Антон Крестовский - Иден Мортис

Но это еще не конец, еще не победа!

Рыжая разбежалась, подпрыгнула и приземлилась Сергею на голову. Только правая нога соскользнула и ударила прямо в горло амбала. Сонька не смогла удержать равновесие и упала, расцарапав об пол левую часть лица.

Добрынин пытался хватануть хоть чутка воздуха. Но безуспешно – кадык сломан и перекрыл дыхательные пути. Ни вдохнуть, ни закричать.

Теперь он долго не протянет. Это уже почти победа.

Но не успела эта мысль промелькнуть в голове Соньки, как сильные лапищи ухватили ее правую ступню. Следом нестерпимая боль, от которой рыжая заорала во все горло. Добрынин со всей силой резко развернул ее ступню. Похоже, что перелом.

Сергей не остановился и продолжил дальше выкручивать ее ступню под неестественным углом.

Сквозь чудовищную боль и слезы Сонька продолжила бороться. Изо всех сил она стала бить левой ногой по голове амбала. А его железная хватка и не думала ослабевать. Удар за ударом, снова и снова. Крики и слезы Соньки смешались с ревом раззадоренной зрелищем толпы.

Хватка гиганта ослабела. Освободив поврежденную ногу, Рыжая развернулась и стала изо всех сил бить правым кулаком в лицо ненавистного противника.

Спустя огромное количество ударов, Сонька просто выбилась из сил. Она жадно хватала воздух. И даже не заметила, что гигант уже давно перестал сопротивляться. Он задохнулся, пока рыжая бестия яростно наносила удар за ударом.

Сонька потеряла сознание от нестерпимой боли.

Но победила.

***

Бруттманн Алес Линдонович никогда не понимал, как и когда к нему прицепилось прозвище Фагундас. Он слышал, что на каком-то языке это означает – «уважаемый», но эти знания погибли вместе со старым миром. С новым именем Фагундас получил и массу новых профессий, одной из которых была должность счетовода в подпольном «Колизее».

«Конторская крыса»…

«Калькулятор для толстосумов»…

И еще много нелестных прозвищ получил старый Фагундас, пока старательно работал с вверенными ему бумагами и расчетами.

И он ненавидел бумажную работу больше всего на свете. Его тошнило от бессмысленно раздутой бюрократии старого мира и за это судьба, скорчив ехидную мину, заставила Фагундаса, даже на руинах цивилизации, заниматься ненавистной бумажной волокитой.

Однако, каждый раз в очередном порыве гнева, собираясь сжечь всю опостылевшую бесполезную макулатуру, Фагундас вспоминал о всех тяготах, что ему пришлось пройти за стенами. Не сказать, чтобы тут было сильно лучше, но по крайней мере, исключалась возможность того, что залетный одержимый отрежет тебе голову.

Фагундас положил Рыжую прямо на свой разваливающийся стол, предварительно, не без удовольствия, скинув все бумаги прямо на пол. Хотя, он мог бы просто плюнуть и оставить ее на холодном бетонном полу, как всегда и поступал, но этот случай был другой.

Он искренне восхищался юной рыжей воительницей, пробивающей себе путь через любые преграды. Ни постоянные драки, ни тяжелейшая работа, ничто не смогло ее сломить, не смогло заставить сдаться. Старый Фагундас множество раз видел, как совсем молодые девушки продают свое тело за еду, соглашаются на самые мерзкие извращения, буквально готовы продаться в рабство ради возможности еще хотя бы один день влачить свое жалкое и мучительное существование. Не счесть, сколько таких вместо корки хлеба получили пулю в лоб. Но она другая, только к ней он позволял себе относиться так уважительно.

А еще… если бы его Алиса была жива, то была бы такого же возраста.

Наплыв горьких воспоминаний прервали стоны Соньки. Девушка пришла в себя и невидящим взором осматривала комнату, пытаясь сообразить, где же она находится.

– Знаешь, везет только новичкам и дуракам. Только вот в драках ты точно не новичок, так что выбор невелик. – ехидно подметил Фагундас.

– Я… победила?

– Угу. Только вот спешить с поздравлениями не буду. Главный чемпион мертв, а спонсоры, которые разбогатели на нем, наверняка очень недовольны.

– Ну и что?

– Ну и все. Скоро они будут здесь. И ты, либо будешь нанята, либо умрешь. Третьего не дано, они точно не оставят это без внимания.

Сонька поежилась, меньше всего сейчас ей хотелось встречи с местными толстосумами и их наемниками.

– Я уйду за стены.

– Думаешь, эти буржуи тебя там не достанут? Наивно.

– Ой, если не они меня достанут, то чистильщики!

Сонька попыталась встать, но правую ногу тут же пронзила сильная боль. Она едва не грохнулась на пол, но вовремя подоспевший Фагундас удержал ее и усадил назад на стол.

– Подытожим. Ты настроила против себя самых влиятельных буржуев Кургана, умудрилась перейти дорогу чистильщикам. Еще неизвестно, кто из них хуже, так ты еще и повредила ногу. И после ты собираешься на самоубийственное турне за стены. Скажи, как ты вообще смогла дожить до этого момента?

– Если ты сейчас же не закончишь плеваться желчью, то я и тебе глаз на ж…

– А вот тут тормозни, подруга! Я тут единственный, кто может помочь тебе.

– Ну так помогай, почетный бюрократ! Все ставки на Добрынина теперь мои. И я соберу из них снаряжение и свалю отсюда, так что меньше трепись и быстрее выворачивай карманы!

Фагундас лишь тяжело вздохнул и присел на стол рядом с рыжей.

– Было б все так просто…

Негодованию Соньки не было предела.

– Чего ты несешь? Ты же главный! Просто пойдем на склад и заберем мое вознаграждение.

– Все что лежит на складе – не твое. И даже не мое. Или ты и правда думаешь, что эти жлобы вот так просто расстанутся со своим добром?

Старый Фагундас поднялся и стал расхаживать по каморке, убрав руки за спину. Вид у него был крайне сосредоточенный. Он стал рассуждать вслух.

– Как только бой закончился, толстосумы тут же приказали своим головорезам оцепить склад и никого туда не пускать. Даже я теперь тоже в опале, так как позволил этому поединку случиться. Они теперь думают, как бы мне за это счет побольше выставить. И сейчас они просто ждут моего шага.

Сонька молча слушала его размышления. Ей было нечего добавить, умные мысли отказывались приходить в голову, да и в стратегии и планировании она была не сильна, предпочитая действовать по обстановке.

– Что ж. Думаю, нас убьют. – подвел итог своим размышлениям Фагундас.

– А вот хрена лысого! Я здесь не чтоб сдохнуть! Я получу то, что заработала своей кровью и потом, и ни один гребанный денежный мешок меня не остановит! – воскликнула Сонька.

Она вскочила, будто забыв о поврежденной ноге, и начала обильно осыпать толстосумов самыми крепкими словами и страшными проклятиями.

Фагундас не разделял ее боевого настроя, однако, он уже понял, что теперь у них все равно нет выбора. «Убей или умри». Хотя, в их случае это больше похоже на «сдохни или умри».