Даниил Никулин - Цена победы. Книга первая

Постоянной подруги тоже нет, хотя выглядит он вроде бы неплохо – не страшный, с густыми темно-каштанового цвета волосами, подростковые прыщи (тьфу-тьфу-тьфу) обошли стороной, фигура хорошая, атлетично сложен и, самое главное, совсем не дебил – с девушками у него с самого начала вступления в пубертатный возраст ничего приличного и долговременного не получалось. Правда, некоторые, особо говорливые, не раз замечали, что на его лице почти все время надето выражение того снисходительного отношения к обычным, простым людям, какое часто можно встретить у супергероев кинематографа в момент, когда их просят спасти мир от очередного коварного злодея.

Но ведь именно такие яркие и независимые, сильные и при этом наделенные тонкой душевной организацией личности и должны нравиться девушкам?

Может, конечно, и должны, но лично у него раз за разом этот блин выходил комом.

Вот и с последней своей пассией, сверстницей из параллельного класса, он провел рекордные для себя три месяца, а потом они с треском расстались. «Ты придурок ты меня достал больше ко мне не подходи» – сообщила ему через СМС девушка с редким именем Стефания. Это случилось сразу после Дня влюбленных, и Рома так и не мог понять, что он делал в этот раз не так. Ведь он не только изо всех своих сил старался быть проще, чем обычно, но еще и бегал за ней хвостиком, делая дорогие подарки.

Одна Америка чего стоила – на последних зимних каникулах мама отправила его к родственникам в Нью-Йорк, но вместо того, чтобы получать удовольствие от украшенных на Рождество, бурлящих толпами туристов улиц Манхэттена, он как ошпаренный бегал по забитым покупателями со всего мира магазинам, искал для любимой девушки заказанные ей дизайнерские шмотки, которые в итоге нашел, купил, привез и с гордым видом вручил, ожидая, что теперь-то их отношения обязательно перерастут в новую, более близкую, стадию.

Но не тут-то было: получив объемистый пакет со шмотками, Стефания обворожительно улыбнулась, показав два ряда идеальных зубов, а из ее голубых глаз полился мягкий свет, под которым Рома обычно начинал таять, как недоеденное эскимо в жаркий летний день. Он уже представлял ее и себя в интимной обстановке, но она сказала ему «большое спасибо», нежно поцеловала, но трогать себя по-прежнему позволяла в буквальном смысле весьма поверхностно, а в феврале и вовсе «показала ему хвост». Чуть позже Рома узнал от одной из лояльно относящихся к нему одноклассниц суровую правду: Стефания работала на два фронта – его она разводила на деньги, а настоящие ласки дарила парню постарше, бывшему выпускнику этой школы.

Мысли о женском коварстве, бездарно проведенном времени и куче зря потраченных денег еще долго зудели в голове у Ромы, не давая ему покоя. Несколько дней после получения роковой эсэмэски он страдал: сказавшись больным, перестал ходить в школу, лежал на диване накрывшись с головой шерстяным пледом и потерял аппетит, чем сильно напугал маму; собравшись с духом он написал Стефании длинное, полное упреков сообщение и вскоре получил ответ: «если бы ты вел себя проще не учил меня жизни и не строил из себя самого умного может у нас что-то и получилось!»

В порыве гнева, едва не разбив телефон об пол, он решил показать вероломной Стешке, насколько ему все это теперь безразлично и отправился в парикмахерскую. Через десять минут его роскошная шевелюра превратилась в кучу мусора на светлом кафельном полу.

– Господи, что ты с собой сделал? – с ужасом спросила мама, увидев наголо обритого сына. После утраты волос Рома выглядел каким-то жалким и беспомощным, а его нос, прямой, похожий на «греческий», с крупными крыльями ноздрей, внезапно превратился в небольшой хобот и теперь решительно доминировал там, где еще недавно находился в полной гармонии с чувственными, выразительными губами, крепким, волевым подбородком с небольшой ямочкой точно посередине и немного узкими карими миндалевидными глазами.

– Подстригся, как видишь… – небрежно ответил Рома и похлопал себя по облысевшей голове. – Зато мыться буду быстрее, дядя Саша наконец-то порадуется…

(Отчим регулярно делал ему замечания, что тот по часу моется, бесцельно отправляя в сливное отверстие мегатонны воды. Рома никак не мог понять, почему такой богатый человек настолько неравнодушен к показаниям водосчетчиков.)

– … дело тут совсем не в деньгах, – объяснял ему дядя Саша первое время, – дело в твоем отношении к моим просьбам. Ты моешься так долго, будто бы отработал смену в угольной шахте… Обычному человеку не нужно столько воды, подумай об этом.

Вскоре мирные переговоры закончились и началась привычная ругань. Беспокоиться об экономии водных ресурсов родной планеты Рома не собирался, продолжая лить воду ровно столько, сколько считал нужным, а отчим начал бороться с пасынком, выключая свет в ванной. Но победить Рому было не так-то просто – он мог стоять под душем и в темноте.

Похожая история происходила с туалетом:

– Мам, он меня в туалет не пускает, – часто жаловалась Аня на брата.

– Зачем ты там сидишь? – спрашивала Светлана сына.

– Потому что это единственное место, где меня никто не трогает, – отвечал ей Рома, хотя у него для этого была целая комната и дверь с замком. Однако занимать туалет было куда интереснее, особенно если Рома знал, что туда нужно отчиму. Жаль только, что в их квартире два санузла. Вот был бы один… впрочем, достаточно и того, что когда он держит оборону, остальным приходится бегать или вверх, или вниз по лестнице…

Потребность в общении с социумом Рома удовлетворял за счет приятелей, которые стаями залетали в гости, чтобы поиграть на его приставке и опустошить холодильник, где всегда можно было найти разные вкусные штуки. Самому Роме на разорение семейного хозяйства было совершенно наплевать, наоборот, он получал удовольствие, наблюдая, как вечерами отчим безуспешно ищет на полках огромного двухдверного холодильника свою любимую колбасу. Просьбы родителей не водить домой всех подряд он игнорировал, но когда один из приятелей умудрился сломать унитаз, Рома получил ультиматум: или сюда перестает ходить кто попало, или ты временно остаешься без карманных денег. Рома выбрал деньги, а любителям дармового хлеба и зрелищ он сообщил, что у него в квартире начался крупномасштабный ремонт…

Словом, не прими он решение сбежать из постылой квартиры, так бы все это и тянулось без конца и края. Но к марту 2013 года его отношения с отчимом испортились окончательно, и дальше так продолжаться уже не могло. «Не могу я больше с ними жить…» – понял Рома, и с этого дня мысль о побеге из дома уже не покидала его, а вскоре превратилась в тщательно продуманный план, согласно которому, в девять тридцать вечера он надел заранее принесенные с первого этажа кроссовки, взял спортивную сумку, выключил свет в комнате и, приоткрыв дверь, выглянул наружу.