Александр Сорокин - За гранью выживания. Теперь все изменилось

– Сань, ты че там пишешь? – спросил Некит.

– Че? – недовольно спросил я. Меня ведь от работы отвлекали.

– Че ты пишешь?

– Ответы на вопросы.

– На какие вопросы ты ответил?

– Первый, второй и четвертый.

– О, дай второй.

– Он изичный. На двести пятнадцатой странице.

– Ну ладно, спасибо.

Повернувшись к своей тетради, я пытался вспомнить, как я сконструировал свои мысли. Так как это не особо получалось, я почти со всей силы ударил по столу. Грохот разошелся на весь класс. Но ни учитель, ни ребята не подали никаких признаков реакции. Этот удар помог мне собраться с мыслями, и я написал ответ на четвертый вопрос.

– Ух… Остался третий и пятый. Как-то легко… – пробормотал я.

– Степка, даже ты ответил бы на две штуки.

К слову, Степа был двоечником почти по всем предметам. Пятый вопрос мог вызвать сложность у тех, кто не способен нормально анализировать. Это было задание на логику, которую я хорошо понимал.

– Саш, я третье сделала. – прошептала Олеся.

Я повернулся и спросил:

– Так… Че там?

– Вот. – сказала она, показав мне тетрадь.

Там было написано пару слов.

– Так мало?

– Ну да.

– Ладно, поверю тебе.

Запомнив ответ, я быстро его переписал, и, довольный, кинул ручку на парту. Облокотившись о спинку, я с облегчением вздохнул.

– Саня! – послышался шепотом далеко позади.

Я повернулся. Это был бог Саня.

– Че?!

– Ты все сделал?

Я кивнул.

– Красава.

Взяв телефон в руки, я увидел, что до конца урока оставалась одна минута. Я радостно убрал телефон в карман и начал собирать вещи в портфель. Когда на столе осталась одна тетрадь, прозвенел звонок. Я был самым первым, и, как самый гордый, положил тетрадь на стол. Я дождался своих друзей, и мы отправились за вещами в гардероб. Надев куртки, мы пошли к расписанию, чтобы посмотреть изменения на следующий день.

– О, первого нет, можно спать. – сказал Илья.

– Лучше бы последнего не было… – пробормотал я.

– Согласен. – подтвердил Некит.

Выйдя на улицу, мы быстро распрощались друг с другом, хотя обычно мы еще минут десять стоим и что-то обсуждаем. Илье и Олесе нужно было в правую сторону. А мне, Сане и Некиту – в левую.

Пару минут мы шли молча.

– Блин, – начал Некит. – Я русский сегодня вообще не понял.

– Че там не понимать-то? – удивленно спросил бог Саня. – Сань, ты понял?

– Нет, я спал весь урок.

– Хах… Ну земля вам металлом.

– В смысле? – испуганно спросил Некит.

– Ну это как бы была новая тема. Рано или поздно по ней будет проверочная.

– А какая тема-то была? – спросил я.

– Я че, помню?

– Дак ты же понял ее. – сказал Некит.

– И че? Это не значит, что я запомнил название самой темы. Там было что-то про сказуемые.

Мы подошли к месту, где прощаемся с Некитом.

– До свидания, Александр. – пожал Некит руку Сане.

– До свидания. – пожал он руку мне.

– Адьес, амиго. – ответил я.

Пара метров, и надо было прощаться с Саней. Мы шли и молчали. Он протянул руку, и мы попрощались. К слову, все мы жили в квартирах.

Дома никого не было, поэтому, по традиции, войдя в квартиру, я выкрикнул:

– Утро доброе в окно! На ковре лежит говно! Это я насрал вчера, добрый вечер, господа!

Жутко клонило в сон. Разувшись и сняв куртку и портфель, который я бросил в угол коридора, я сел на диван и вздохнул с облегчением. Полетев спиной вниз, я словно провалился в облака и моментально вырубился.

Я не сразу понял, где нахожусь. Казалось, я бегу по сугробам, словно стараясь скрыться от кого-то. От колючего морозного воздуха у меня перехватывает дыхание. Потом – темнота и лишь слышно, как кто-то зовет меня: «Саня! Саня, очнись!», «Что с ним?». И эти голоса слились в непонятный гул, даже звон – звон будильника.

Эта внезапная пищалка заставила меня вздрогнуть, да так, что в шее что-то хрустнуло. Испуганный, я оглядывался по сторонам. Магическим образом я оказался в своей комнате.

Трясущимися руками я взял телефон, чтобы отключить пищалку. Увидев время, я задал себе вопрос: «Я че, весь день проспал?.. Как я тут оказался?..». Медленно встав с кровати, я направился к кнопке включения компьютера. Когда я открыл дверь комнаты, меня встретила мама.

– Доброе утро, сынок.

– Я… – показал я пальцами назад.

– Ты не помнишь?

– М-м… Нет.

– Мы пришли домой, видим, ты в одежде лежишь у нас в зале. Честно, я подумала, что что-то случилось. Но, позже я услышала, что ты храпел. Я начала тебя будить, а ты в ответ: «А-а-а! Иди сам стирай трусы!»

– Серьезно?

– Да, я очень удивилась. Ты потом меня послал трехэтажным матом.

– Боже мой… Ты же понимаешь, что это был не я, ну, типа сонный я был…

– Я понимаю, но после этих плохих словечек я уж подумала, что ты напился. Но перегаром от тебя не несло.

– Мам, я просто устал тогда сильно.

– Ну надеюсь… Иди умывайся.

Красный от стыда, я пошел в ванную. «Не думал, что так спалюсь с матами». В очередной раз увидев чудовище в зеркале, я умылся и пошел одеваться. Компьютер уже включился. Полностью готовый к выходу в школу, я сел на кресло и снова почувствовал, что меня клонит в сон. «Наверно, все же нужно ложиться пораньше, а не в двенадцать ночи, как обычно. Но сожалеть об этом слишком поздно».

Листая ленту в соцсети, я заметил новость, которая взорвала весь интернет: «В России, в Новосибирском институте химико-микробиологических наук, группа молодых ученых вкупе с учеными со стажем создали новый, никому неизвестный организм. „Фамен“ – так назвали это нечто. Famine – в переводе с англ. – „Голод“. Название само по себе все говорит. В дальнейшее время будут проводиться опыты на то, как организм реагирует с мышами и кроликами.»

«Интересно… Но может, это очередной вброс? – засомневался я. – Ладно, проверю, как домой приду».

Настало время выходить из квартиры и идти в школу. Уже стоя на пороге, я сказал:

– Всем пока!

– Саш, не забудь, что мы сегодня идем в кафешку! – внезапно сказала мама.

– Точно… – прошептал я. – Ладно, я пошел, увидимся!

Когда я спускался по лестнице, мне позвонил Саня.

– Слышь, жопа на колесиках, тебя долго ждать?

– Да спускаюсь я, спускаюсь, утырок.

Саня начал шмыгать носом:

– Не звони сюда больше, от тебя говной воняет. Вот прям отсюда чувствую. – закончил он, сплюнув.

Едва я вышел на улицу, мне в лицо ударил яркий свет. Утро было необычайно красивым. Еще в подъезде я услышал пение птиц, радующихся ранней весне. Теперь их щебет лился отовсюду. Солнце поднялось уже довольно высоко и заливало первой теплотой все вокруг. Его блики были везде – на сосульках, замерших под крышей многоэтажки, на снегу, за ночь покрывшемуся ледяной корочкой, в окнах домов, пробуждающихся после зимней спячки.