный народ одолевала построенная на коррупции власть и несправедливость. В Индии число людей перевалило за полтора миллиарда, а жгучая бедность рубила их с такой же скоростью, как развивался блуд в странах Европы. В Китае нашли опасный вирус, который за месяц убил больше ста тысяч человек. В Белоруссии пытались свергнуть власть, но безуспешно, потом и в Казахстане, но с теми же последствиями. В Африке было гонение на христиан: мусульмане радикальных конфессий жгли церкви, расстреливали людей. Весь мир, в принципе, был не доволен тем, что всё шло куда-то, а я, как наблюдатель из маяка, наблюдал за этим всем со стороны, пережевывая при этом попкорн. Капернаум сходил с ума и умирал от деградации, пока я отсиживался в своей башне одиночества и наблюдал рассвет нового дня с одной стороны маяка и, переходя на другую сторону, наблюдал закат человечности человека.

Утром одного из дней после я с присущим мне нежеланием переделал все дела по маяку и решил посидеть пописать в блог на верхушке башни. Я взял ноутбук, фотоаппарат и блочный лук (думал пострелять в чаек, если вдруг смогу попасть в них, и пофотографировать красоты своих владений). Пока мирская суета одолевала таких, как ты, читателей, такой, как я, писатель стрелял по чайкам, пил кофе из термоса и писал очередную окрашенную темными оттенками историю. Как вдруг на ноутбуке мне пришло напоминание, что сегодня конкурс. Я с вечными своими вагонами мыслей забыл, что сегодня я должен избрать счастливого несчастливца в рабы на маяк. Естественно, по своей жизненной позиции я пошел по пути наименьшего сопротивления и воспользовался алгоритмом случайного выбора. Все, кто поделился моей записью, имели право на получение путевки в один конец. Весь конкурс я провел в прямом эфире, участвующих в конкурсе набралось около ста человек, и из этих ста человек кто-то один откинет покрывало суеты Капернаума и на полгода поселится на Кладбище Ветров.

Долгожданное молчание, клик по клавише Enter, пару секунд на работу алгоритма – и я объявляю победителя. К моему разочарованию, это была женщина тридцати лет, она только перешла порог полной зрелости и удосужилась угодить мне в помощники. Лично я рассчитывал на дядю возраста «я тягаю мешки с песком», а не на леди, которая в сезон шторма побоится выйти сломать ноготок во двор «Аивы». Но в любом случае выбор был сделан, алгоритмом я поклялся больше не пользоваться, а разработчикам без их вины написать угрожающие их жизням письма.

Ну что же, о победительнице я мало что могу сказать сейчас: ее звали Кира, у нее были красивые темно-каштановые волосы, а на фотках в социальных сетях в глазах ее я видел отблески одиночества ровно такого же, что и в моих серо-голубых. «Ну что же, заезд через неделю», – написал я ей краткое сообщение. Она не сразу ответила, но позже написала, что рада, что проведет полгода в месте, которое видела только на фотках. Я хотел объяснить, как ей добраться, но она сказала, чтобы я не беспокоился. Я же дал ей номер телефона человека, который доставит ее с Сахалина прямиком ко мне.

Честно, она поразила меня: не каждая женщина или девушка смогла бы просто взять и покинуть дом на полгода, да еще и к незнакомцу подселиться. Не знаю, может, у ней был какой-то план, может, хайпануть, проснуться знаменитостью, мол, я пожила полгода с психом, который даже миру и вещам дает свое название, плюс один на один, посмотрите на меня, что мне пришлось пройти. Конечно же, это были мои домыслы. Я не знал, что она может думать, и не знал, что от нее можно ждать. А мысли эти лезли в голову ко мне, скорее всего, из-за боязни неведомого, ведь со мной никто не жил до нее. Я вечно один. А тут бац— на полгода вместе. Позже я подумал, что со своей стороны она тоже чувствует опасения. И честно, после этой мысли мне стало проще воспринимать то, что со мной кто-то будет делить жилплощадь. Но у меня была неделя, чтобы привыкнуть к этой мысли.

На следующий день я понял, что нужно создать из башни обитель без всяких приливов информации из внешнего мира. Я решился отключить спутниковое TV на время ее пребывания здесь и оставить только интернет. Я разместил старую кровать неподалеку от своей и застелил ее чистым бельем, перед этим, конечно же, вытряс каждую пылинку из ее сыростью пропахших покрытий. Запер каждую дверцу шкафа со своей писаниной на замок и был спокоен. Убрал телевизор в сухой склад компании и закрыл дверь.

В сезон шторма отгрузки товаров могли сбиваться. Как-то было время, что я сидел четыре месяца и ждал, когда же придет судно, а из-за плохой погоды тут часто и спутниковый телефон был неактуален, слава Богу, рыба и грибы спасали меня в тот год. Но с этих времен прошло лет девять, и я не рассчитывал на повторение истории. По странным обстоятельствам память моей жизни как раз и начиналась с тех ужасных дней. Что сказать о Кире на время отгрузок и погрузок? Я придумал прятать Ее в комнате, тем более сотрудники компании никогда не поднимались в башню, они обходились кофе в столовой.

Ну да, как я вспоминаю тот мрачный год: на Кладбище Ветров закончил свое разрушительное шествие не один ураган. Помню ветер в тот год поднимал волны почти до моей кельи, из окна я видел только тьму и слышал только грохот, разбивающий о скалы рыбу, возможно, лодки, а может, и людей, заблудившихся в море в этот темный период. Света маяка не хватало, чтобы прорвать закрома той темной гущи. А крики чаек я не слышал месяцами. Это место погибало в это время и, как весна наступала на порог, снова возрождалось из тьмы, как цветок подснежника из недр черной грязи.