Данимира То - Тринадцатый свиток. Том 3

Ропса была вонючим и грязным чудовищем, и проживала в генсаду. Характер у неё был беспардонный. Если ей не понравится чей-то взгляд, то ропса плюнет в посетителя зелёной слизью и всегда попадает. Родители показывали малышне на ропсу и говорили, что она невоспитанная и грубая, а мальчишки обожали дразнить её и уворачиваться от плевков.

На этот раз защитного экрана у Задаваки не было, поэтому фразу она уловила, и через секунду метая молнии из синих глаз и уперев руки в бока, она вылезла из флайка и решительно направилась к Ёське.

– Что ты сказала?! – протранслировала она.

– Я сказала, что надо людей уважать! – сказала Ёська вслух. – Из-за тебя мы должны пробираться сквозь голограмму, а нам это не нравится! – её симфо-платье покрылось грозовыми тучами и по нему пробежали молнии.

– Я всегда что хочу, то и делаю! – отвечала красавица, презрительно оттопырив губу. – А если тебе не нравится – паркуй своё, хм, страшилище, подальше от нормальных людей. И вообще, если думаете, что если Има вашу голограмму поставил рядом с собой, то уже вам управы нет? – этот камень был в огород Туси, и Задавака посмотрела на неё злобно прищурившись, видимо не в силах пережить чужой успех.

Тут её одежда покрылась бурыми пятнами и бородавками, – это Туся заставила её симфо-платье принять расцветку ропсы. Ёська громко захохотала. Эта Задавака, была неприятная и злобная особа. И она доказала это внезапно прыгнув на Тусю, как на самую маленькую и вцепилась ей в волосы. Туся не заставила себя ждать и сделала то же самое.

– Отпусти малышку! – взревела Ёська и стала оттаскивать от Туси Задаваку, но та, освободив одну руку, схватила её за косу и с силой дёрнула.

Вся эта сцена происходила под прикрытием каравеллы, но в пылу боя они продвинулись очень близко к Задавакиному флайку и нечаянно отключили голограмму и все, кто был вокруг, увидели трио, вцепившееся друг другу в волосы.

– Ай-яй-яй, девочки! Как вам не стыдно! – раздался рядом чей-то мягкий голос и драчуньи замерли, не разгибаясь, и повернули в сторону голоса красные лица с вытаращенными глазами.

Симфо-платья Задаваки и Ёськи запульсировали и потухли, слившись с окружающей средой, одна Туся в своём красном платье была у всех на виду. Возле них стоял Има Родос и улыбался. Все с трудом разжали пальцы, причём у Туси в руке остался изрядный клок золотистых волос, и у Ёськи тоже.

– Они меня обозвали ропсой! – жалобно захныкала девчонка.

– А она нам своей каравеллой всю дорогу загородила! – ответила Ёська, переплетая косу заново и успокаивая родителей, которые снова всполошились из-за её адреналина.

– Вы такие милые и нежные девочки, и вдруг так некрасиво поступаете и пример нехороший малышам подаёте. А голограмму лучше в полёте разворачивать, чтобы другим не мешать. Вот, как я, например! – и Има, запрыгнув в свой новый флайк, взлетел. И только вверху развернул голограмму своего черного ворона.

Все замахали ему вслед, закричали, захлопали. Задавака же, сев в свой флайк, назло развернула каравеллу ещё на площадке, и только после этого взлетела.

«Вы ещё пожалеете!» – протранслировала она подружкам.

А Туся с Ёськой уставились друг на друга, так как им в головы пришла одна и та же мысль.

Миловидная способна воспринимать и рисовать их будущее!

– Бабушка, почему ты показала мне Миловидную? – спросила Туся, устраиваясь в сети.

– Я думала, что ты уже догадалась, – ответила та, и подложив руку под щёку, посмотрела на внучку.

– Она – это я. Ты это хотела сказать?

– Ну, допустим это тоже, а что ещё?

– Я… не знаю.

– Покажи-ка мне свою работу, – бабушка протянула Тусе пластинку и та, с затаённой гордостью и трепетом развернула перед взором своего строгого учителя комнату спящей в постели Миловидной.

Опять она попадала с бабушкой на ту же сцену! Туся достала альбом и взглянула на последний рисунок девочки. Там была нарисована какая-то плюшевая собачка с бантиком.

Туся покинула визи, когда вошла мама Миловидной, вернувшаяся из аптеки.

– Молодчина! Ты сумела сделать это сама! Я тобой горжусь, – бабушка крепко поцеловала Тусю в щёку.

– Не совсем сама, мне Ёська помогала, а потом уж я сама. Только я не понимаю, зачем ты дала мне это задание. И что я должна буду узнать ещё?

– Я не могу тебе этого сказать, ты должна будешь додуматься до всего своей головой, и не раньше, чем будешь к этому готова. А теперь – спать!

На следующий день Туся предприняла попытку просмотреть жизнь Миловидной, с целью отыскать там ответы на мучившие её вопросы. «Зачем бабушка заставила её сконцентрировать внимание на Миловидной и что она должна будет сделать с линией спирали, на которой стояла, и будучи Миловидной и до неё и теперь?»

Туся знала, что человек проходит множество воплощений, за которые открывает в себе заложенные Богом способности. Здесь была некая лотерея, в которой ты не должен был стереть один защитный слой раньше другого, иначе будет трудно адаптироваться к жизни.

Представим себе, что первые люди, носящие шкуры и копающие землю палками-копалками, заимеют новейший звёздный корабль. Они им просто не смогут воспользоваться, разве что оторвут какую-нибудь деталь, чтобы копать было удобнее. Или, в средние века, получили бы в руки оружие, способное уничтожить целые города и страны.

Наверно в живых бы на Земле уже никого не осталось.

Как наука и техника развивается постепенно, с открытием ранее неизвестных законов мира, которые учёные не создали сами, но открыли, так и человек открывает в себе новые и новые грани, которые в нём были, но оставались втуне, до поры до времени. А когда человек засияет, как бриллиант, то наступит время воспользоваться всеми своими свойствами. И как бриллиант, подвергается насильственной обработке, чтобы из невзрачного и бесформенного куска стать драгоценностью, так и человека шлифует жизнь. Беспощадно шлифует. Безжалостно.

Конечно, жизнь знает, что за всеми этими слезами, неприятностями, ударами судьбы, трагедиями и болезнями, последует появление нового человека, который совсем не похож на того, что первый раз появился на лице земли.

Но…

Иногда давление настолько велико, что даже алмаз рассыпается в прах.

Иногда начинающая свой путь душа получает такие удары, что, сжавшись в комок от страха, перед безжалостным миром, так и продолжает воплощаться, строя свою жизнь на фундаменте того же страха, а куда может привести страх – мы уже знаем.

Так недолго и душу загубить. Или бесконечно замедлить её движение вверх.

Разумеется, у творческих сил вселенной хватает материала на новые попытки, но только уникальный рисунок души никогда не повторяется и смерть одной такой частицы подобна смерти целой вселенной. Погибшему же потенциалу от этого не легче.