Кирилл Вавилон - Спасти внутреннюю Японию

Моя комната заставлена толстыми книгами и исписанными тетрадями. Бабушка не даёт мне спуску и мы целыми днями учимся. Моя высокая кровать стоит от меня с левой стороны. Рядом стол, шкаф и входная дверь. На шкафу зеркало, в которое я не смотрюсь, кроме сегодняшнего дня. Удивительно, какая у меня внешность. Я давно не смотрел на себя в зеркало, очень давно. Поразительно, я так изменился. Моё лицо повзрослело и вытянулось. Если бы я разрешал им меня подстричь, то был бы действительно очень красив. Но мне не нужно быть красивым, мне не для кого. Моё лицо кажется крепким, как скала, а мышцы очень натянуты, словно проволока. Казалось бы, если толкнуть в моё лицо пальцем, то он отлетит обратно.

Папа на работе, мама на работе, бабушка смотрит телевизор, а я сижу один в своей комнате и смотрю в окно. Мне так одиноко. Я одиночество люблю, но не могу находиться в нём вечность. Порой из него нужно шагнуть. Сделать хотя бы четверть шага за горизонт. Надя ко мне так и не пришла, хотя обещала. Уже прошла неделя с тех пор, а я не могу выйти на улицу, так как кашляю, и бабушка заставляет сидеть дома. Не знаю какие чувства вызывает у меня Надя. Я просто хочу общаться с ней, хотел бы увидеть её еще раз, поговорить о чем-нибудь. Мне всё равно о чем, лишь бы говорить. Всю эту неделю я придумываю в голове, как буду учить её вязанию. Я даже сделал карточки для обучения и очень хочу ей помочь. Будет жалко, если она не придёт. Придётся выбросить карточки. У меня совсем нет друзей. Интересно, я хороший человек или плохой? А если бы я мог ходить, то что бы я сейчас делал? Наверное, танцевал. Я так хочу танцевать, но увы. Как бы хотелось взять Надю за ручку и потанцевать под какую-нибудь спокойную музыку. У неё такие белые волосы, а их кончики так красиво заворачиваются, и щечки её такие нежные и, наверное, очень мягкие. А кожа такая гладкая, на прогулке я случайно дотронулся рукой до её руки и мне стало очень приятно. Сердце гоняло кровь с утроенной скоростью. Хотел поговорить об этом с бабушкой, но очень стесняюсь. Единственная женщина, которая вьётся в моих ногах – это Муся. Она так приятно урчит и клонит меня в сон. Глаза тяжелеют и закрываются. Делать всё равно нечего, нужно дочитать книжку и идти спать. Завтра будет новый бессмысленный день, заполнен одиночеством до краев одиночества.

Я люблю одиночество и в нём чувствую себя спокойно, умиротворённо. Мне никто не нужен, но после Нади мне хочется всё больше и больше с ней общаться, хотя бы её увидеть. От этих мыслей моя жизнь становится еще скучнее. На одном месте не сидится, но и делать тоже ничего не хочется. Мне остаётся только лежать. Я лежу на кровати, смотрю в потолок, иногда листаю комиксы и ничего не хочу.

– Тук-тук, Миш, ты спишь?

– Да, мама, десятый сон вижу в шесть вечера.

– Не ёрничай. – Она зашла в комнату.

– Бабушка сказала, что ты ничего не кушаешь. Сынок, что с тобой происходит, почему ты не разговариваешь с мамой? – Она подошла к краю кровати и села возле моих нерабочих ног. Она их гладила и показательно тяжело вздыхала.

– Сына, я не знаю что с тобой происходит, но я всегда готова тебе помочь, слышишь?

– Я знаю мама, я всё знаю. Просто мне не хочется есть, вот и всё.

– Миша, но ты ничего не хочешь. Ни кушать, ни учиться, ни даже поговорить с мамой. Пойдём покушаем, пообщаемся наконец-то. Я так по тебе соскучилась.

– Мам, не хочу я ничего есть, пожалуйста, оставь.

– Ну хоть чая то попей. Давай я тебе помогу.

– Мама! Я сам, всё сам, не надо. Сам залезу!

Мне пришлось залезть на эту дьявольскую коляску и протянуться с ней к кухне. Наша кухня, по сравнению с остальным домом, выглядела плохо. Обои отклеивались, кафель отваливался. Мебель тоже старовата. Эта квартира еще досталась дедушке от завода. Мы пытаемся всеми силами сделать что-то с домом, но дух того времени всё витает в воздухе. Дряхлые шкафы, скрипящие стулья, старый, грязный, порванный линолеум. Дом находится среди множества таких же серых домов. Наш город промышленный, но добрая часть заводов уже стоит. Здесь живут дети рабочих. Район сам по себе бедный, отдаёт серостью. Промышленный город имеет тюрьмы, а там своих зеков. Почему так получается? Я думаю, из-за промышленности. Куда людям идти работать? На завод. А те, кто не хотят на завод? Воруют, пьют и сидят. Таковы реалии. Не смотря на тотальную серость, именно в моём дворе прослеживаются какие-то отличия. Например, есть футбольное поле. Конечно, с одной стороны ворота – это деревья и поле кривое, но хоть какое. И малое подобие каруселей, но они есть и это, как я думаю, уже хорошо. Мы живём на втором этаже и наши окна, к моему счастью, выходят на светлую сторону. Туда, где расположилась кучка деревьев, которые шуршат вблизи окон. Где постоянно орудуют птички и ласкают мой нежный слух. Я подъехал к столу и внимательно слушал маму.

– Бабушка сказала, что у тебя девочка появилась?

– Мама!

– Ну чего ты? Не стесняйся. Ой, щечки уже покраснели, я смотрю.

– Ничего подобного!

– Сына, ну не повышай голос на маму. Я твой румянец всегда учую. Я же мама твоя. Послушай лучше совет мамы. С девочкой будь собой, не обманывай девочку. Если хочешь, чтоб она тебе понравилась, то ухаживай и заботься о ней.

– Я сам разберусь, мама.

– Оболтус, ничего ты не разберёшься. Я хочу чтобы ты кушал, ясно? И старался двигаться, потому что у нас для тебя подарок. Мы всей семьей хотим сделать тебе настоящий подарок. Такой, что даже ты оценишь.

– Мама, какой подарок? Игрушки какие-нибудь? Ты же знаешь…

– Нет, сын. Это будет незабываемый подарок.

– Ого! Какая-нибудь поездка?

– Почти.

– Ну скажи, скажи, скажиии, ну пожалуйста, мама! Ну мам!

– Всё сам увидишь, но если ты не будешь кушать и слушаться бабушку, то ничего хорошего от нас не жди.

– Мама, да ты прям великий манипулятор. Ладно, я постараюсь, но не обещаю.

Эти мысли взбудоражили меня. День рождения через полгода, почему она о нём заговорила? Или она блефует, или действительно что-то серьёзное. Но всё же я не думаю, что она бы меня обманывала. По телефону раздался звонок.

– Да, алло.

– Мишуня, у меня для тебя подарок.

– Деда, привет-привет. Что за подарок?

– Ага, щас прям разбежался и сказал. Давай дуй завтра ко мне, я тебе всё покажу.

– Дед, ну скажи.

– Всё, отбой. До связи.

Еще один сюрприз, да они меня балуют. Не-е-е-т, дорогие мои, я так сегодня точно не усну. Мои пальцы плясали в воздухе от возбуждения, плечи ходуном ходили взад-вперёд. Я подъехал к телевизору, отец смотрел какой-то боевик. Не люблю боевики. Все мысли только о завтрашнем дне и что там за подарок. Заехал в комнату, взял комикс, стал листать, но мысли не пропадали. Теперь думаю о Наде. Как там она? Как там её математика? Эх, вот бы мне сейчас прыгнуть и побежать за ней.