Дмитрий Котенко - Дериват

Бэа для пущей уверенности в исправности провода, протянутого в форме извилистого протока вдоль дикого луга, потеребила толстую изоляцию шнура:

– Все впорядке, Дуэ. Смотрите там в оба – нам назад же надо на чем-то лететь.

– Однозначно, Бэа.

Было видно, как капрал шел вдоль кабеля. Еще пару шагов, и можно было увидеть, как его силуэт растворяется в горизонте безжизненной серой палитры пораженной зоны – однако Бэа уже давно стояла спиной к романтизированному уходу Дуэ в закат. Девушка пристально изучала озадаченную мину Спри, когда профиль его соответствующе обращенного лица выдал признаки смятения.

Два десантника уже готовы были нырнуть в неизведанное. Ханаомэ Кид подошла ко Спри:

– Боже, что это?

– Судя по скелетному составу, человек.

Перед ошарашенными лицами двух молодых людей лежал постепенно утопающий в почве скелет. Когда-то стиранный в белоснежную гладь хлопок изъела сырость и грызуны. У трупа отсутствовала рука: скорее всего, бедняга потерял ее перед смертью.

Спри кивнул в сторону стены, чтобы Бэа ужаснулась от еще более пугающего зрелища. Запекшейся на протяжении столетий кровью надпись на покинувшем языке растеклась по стене близ петель двери. Ее формулировка была четка и устрашающе безотзывна.

– Не входить. Карантин, – глаза Ханаомэ Кид повторно бегали по убогим кровавым буквам: раз за разом девушка пыталась найти в словах что-то скрытое, но безуспешно.

– Эти простые слова покинувшего языка мне известны, – выровнялся с Ханаомэ Кид Спри.

– И мы войдем через открытый по какой-то причине проход к оберегаемому грифом карантинного статуса месту?

– Конечно, позади нас только города-призраки с их пустыми домами. Пойдем. Радиации, по крайней мере там нет.

– А шлем ты все равно взял, – кинула бровями девушка на висящий у баллистической куртки буси-до защитный колпак.

– Это так… чтобы отбиваться, – ужимка губ Крео придала девушке дополнительный импульс воодушевленности.

Трое, включая Спри, шагнули в шлюзовое отверстие, в котором коридоры, уже казалось, не выступали в роли речевых проводников, а были легкими, через них подземное существо пропускало воздух – оно не нашептывало ветром, оно им дышало.

Бэа, перед тем как занести ногу за проем стальных дверей, напоследок всмотрелась в нервно шатающйся вихревыми гуляниями бурьян: что-то скрывалось за ним, что-то жаждало застать путников врасплох и хищнически выжидало. Ханаомэ Кид лишь сильнее вжалась в рукоять Арджауи шестьдесят четыре и нырнула в кромешную темноту висцеральных сводов.

***

Звук от волочащегося кабеля с каждым отмеренным от катушки мотком укреплял в головах исследователей ощущение контроля за осваиваемыми пространствами.

Небольшие рекреации, чередующиеся с изолированными стеклами лабораторными зонами, запоминались своим нетронутым видом: за столетия не потерявшие лоска уютные диваны либо кольцом располагались вокруг куба с устарелыми жидкокристаллическими панелями на каждой грани, либо линейкой смирно стояли напротив настенного полотна под проектор.

В отличие от рекреационных зон, сделанных на всем протяжении коридора под места внеурочного отдыха, отделенные стеклопакетом от тоннельной артерии кабинеты вызывали покалывающие подозрения: по ту сторону строевым порядком марширующих пехотинцев протянулись ряды одноместных парт со стульями. Иные помещения, не относящиеся к лекторской вотчине, так же прибывали в необъяснимом вакууме: лаборатории будто существовали вне течений времени, настолько каждый монитор, рабочий стол или кресло представлялись намертво обездвиженными – лишь Колыбель Ньютона плевать хотела на местные законы квантовой механики и демонстративно пускала импульс по играющим друг с другом металлическим шарикам. Стороннему наблюдателю могло стать не по себе каждый раз, когда мерцающий от замыкания свет скрывал летаргических сон парт и через неровные промежутки вновь озарял их на какие-то жалкие секунды; Спри так и ждал, как ни с того ни с сего пустые стулья после краткосрочного затмения окажутся занятыми живыми людьми, лишенными лиц. Но сколько бы раз после очередного замыкания свет ни озарял помещение, насмешливые спинки стула продолжали в сговоре с воображением буси-до дразнить его: стулья так и оставались пустыми. «Пять Би» – табличка была прибита рядом с дверью.

Может, если встать по ту сторону стекла, вдруг представил Крео, и уставиться на него, то в отражении, за спиной смотрящего, проявятся прилежно сидящие души мертвецов?

Что-то все же скрывалось за этими окнами. Что-то, о чем Спри никак не мог догадаться. Стекла как будто пытались до него достучаться, однако он не понимал их язык.

– Ты что встал там? Увидел свой школьный класс? – Ханаомэ Кид не отводя фонарь от неисследованного дальше участка, повернулась к фантазирующему туристу.

– Да, так, – мужчина продолжал таращиться на очередную изолированную лабораторию, чтобы ухватиться в зримом пространстве хоть за какую-нибудь зацепку и уйти от ответа, – интересная побрякушка на глаза попалась, качельки Ньютона.

– Что? – Иронично переспросила девушка.

– Ну такой маятник, названный в честь Ньютона. Ученый с высунутым языком, как у собаки, разворошенными волосами и причудливым взглядом, – Спри чуть было не стал в манере циркача показывать на себе свисший язык, пока не поймал себя на мысли, что, возможно, путает ученого с другим, не менее значимым, гением. – Или я ошибаюсь.

– Нет, не слышала ни о каком Нью-Тауне, – с прежней простотой в речи, словно она сейчас не находилась посреди неизвестного памятника давнишней эпохи, сказала Бэа. – Знаю Нью-Полис, там сейчас застраиваются крупнейшие казино. Тот, что рядом с Разлом-Сити.

Последний мучающий Крео Спри вопрос касался не измерения общественно полезного эффекта от возводимых пирамид казино в пустыне северо-западной агломерации, а электричества – оно продолжало поступать тщедушными нервными импульсами в медные жилы, скрытые под обивкой кабинетов. Может, солнечные батареи где-то наверху – первое, что пришло в голову Спри, но тут же им и было отсеяно из-за постоянно заволоченного тучами неба. Возможно, та штука из сферической камеры, воспроизводящая сама в себе энергию, питает каждый уголок комплекса? К сожалению, ни одна из догадок светлого ума Спри не помогла сгенерировать электроэнергетическим сетям коридора даже жалкого ватта. Протянутый до самого центра комплекса, со сферическим монолитом по середине, путь изредка освещался шаровыми молниями дышащего на ладан освещения из сопряженных кабинетов.

Короткие вспышки ламп откидывали на стену зловещие тени идущих по проходу членов группы, создавая видимость преследования доппельгангерами своих живых оригиналов.