Даниил Никулин - Цена победы. Книга вторая

«Эх, вынес бы его кто-нибудь…» – с надеждой подумал Рома; завершая второй круг гонки, он на мгновенье обернулся.

Карт под номером 44 по-прежнему ехал прямо за ним. На третьем круге Рома почувствовал сзади легкий толчок, потом еще один… так-так, похоже чемпион заскучал, раз решил потолкаться…

Да только его этим не напугаешь, в прокате таких толкачей он видал-перевидал!

«Ну, подожди, урод, сейчас я тебе тоже покажу кое-что! – прошептал Рома, и его губы сжались в злобной гримасе. – Надоел ты мне, ох, надоел…»

– Четвертый день смотрю и удивляюсь, – бросил Иван своему знакомому, внимательно наблюдая за происходящим на трассе, – он как будто тут родился…

Тот в знак согласия кивнул. Внимание почти всех зрителей – а механики сейчас тоже были в некотором роде зрителями – занимала дуэль именно этих двух пилотов, а некоторые с нетерпением ожидали развязки, понимая – без жертв их сражение не завершится.

Пелетон из двадцати шести гонщиков окончательно разбился на группы по два-три человека; раз в несколько секунд эти группы проносились мимо трибуны механиков и уходили наверх, к прямой старт-финиш. Механики по привычке провожали глазами своих подопечных и тут же переключали внимание на отчаянную борьбу Макса и Ромы за какую-то жалкую тринадцатую позицию.

Однако для двух принципиальных соперников схватка являлась чрезвычайно важной: Рома собирался сделать все возможное, чтобы публично унизить многократного чемпиона, который на глазах у всех проиграет зеленому новичку; а Макс, еще до старта оставив надежду выиграть эту по большому счету мало что значащую гонку, твердо решил наказать «придурка» за его проделки в первом финальном заезде.

Ну и за Курск, конечно, тоже – за все в жизни надо платить, а таким, как этот, тариф двойной… осталось только выбрать подходящий момент, чтобы уже наверняка.

А пока мы с тобой продолжим толкаться…

К четвертому кругу гонки толчки эти достали Рому окончательно. Понимая, что от преследователя ему не оторваться, он решил применить против Макса прием, который не раз использовал в клубных соревнованиях. Они находились в самой дальней части трассы, и затяжной правый поворот отлично подходил для задуманного.

«Ну, держись, урод…» – перед входом в поворот Рома резко нажал педаль тормоза, рассчитывая, что не ожидающий подобного маневра Макс уткнется в его задний бампер и потеряет скорость, а сам он, наоборот – получит дополнительное ускорение и сможет оторваться от преследователя.

Но Макс разгадал его действия и к недозволенному приему оказался готов: прицепившись к заднему бамперу карта под номером 73, он до ограничителя утопил педаль газа и начал выдавливать соперника за пределы трассы. Не ожидавший подобного развития событий, Рома едва сумел удержаться на трассе, и Макс немедленно этим воспользовался и провел обгон; теперь он двигался впереди Ромы, оторвавшись от последнего на несколько метров.

– Вань, это ведь твой, семьдесят третий? – раздался резкий баритон Кирилла Карпушина, механика Макса по прозвищу Краб – низкорослого краснолицего парня без определенного возраста, обладателя небольших выпученных глаз, толстого носа и несоразмерно больших рук. – Он у тебя что, дурак совсем?

– Еще неизвестно, кто здесь дурак… – ответил Иван, не любивший Краба за чрезмерные понты.

– Ну-ну… – усмехнулся Краб, сверкнув ослепительно белыми зубами. – А мы тут как раз ставки делаем, кто же первым среди ка-эфов по-взрослому уберется… И все в один голос говорят, что твой… Участвуешь, Вань?

Иван резанул Краба презрительным взглядом и продолжил наблюдать за происходящим на трассе. Где-то там, на восьмом месте, уверенно ехал Семенов, но о своем главном подопечном Иван сейчас не беспокоился: сосредоточив все свое внимание на Роме, он удивился, как быстро тому удалось отыграть потерянные метры и снова вплотную приблизиться к Максу.

Соперники в очередной раз промчались мимо трибуны механиков, ушли вверх, и до завершения четвертого круга этой гонки им предстояло пройти две коротких прямых и два левых поворота, после чего начиналась длинная прямая, параллельно с которой находилась главная трибуна.

«Что-то здесь не так…» – размышлял Иван. Пока он раздумывал, чем могла быть вызвана внезапная потеря скорости у московского чемпиона, оба пилота вышли на длинную стартовую прямую. Увидав, что Макс, слегка сместившись вправо, начал чуть ли не демонстративно пропускать соперника вперед, Иван тут же понял, какую жестокую подлянку тот задумал.

«Только не лезь на внешнюю сторону…» – мысленно воззвал он к Роме.

Но было уже поздно: увидав, что Макс замедляется, Рома решил, что сопернику не хватает скорости; сместившись влево, он уверенно пошел на обгон по внешней стороне прямой, и через секунду его карт уже сравнялся с машиной Макса.

Большего при всем желании добиться не удалось – Макс снова поехал быстро, находясь при этом в позиции более выгодной для входа в правый поворот, чем его соперник.

«Если не обогнать сейчас, – понял Рома, – придется тормозить, терять скорость, а за последний круг к ним приблизились еще несколько машин, и как бы вообще не стать тут гарниром…»

Нет, тормозить уже поздно. Надо успеть вырваться вперед на полкорпуса – тогда обгон состоялся, и тормозить придется уже Максу.

«Давай, давай, давай…» – скороговоркой повторял Рома, и вот он уже впереди на передний обтекатель, еще немного, еще чуть-чуть… Уже почти полкорпуса, ну, давай, урод, пропускай уже меня!

А затем произошло именно то, о чем подумал Иван: Макс, внимательно следящий, чтобы Рома не продвинулся дальше, чем это необходимо, неожиданно ускорился и сместился в центр прямой. Рома, ни разу до этого в подобную ситуацию не попадавший, растерялся и правым передним колесом наехал на карт Макса. Оторвавшись от асфальта остальными тремя колесами, он взмыл в воздух и вместе с машиной полетел в сторону сетчатого металлического забора.

– Идиот, – простонал Иван.

– Первые «уши» сезона, – радостно хохотнул Краб. – Мои поздравления, Вань… Кто его в гонки-то пустил?

– Да пошел ты… – бросил ему Иван, надеясь разглядеть в поднявшейся пыли целого и невредимого Рому, но первый послестартовый поворот находился несколько выше, чем расположенная в низине трибуна механиков – узнать о последствиях аварии было физически невозможно. «Ладно, после разберемся…» – плюнул он, переключая внимание на промчавшегося мимо Семенова – рыжий улучшил позицию и теперь ехал на седьмом месте.

Оправившись от шока, Рома обнаружил себя валяющимся на куске мешковины – траву посеяли совсем недавно, и вырасти как следует она не успела; по всему периметру трассы, там и тут, виднелись земляные проплешины, заботливо укрытые грубой коричневой тканью: необходимая мера, чтобы после порывов ветра картодром не превращался в пылевой каток.