Геннадий Кулаков - Трубачи. Повесть о воинах 276-й трубопроводной бригады

Парни задержались на ГНС-47. Наверное, не рассчитали время и решили на КП роты прибыть утром, но выехали слишком рано. Армейский автомобиль Газ-66 не был предназначен для перевозки в кабине трех человек (двигатель автомобиля выступает в кабину и кроме водителя в ней помещается только один пассажир. Второй пассажир может влезть, если будет сидеть на двигателе машины). Преодолели благополучно часть пути от ГНС-47 до Чарикара, и, выехав за пределы городской черты, автомобиль попал в засаду. Первыми выстрелами моджахедов был убит пассажир, сидящий у дверцы. Это был Никонов Владимир 8. Он заслонил своим телом сидящего на двигателе Чернышова Александра и водителя Мунтяну. Оставшиеся в живых водитель и лейтенант вылезли из автомобиля через левую, водительскую дверь и открыли огонь на поражение. Моджахеды не ожидали, что получат отпор. В перекрестной стрельбе погиб лейтенант Александр Чернышов 9. Моджахеды отступили. Водитель остался один. Что делать? Забрал оружие погибших офицеров, остановил проезжавший мимо автомобиль, и, проскочив наш пост, проехал на следующий – КП роты танкистов, которые на БМП-1 подъехали к месту трагедии, забрали тела погибших и сам автомобиль Газ-66. Действия водителя посчитали правильными. За мужество, проявленное при выполнении служебного долга, водитель Газ-66, рядовой Мунтяну был награжден медалью «За отвагу».

Горько осознавать, как такое могло произойти: молодые парни, мои ровесники, такие же трубопроводчики, прибыли в Афганистан менее месяца назад, и их уже с нами нет. Возможно, присутствие танка в окопе, на этом участке дороги не позволило бы моджахедам напасть на одинокий армейский автомобиль, но обстоятельства сложились трагически.

С Сашей Чернышевым мы встречались несколько раз и как-то все на ходу. Два–три раза за все это время пересекались наши пути на КП роты. Я забегал к нему на релейную станцию, передавал на зарядку аккумуляторы от радиостанции, забирал заряженные и уезжал к себе на гарнизон. Иногда Саша привозил аккумуляторы на гарнизон сам, но это было крайне редко, да и с транспортом в роте было сложно. Он был невысоким, улыбчивым, светловолосым парнем с хитринкой в глазах, мог подшутить над чем-то, без злобы, а для настроения. Подружиться мы не успели, слишком мало знали друг о друге, и как-то не случилось. Володя Никонов служил на КП батальона, и мы не были знакомы. Светлая им память!

Следующим серьезным испытанием для нас и нашей роты стала, крупная авария на трубопроводе между ГНС-46 и ГНС-47, которая стала ключевой точкой в изменении трассы трубопровода от КП роты (ГНС-45) до конечной точки – отделения армейского склада горючего 40-й армии.

События того вечера и ночи конца сентября 1982 года развивались молниеносно. Поступивший доклад моториста о снижении давления на выходном манометре казался обычным делом. Последовали доклад на КП роты о снижении давления, остановка перекачки. Через десять минут поступила команда о проверке участка трубопровода на участке от ГНС-46 до ГНС-47. Накануне нам выделили в помощь бронетранспортер

БТР-60ПБ, а так как наши частые выезды на трассу трубопровода для устранения аварий достали всех, в том числе 177 мсп, отвечающих на охрану трубы, то появление бронетехники на посту нам придало большей уверенности в своих силах. Днем мы уже стали выезжать на трассу с двумя единицами техники – КАМАЗом с трубами в сопровождении БТР. Ночью нам выделяли танк и БТР. Если в КАМАЗ погружалось штук 30–40 труб, то к БТР привязывали 6–8 штук, а для небольшой аварии этого было достаточно. За месяц перекачки мы уже набрались опыта, и замена трубы занимала считанные минуты.

Выезд на эту злополучную аварию не предвещал что-то неординарного. Привязали к БТР шесть труб, бросили внутрь бронника задвижки и ключи, и в сопровождении танка выехали на трассу. БТР двигался впереди колонны, танк сзади. Мы благополучно преодолели Чарикар, выехали за пределы городской черты и тут увидели, как вдалеке начал подниматься черный дым, и чем ближе мы подъезжали к месту, тем гуще он становился. Я остановил колонну и первым к месту аварии направил танк, все-таки броня у танка круче, чем у бронника. Решение было правильным. Танк развернул башню по направлению к зеленой долине и медленно двинулся к месту аварии. Мой личный состав сидел внутри БТР. Наводчик-оператор тоже развернул свои пулеметы в сторону зеленой зоны. Источником черного дыма был медленно разгорающийся пожар на трубопроводе. Душманы выбрали трубу, проложенную в ложбинке с левой стороны дороги, пробили ее в нескольких местах и подожгли. Поджечь вытекающее топливо не составляет большого труда, достаточно выстрелить трассирующими или зажигательными патронами. Топливо ТС-1 (керосин) разгорается медленно, но когда разгорится, то горит ярко с черным дымом и потушить его крайне сложно.

Танкисты подъехали на максимально возможное расстояние к пожару и остановились. Наш БТР тоже встал в десяти метрах от танка. Наступила пауза. Труба горела, проехать по дороге не представлялось возможным: можно было и сгореть. Пришлось вылезать из БТР через боковой отсек. Монтажники остались в броннике, мы с Сашей Болотниковым перебежками начали двигаться по направлению к ГНС-47. Через

30–40 метров увидели лежащих за обочиной дороги Игоря Павлова и его команду – четырех человек. МТЛБ, на которой они прибыли, стояла рядом, чуть поодаль тоже стоял танк в готовности к работе. Картина как в кино: справа и слева от пожара два танка, рядом с ними БТР с одной стороны и МТЛБ с другой, и тишина, только треск от пожара. «Ну что, Игореха, делать будем? – сказал я. – Тушить вряд ли получится, да и нечем, давай перекроем топливо, а то потери и так уже большие, пока не стреляют». Игорь не спешил с ответом. «Давай подождем минут десять, если за нами следят, то как только выползем из укрытия начнут по нам как по мишеням стрелять. Солнце вот-вот скроется за горой, а под покровом ночи мы быстро поставим с двух сторон задвижки». Наверное, это понимали и душманы. Они ждали, ждали и мы. Танкисты в танке, монтажники, кто в броннике, кто на обочине дороги.

С последними лучами солнца началось то, чего мы ждали и чего опасались. Одновременно с двух сторон из ближайших нежилых зданий по танкам были выпущены кумулятивные снаряды из гранатометов. Одна граната ушла по касательной, чуть зацепив броню первого танка, другая пролетела мимо. Танки и БТР открыли огонь на поражение. Пламя пожара не утихало, а топливо, вытекающее из трубы, подпитывало огонь. Танки вели прицельный огонь по ближайшим развалинам. Вот тебе и настоящая война: пожар, танки стреляют, не хватает вертолетов… Минут через двадцать стрельба прекратилась. Теперь был и наш выход.