Алиса Альта - A.S.Y.L.U.M: Дети Сатурна

Поначалу, чтобы сохранить стойкость духа, девушка пробовала считать часы и минуты. Но хлипкая плотина рациональности вскоре дрогнула под напором гнева, негодования и горечи, что рвались из самой глубины души. Лавина яростных чувств разнесла эту хилую преграду в щепки. Только выпустив всех своих демонов наружу, дав эмоциям опустошить себя, Настя начинала отстраивать башню логических конструкций заново, точно человек, что безуспешно пытается возвести высокий карточный домик, который постоянно падает.

Тысячи раз Касьянова перебирала в уме воспоминания, переигрывала их, изобретала миллионы способов сказать или сделать всё иначе; она разложила по деталям каждый шаг своего скорбного пути, бесконечно комбинировала всё новые и новые варианты поведения. Когда скудный паёк её мыслей заканчивался, девушка приникала к окошку и начинала стучать, колотить, звать на помощь. Ей всего лишь хотелось объясниться – но внешний мир был глух и обращал на истерики Насти меньше внимания, чем разморенный сытым обетом сибарит на жужжание мелких мошек. Со временем девушка впала в самое настоящее отчаяние. Ужас сковал и мысли, и мышцы. В такие моменты разум человека похож на бескрайнюю, погружённую во мрак пустыню, где хозяйничают леденящие ветра.

Как долго это длилось? Трудно сказать. Она перестала считать дни, прекратила попытки реанимировать отмирающую умственную деятельность. У Касьяновой было такое чувство, будто её поместили в студень, и сам мозг её медленно превращается в густое желе. Эмоции атрофировались за ненадобностью; когда однажды дверь в камеру распахнулась, девушка испытала не больше изумления, чем стоящий в витрине манекен при виде ещё одного посетителя магазина.

Охранник вежливо помог Касьяновой встать. Поначалу мышцы отказывались ей служить, и передвигалась девушка крайне неуклюже, как ребёнок, который только учится ходить. Внезапный избавитель стал её опорой, её личным костылём; всю дорогу он верещал о каких-то ничтожных мелочах, а Настя ритмично кивала в ответ. Поддакивать не было сил: девушка так долго была в тишине, что каждое сказанное слово отдавалось в пустом своде черепа раскатом мощного набата.

– Вселенская грязь! – злобно выругался сопровождающий.

В один момент брюнетка рухнула в обморок; пришлось хлопотать вокруг неё, сбрызгивать водой, приводить в чувство. Когда девушка открыла глаза, над ней было всё то же безразлично-жёлтое, тусклое небо Аримана; она ощущала сильную слабость и совершенно не представляла, как будет отстаивать свои интересы перед грозными силами города.

– Ну что, проснулась, – грубовато прикрикнул охранник. – Мы из-за тебя опоздаем. Очень невежливо по отношению к нашей дорогой Ариматаре. Уж потрудилась бы не падать.

Чувство вины придавило девушку тяжёлой плитой, так что Насте на миг показалось, что она больше не поднимется.

«Да чёрт возьми!» – возмутилась Касьянова, не узнавая себя. – «Каждый день в этом месте – отравлен. Эта сумасбродка кинула меня в тюрьму по известным ей одной причинам; меня кормили жуткой дрянью и лишили даже призрачного света. И вот, они виноватят меня в том, что я трачу драгоценное время Ари почём зря – и я даю этому чувству завладеть собою!.. Соберись, Касьянова. Чем пасовать перед этими людьми, лучше было и правда врасти в дерево».

Как и следовало ожидать, её привели в кабинет маленькой хозяйки большого города. Здесь было солнечно, просторно; радостная Ариматара порхала вдоль стен, развешивая какие-то чудовищные акварельный пейзажи, громоздкие и безвкусные. Она то и дело протирала стены влажной тряпочкой, очищая их от невидимых Насте пятен. На столе женщины горела розовая свеча, источавшая едва заметный, тонкий аромат малины. Касьяновой, отвыкшей от запахов, почудилось, что её швырнули в огромный чан с малиновым вареньем. Впервые Настя видела градоначальницу такой цветущей; брызги её веселья орошали комнату лучше, чем самый надёжный увлажнитель воздуха.

– Как тебе картина, Настюша? – беззаботно прощебетала блондинка, чуть оглядываясь через плечо. Речь шла о грязно-лиловом весеннем луге, подёрнутом бесцветной грустной дымкой. – Думаешь, сюда повесить? Или чуть выше?

Долгожданная свобода – все эти запахи и звуки, внезапно обрушившиеся и сбивавшие с ног – произвела на девушку преображающее воздействие. Её тощий дух расправил плечи; чувства вины и гнева на себя моментально испарились, точно они были болезнью, привнесенной в её тело какой-то чужеродной бактерией. Как и когда-то давно, точно в другой жизни, в котле её души закипели эмоции. Чёрная злоба нагревала всё тело, медленно будоражила клетки, служила главным генератором энергии. Чем сильнее бурлила злость, тем холоднее Касьянова казалась поверхностному наблюдателю. Девушка стиснула зубы и смерила градоначальницу гневным и презрительным взглядом. К счастью, та была слишком занята картиной, чтобы его перехватить.

За гостью ответил охранник:

– Попробуй под потолок, дорогая Аримат. Да, да, вот в тот правый угол.

Блондинка радостно вскрикнула, подтолкнула к стене стол, с быстротой гепарда запрыгнула на него и приложила картину к заветному месту.

– Идеально! – с тихим, обволакивающим восторгом произнесла женщина.

Стражник тут же кинулся ей помогать, в два счёта вбил гвоздь и водрузил на него аляповатый пейзажик. Ари удовлетворенно вздохнула, тепло поблагодарила мужчину и сделала ему знак удалиться, после чего оккупировала своё любимое кресло.

Касьянова осталась стоять.

– Садись, садись. Да что же ты? Садись! – сказала блондинка, чуть угрожающе повышая голос. – Я два раза не повторяю.

– Спасибо, насиделась уже, – отчеканила девушка, гордо поджав губы.

– Ах, что же ты! – рассмеялась Ари. – Ты обиделась на меня, Настенька? Полноте дуться-то. Это была вынужденная мера. Я знаю, с тобой прекрасно обращались. Как там у вас, на Большой Земле, говорят? Бог терпел и нам велел.

– Но я не господь Бог.

– Нашла чем гордиться, – фыркнула градоначальница. – Забудем всё.

Она вцепилась в брюнетку привычным изучающим взглядом, но сейчас в нём сквозило меньше скрытой угрозы и больше пристального интереса.

– Как вообще дела твои? – начала покачиваться в кресле Ари. – Расскажи мне о себе. Как росла, чем увлекаешься?

– Я не намерена вести беспредметных бесед.

– Что же, – ответила хозяйка города, раскачиваясь чуть сильнее. – Я и сама не люблю переливать из пустого в порожнее.

Блондинка вскочила на ноги и начала порывисто расхаживать по кабинету, любовно разглядывая акварели. Внезапно Ари обернулась и с приободряющей улыбкой спросила:

– Разве тебе хочется меня убить?

– Нет, что вы! – взволнованно ответила Настя. – Клянусь, у меня в жизни не было таких мыслей, даже когда вы… Так меня из-за этого в карцер отправили?