Яна Кроваль - Беглянка

Я повернулась обратно, но на поле боя ничего не поменялось. Тела мужчин были всё так же покрыты мелкими капельками пота, сверкавшими в лучах восходящего солнца, светлое небо всё так же продолжали прорезать чёрные росчерки, а оборона всё так же не пересекалась с нападением.

И именно в этот момент, примерно на пятой минуте дуэли, ситуация наконец сдвинулась с мёртвой точки – Гинен ловко провёл серию частично ложных выпадов, подставивших хрупкую шею Инквизитора прямо под удар кнута.

Испугавшись, я рефлекторно зажмурилась, а следом послышался сочный звук вгрызающегося в плоть пластика. Однако на этом дуэль не закончилась. Почти сразу напряжённую тишину взорвал уже ставший привычным свист очередного холостого замаха. А затем ещё один. И снова, и ещё… Бой явно продолжался.

Облегчённо выдохнув, я осторожно приоткрыла правый глаз, на всякий случай приготовившись увидеть на месте Лауля бесформенную груду мяса… Но все предосторожности оказались излишни.

Инквизитор как ни в чём не бывало стоял на ногах, двигаясь с прежним проворством, и лишь слегка берёг левое плечо. Но не успела я порадоваться лёгкому ранению, как Лауль развернулся ко мне нужным боком… И я едва не захлебнулась криком.

Рана не была поверхностной. Совсем нет. Даже, скорее, наоборот. Кнут Гинена вспорол противнику мышцу практически до самой кости!

От увиденного у меня подкосились ноги, однако каким-то чудом я всё же удержалась в вертикальном положении.

Это было ужасно. Я не могла себе даже представить, какую боль в тот миг испытывал Инквизитор. А ведь он не позволил себе даже стона!

В который раз подивившись невероятной выдержке своего старого знакомого, я всё-таки заставила себя успокоиться, с трудом перевела дух и вновь обратила своё внимание на поединок.

К моей радости, с первой кровью пассивность Лауля на арене закончилась. Он перешёл в наступление и теперь вовсю гонял своего противника по площади. Но то ли плечо всё-таки давало о себе знать, то ли по каким-то иным, неизвестным мне, причинам, однако все его бесконечные выпады неизменно заканчивались провалом. Инквизитор словно специально бил именно туда, где его шурина и быть не могло. Будто запугивал, а не дрался… И вскоре Гинен это понял.

Громогласно зарычав в бессильной злобе, соперник Лауля бросился вперёд в отчётливой попытке отыграться за своё унижение… И результат не заставил себя ждать.

С оглушительным треском лопнула кожа, камни мостовой обагрились кровью, а живот Инквизитора украсился ярко-красной полосой. Всё случилось настолько неожиданно, что я едва успела подавить рвущийся наружу крик… А Гинен тем временем попытался закрепить успех. Воспользовавшись секундной заминкой противника, он нанёс несколько точечных ударов, но сумел лишь слегка поцарапать Лаулю руки.

Будто не чувствуя боли, мой хозяин и господин опять ринулся вперёд. Правда, своим принципам он так и не изменил, упрямо промазывая с каждым замахом.

Подобное безрассудство приводило меня в отчаяние! До победы было рукой подать, даже своим дилетантским взглядом я видела множество возможностей покончить с дуэлью здесь и сейчас, буквально одним выпадом, однако Инквизитор их словно не замечал, презрев всякую опасность в своей игре… И ожидаемо доигрался.

Не выдержав издевательств, Гинен в конце концов плюнул на оборону, внезапно поднырнул под руку Лауля, тотчас оказавшись сзади, и уже оттуда нанёс один резкий удар по груди Инквизитора, едва ли не обнажив белые рёбра…

Время будто остановилось.

Как в замедленной съёмке Лауль покачнулся, неуклюже развернулся лицом к противнику, получив ещё пару раз по бокам и спине, присел, невольно поставив лицо на траекторию следующего замаха… И вдруг уверенной короткой подсечкой уронил соперника наземь, на несколько секунд выбив из него дух. Оглушённый, но ещё не признавший поражения мужчина попытался ответить, замахнулся кнутом, чтобы достать Инквизитора хотя бы кончиком, однако Лауль с лёгкостью перехватил лениво летящий пластик и вырвал это грозное оружие из временно ослабевших пальцев, отбросив его куда-то в сторону.

Это была победа. И она ознаменовалась оглушительной тишиной, вмиг накрывшей площадь.

Неспешно повернувшись к помосту, Инквизитор с достоинством поклонился зрителям и, более не обращая на поверженного врага никакого внимания, твёрдым шагом пошёл прочь, оставляя за собой дорожку из капелек крови.

Опустив голову, я дождалась, когда он поравняется со мной, и поторопилась следом, а униженный мужчина так и остался лежать на камнях, безвольно раскинув руки.

На его теле не было ни царапины…

От очередного прикосновения Лауль вдруг ощутимо дёрнулся.

– Больно? – испуганно отреагировала я.

– Терпимо, – сквозь сжатые зубы ответил Инквизитор.

– Извини, я стараюсь как можно мягче…

– Ничего. Домазывай скорее, мне через два часа надо быть у императора.

Я понимающе кивнула и выдавила себе на ладонь ещё немного геля.

– Кстати! А что Диктатор делал на вашей дуэли? Он что, не пропускает ни одного жестокого действа на Патриоре?

– У него не так много времени на развлечения, чтобы тратить его впустую, – покачал головой Лауль. – Так что нет. Будучи покровителем моего противника, он присутствовал там как заинтересованное лицо. А вообще, подобные поединки считаются условно закрытым мероприятием.

– Почему условно?

– Потому что напроситься на них может каждый. И отказывать не принято.

– А невольники? Нас было мало… Значит, тоже только желающие?

Мой собеседник недовольно скривился:

– Ты же знаешь, что рабы не имеют права ничего решать, хотеть или просить. Здесь они и за людей-то особо не считаются…

– Тогда кто решает, какие невольники должны прийти, а какие – нет? Хозяева?

– Да, на своё усмотрение. Обычно в качестве устрашения.

– Не вижу логики. Лично я не заметила в ваших разборках ничего пугающего. Драка и драка. Ну, на кнутах, а не на кулаках или ножах, бывает. Зачем заставлять рабов на это смотреть? На Патриоре вообще много боли и крови, а после того, что я видела на площади, этот поединок не показался мне таким уж ужасным зрелищем.

– Ты верно сказала. С дуэлью всё обычно гораздо спокойнее, чем при наказании плетью. Плюс азарт тоже слегка снижает напряжение… Но ты не понимаешь главного. Все увечья наносятся с помощью одного лишь кнута. Того самого, что носит на поясе каждый уважающий себя свободный. И запросто может пустить в ход, когда ему заблагорассудится.

И по спине пробежал неприятный холодок.

Мне действительно не приходило в голову, что кто-то способен нанести столь страшные ранения обычным куском пластика. Хорошо, что я ещё ни разу не разозлила ни одного господина…