Десмонд Бэгли - Письмо Виверо

Я проигнорировал его.

— Почему об этом ничего не знает широкая общественность? — спросил я Фаллона. — То, что правительство практикует рабский труд и целый народ почти полностью исчез с лица земли, несомненно должно обратить на себя внимание.

Фаллон постучал своей трубкой по ножке стола.

— Африку часто называют Черным Континентом, — сказал он. — Но в Центральной и Южной Америке некоторые области и уголки тоже являются достаточно темными. Ваш популярный журналист, сидящий в своем офисе в Лондоне или Нью-Йорке, имеет очень ограниченный кругозор; он не способен видеть так далеко и не может покинуть свой офис.

Он убрал свою трубку в карман.

— Но я скажу вам еще кое-что. Главной проблемой в Кинтана Роо являются не индейцы или чиклерос, это всего лишь люди, а вы всегда можете найти способ поладить с людьми. — Он протянул руку в указующем жесте. — Вот в чем проблема.

Я посмотрел туда, куда он показывал, и не увидел ничего необычного — просто стена деревьев с другой стороны взлетной полосы.

— Все еще не понимаете? — спросил он и повернулся к Рудетски, — Насколько тяжелую работу вам пришлось проделать, при расчистке полосы?

— Это был адский труд, — сказал Рудетски. — Я работал в дождевом лесу и раньше — во время войны я служил в инженерных войсках, но здесь просто что-то невообразимое.

— Точно, — спокойно согласился Фаллон. — Вы знаете, как туземцы классифицируют здешний лес? Они говорят: это двадцатифутовый лес, или десятифутовый лес, или четырехфутовый лес. В четырехфутовом лесу начинаешь себя чувствовать достаточно скверно — видимость там ограничена четырьмя футами в любом направлении, но это еще не самое худшее. Добавьте сюда еще болезни, змей, недостаток воды, и вы поймете, почему чиклерос — одни из самых опасных людей в мире — те, которые выживают.

Лес будет нашим главным врагом в Кинтана Роо, и мы должны его победить, чтобы найти Уашуанок.

Мы прибыли в Лагерь-Два на следующий день, совершив путешествие на вертолете, который летел сравнительно медленно и не слишком высоко. Я смотрел вниз на зеленое море, разлившееся у меня под ногами, вернувшись мысленно к разговору, который у меня состоялся с Патом Харрисом насчет Джека Гатта и нашей возможной встречи в Кинтана Роо.

До сих пор я представлял себе, что меня ждет какое-то подобие Эппингского леса, только больших размеров, и определенно не думал, что все будет так плохо.

Фаллон объяснил необычную густоту джунглей в Кинтана Роо достаточно просто. Он сказал:

— Я говорю вам, что причиной, по которой на Юкатане нет месторождений золота, является геология этого района — весь полуостров покрыт мощным слоем известняков. Она же объясняет и то, почему лес здесь гуще, чем где бы то ни было.

— Мне это не объясняет ничего, — признался я. — Может быть, в силу моей необыкновенной тупости.

— Нет, вы просто не обладаете необходимыми знаниями, — сказал он. — Дожди здесь бывают достаточно сильные, но атмосферные осадки быстро уходят в землю сквозь многочисленные трещины в известняке. Таким образом, под Юкатаном существует огромный резервуар пресной воды, но в то же время ощущается ее недостаток из-за отсутствия рек. Вода находится близко к поверхности; на побережье вы можете вырыть ямку на пляже в трех футах от моря, и у вас будет пресная вода. Во внутренних областях своды карстовых резервуаров иногда обрушиваются, открывая доступ к подземной воде, — это и есть сеноты. Но главное здесь то, что деревья всегда имеют доступ к воде через корневую систему. В любом другом дождевом лесу, например в Конго, большая часть воды дренируется реками. В Кинтана Роо она постоянно доступна для деревьев, и у них здесь все условия для роста.

Я смотрел вниз на джунгли, размышляя над тем, какой это лес, двадцатифутовый или четырехфутовый. В любом случае я не мог разглядеть землю, хотя мы находились на высоте менее пятисот футов. Если у Джека Гатта есть хоть капля здравого смысла, он никогда не появится поблизости от Кинтана Роо.

Лагерь-Два был устроен значительно проще, чем Лагерь-Один. Здесь имелся грубо сколоченный ангар для вертолета — строение без стен, напоминающее голландский амбар, столовая — кают-компания, складское помещение для снаряжения и четыре домика для жилья. Все домики были собраны из готовых частей, которые доставили сюда на вертолете. Несмотря на грубую простоту лагеря, недостатка комфорта тем не менее не ощущалось; каждый домик был снабжен кондиционером и набитым пивом холодильником. Фаллон не считал, что трудности необходимы, если их можно избежать.

Кроме нас четверых, здесь также находился повар, его помощник, который занимался ведением хозяйства, и пилот вертолета. Что он мог тут делать, кроме как перевозить нас из лагеря в лагерь, я не знал; при поисках Уашуанока вертолет, на мой взгляд, был совершенно бесполезен.

Со всех сторон лагерь окружал лес, зеленый и с виду совершенно непроницаемый. Я подошел к краю прогалины и постарался оценить его по рейтингу, предложенному Фаллоном. На мой взгляд, это был пятнадцатифутовый лес — достаточно редкие заросли по местным стандартам. Высокие деревья, расталкивая друг друга, вели отчаянную борьбу за свет, и их стволы оплетало и душило бесчисленное множество различных растений-паразитов. И кроме чисто человеческих звуков, доносившихся из лагеря, кругом царила мертвая тишина.

Я повернулся и обнаружил, что рядом со мной стоит Кэтрин.

— Просто изучаю врага, — сказал я. — Ты была когда-нибудь здесь раньше — в Кинтана Роо, я имею ввиду?

— Нет, — ответила она. — Только не здесь. Я была на раскопках с Полем в Кампече и Гватемале. Ничего подобного я раньше не видела.

— Так же как и я. Я жил спокойной жизнью. Если бы Фаллон потрудился объяснить истинное положение дел, как он это сделал в Лагере-Один, еще в Англии, то сомневаюсь, что я вообще оказался бы здесь. Если тут что-то и есть, это все равно будет охота за дикими гусями.

— Я думаю, ты недооцениваешь Фаллона… и Поля, — сказала она. — Думаешь, мы не сможем найти Уашуанок?

Я показал пальцем на зеленую стену.

— В этом? Сомневаюсь, что я смог бы найти здесь Эйфелеву башню, если бы кто-то ее сюда спрятал.

— Это просто потому, что ты не знаешь, как смотреть и где смотреть, — объяснила она. — Но Поль и Фаллон профессионалы, они делали такую работу и раньше.

— Да, в каждой профессии есть свои хитрости, — согласился я. — И в моей собственной их существует множество, но, правда, я не вижу, что здесь делать счетоводу. Я чувствую себя как готтентот на великосветском приеме. — Я посмотрел на зеленые заросли. — Как говорится, за деревьями не видно леса, — мне интересно, как наши эксперты намерены тут действовать.